Неточные совпадения
И так они старели оба.
И отворились наконец
Перед супругом двери гроба,
И новый он приял венец.
Он умер в час перед обедом,
Оплаканный своим соседом,
Детьми и верною женой
Чистосердечней, чем иной.
Он был простой и добрый барин,
И там, где прах его
лежит,
Надгробный памятник гласит:
Смиренный грешник, Дмитрий Ларин,
Господний раб и бригадир,
Под камнем сим вкушает мир.
Тяжелые волы
лежали, подвернувши
под себя ноги, большими беловатыми массами и казались издали серыми
камнями, раскиданными по отлогостям поля.
То, собственно, обстоятельство, что он ни разу не открыл кошелька и не знал даже, сколько именно в нем
лежит денег, показалось невероятным (в кошельке оказалось триста семнадцать рублей серебром и три двугривенных; от долгого лежанья
под камнем некоторые верхние, самые крупные, бумажки чрезвычайно попортились).
— Ате деньги… я, впрочем, даже и не знаю, были ли там и деньги-то, — прибавил он тихо и как бы в раздумье, — я снял у ней тогда кошелек с шеи, замшевый… полный, тугой такой кошелек… да я не посмотрел на него; не успел, должно быть… Ну, а вещи, какие-то все запонки да цепочки, — я все эти вещи и кошелек на чужом одном дворе, на В — м проспекте
под камень схоронил, на другое же утро… Все там и теперь
лежит…
Наглядел бы я там еще прежде, на этом дворе, какой-нибудь такой
камень этак в пуд или полтора весу, где-нибудь в углу, у забора, что с построения дома, может,
лежит; приподнял бы этот
камень —
под ним ямка должна быть, — да в ямку-то эту все бы вещи и деньги и сложил.
— Он ограбил, вот и вся причина. Он взял деньги и вещи. Правда, он, по собственному своему сознанию, не воспользовался ни деньгами, ни вещами, а снес их куда-то
под камень, где они и теперь
лежат. Но это потому, что он не посмел воспользоваться.
Поддерживая друг друга, идут они отяжелевшею походкой; приблизятся к ограде, припадут и станут на колени, и долго и горько плачут, и долго и внимательно смотрят на немой
камень,
под которым
лежит их сын; поменяются коротким словом, пыль смахнут с
камня да ветку елки поправят, и снова молятся, и не могут покинуть это место, откуда им как будто ближе до их сына, до воспоминаний о нем…
Под камнем сим
лежит французский эмигрант;
Породу знатную имел он и талант,
Супругу и семью оплакав избиянну,
Покинул родину, тиранами попранну;
Российския страны достигнув берегов,
Обрел на старости гостеприимный кров;
Учил детей, родителей покоил…
Всевышний судия его здесь успокоил…
— Какая тут аллегория! Вы, я вижу, смеетесь… Степан Трофимович правду сказал, что я
под камнем лежу, раздавлен, да не задавлен, и только корчусь; это он хорошо сравнил.
Он первый с форелью (если не прежде ее) появляется в голове родников,
лежа иногда
под самыми теми
камнями, из-под которых бьет девственная струя воды.
Вместе с золотыми, вышедшими из моды табакерками
лежали резные берестовые тавлинки; подле серебряных старинных кубков стояли глиняные размалеванные горшки —
под именем этрурских ваз; образчики всех руд, малахиты, сердолики, топазы и простые
камни лежали рядом; подле чучел белого медведя и пеликана стояли чучелы обыкновенного кота и легавой собаки; за стеклом хранились челюсть слона, мамонтовые кости и лошадиное ребро, которое Ижорской называл человеческим и доказывал им справедливость мнения, что земля была некогда населена великанами.
Лежу у опушки лесной, костер развёл, чай кипячу. Полдень, жара, воздух, смолами древесными напоенный, маслян и густ — дышать тяжело. Даже птицам жарко — забились в глубь леса и поют там, весело строя жизнь свою. На опушке тихо. Кажется, что скоро растает всё
под солнцем и разноцветно потекут по земле густыми потоками деревья,
камни, обомлевшее тело моё.
Кто ж
под ужасною горой
Зажег огонь сторожевой?
Треща, краснея и сверкая,
Кусты вокруг он озарил.
На
камень голову склоняя,
Лежит поодаль Измаил:
Его приверженцы хотели
Идти за ним — но не посмели!
Под тем белым
камнем лежит убогий Лазарь.
Лежит он на море Окияне, на острове Буяне, который мифологи считали страною вечного лета
под камнем лежат три доски,
под досками — три тоски.
Под камнем Алатырем
лежат «три тоски тоскучие, три рыды рыдучие» — их насылает влюбленный на девушку: «бросалась бы тоска в ночное окошко, в полуденное окошко, в денное окошко».
Стало ему тяжко на сердце; через три дня он почуял, будто
камень у него
лежит в груди,
под ложкой, и
камень этот, словно живой, ворочается и сосет ему сердце.
Мертвый,
под могильным
камнем, он не услышит себе ни похвалы, ни осуждения; но терзается заранее, если обречен последним, заранее наслаждается, мечтая, как имя его будет переходить из уст в уста, когда он будет
лежать в земле.
Я потревожил кости трех витязей русских, схороненных в болоте близ Оденпе; сделал то же с римским рыцарем [И доныне показывают на этом болоте три
камня,
под которыми
лежит прах русских витязей.
Неподалеку от Гельмета, за изгибом ручья Тарваста, в уклоне берега его, лицом к полдню, врыта была закопченная хижина. Будто крот из норы своей, выглядывала она из-под дерна, служившего ей крышею. Ветки дерев, вкравшись корнями в ее щели, уконопатили ее со всех сторон. Трубы в ней не было; выходом же дыму служили дверь и узкое окно. Большой
камень лежал у хижины вместо скамейки. Вблизи ее сочился родник и спалзывал между камешков в ручей Тарваст.
Там, где у старого храма Изиды две пальмы…
под той, которая вправо, среди мелкого щебня,
лежит серый
камень, похожий на свернувшегося теленка…
«
Под камнем сим
лежит коллежский секретарь Котов,
Рожден был от дворян, отечеству служить готов,
Отец детей невинных и плачущей вдовы супруг,
В жизнь добродетелен, он умер вдруг,
Не могши избежать той горестной судьбины,
Чтоб не вкусить грозящей нам кончины».
Казалось, я давно уже, с незапамятных времен,
лежу здесь, как эти серые
камни,
под ровные удары волн.