Неточные совпадения
Знакомый, уютный кабинет Попова был неузнаваем; исчезли цветы с подоконников,
на месте их стояли аптечные склянки с хвостами рецептов, сияла насквозь пронзенная лучом солнца бутылочка красных чернил,
лежали пухлые, как подушки, «дела» в синих обложках; торчал вверх дулом старинный пистолет, перевязанный у
курка галстуком белой бумажки.
Чертопханов посмотрел ей вслед, подбежал к месту, где
лежал пистолет, схватил его, прицелился, выстрелил… Но прежде чем пожать пружинку
курка, он дернул рукою кверху: пуля прожужжала над головою Маши. Она
на ходу посмотрела
на него через плечо — и отправилась дальше, вразвалочку, словно дразня его.
Труп Небабы
лежал у церковной стены, а возле ружье. Он застрелился супротив окон своего дома,
на ноге оставалась веревочка, которой он спустил
курок. Инспектор врачебной управы плавно повествовал окружающим, что покойник нисколько не мучился; полицейские приготовлялись нести его в часть.
Пешком эта охота слишком тяжела, и потому для отысканья русачьих маликов надобно ездить верхом, а всего лучше в легких санях; разбирать путаницы всех жировок, или жиров, и ходов не должно, а надобно объезжать их кругом и считать входы и выходы: если нет лишнего выхода — русак
лежит тут, в жирах, что, впрочем, бывает довольно редко; отыскав же выход и увидя, наконец, что заяц начал метать петли, охотник должен уже пешком, с ружьем наготове и с взведенными
курками, идти по малику: логово где-нибудь недалеко, и надобно не зевать и не слишком заглядываться
на свежесть следов, а смотреть, нет ли сметки вбок и не
лежит ли русак где-нибудь в стороне.
Ключарёв прервал свои сны за пожарным сараем, под старой уродливой ветлой. Он нагнул толстый сук, опутав его верёвкой, привязал к нему ружьё, бечёвку от собачки
курка накрутил себе
на палец и выстрелил в рот. Ему сорвало череп: вокруг длинного тела
лежали куски костей, обросшие чёрными волосами,
на стене сарая, точно спелые ягоды, застыли багровые пятна крови, серые хлопья мозга пристали ко мшистым доскам.
— Что такое? Что такое? Разбой? — весь бледный приподнялся Асамат, а другой еще
лежал на полу без движения. Я вынул револьвер, два раза щелкнул взведенный
курок Смит-Вессона. Минута молчания.
А минута казалась неизбежной. Он медленно повернул голову и опять посмотрел
на револьвер. Револьвер был большой, казенного образца, системы Смита и Вессона, когда-то вороненый, но теперь побелевший от долгих скитаний в кобуре доктора. Он
лежал на столе ручкою к Алексею Петровичу, которому были видны потертое дерево ручки с кольцом для шнурка, кусок барабана с взведенным
курком да кончик ствола, глядевший в стену.