Неточные совпадения
— Я знал, я знал! — повторял он свою любимую фразу и, схватив ее руку, которая
ласкала его
волосы, стал прижимать ее ладонью к своему рту и целовать ее.
За длинным столом, против Самгина, благодушно глядя на него, сидел Ногайцев,
лаская пальцами свою бороду, рядом с ним положил на стол толстые локти и приподнял толстые плечи краснощекий человек с
волосами дьякона и с нагловатым взглядом, — Самгину показалось, что он знает эти маленькие зрачки хорька и грязноватые белки в красных жилках.
Несколько раз в продолжение дня, как только она оставалась одна, Маслова выдвигала карточку из конверта и любовалась ею; но только вечером после дежурства, оставшись одна в комнате, где они спали вдвоем с сиделкой, Маслова совсем вынула из конверта фотографию и долго неподвижно,
лаская глазами всякую подробность и лиц, и одежд, и ступенек балкона, и кустов, на фоне которых вышли изображенные лица его и ее и тетушек, смотрела на выцветшую пожелтевшую карточку и не могла налюбоваться в особенности собою, своим молодым, красивым лицом с вьющимися вокруг лба
волосами.
— Каждое из этих слов говорилось после долгого промежутка, а промежутки были наполнены тем, что он гладил ее
волоса,
ласкал ее, как брат огорченную сестру.
Князь сидел подле него неподвижно на подстилке и тихо, каждый раз при взрывах крика или бреда больного, спешил провесть дрожащею рукой по его
волосам и щекам, как бы
лаская и унимая его.
— Я ли не красавица! У меня ли глаза не жгучие! У меня ли не пышные
волосы!
Ласкай же меня! Приласкай же меня! Сорви с меня запястья, отстегни мое ожерелье!
Простившись с ним, Лаптев возвращался к себе не спеша. Луна светила ярко, можно было разглядеть на земле каждую соломинку, и Лаптеву казалось, будто лунный свет
ласкает его непокрытую голову, точно кто пухом проводит по
волосам.
Сердце перевернулось в Литвинове. Ирина сильнее прежнего прижималась к нему всем своим молодым и гибким телом. Он нагнулся к ее душистым рассыпанным
волосам и, в опьянении благодарности и восторга, едва дерзал
ласкать их рукой, едва касался до них губами.
Он исчез. Но Фому не интересовало отношение мужиков к его подарку: он видел, что черные глаза румяной женщины смотрят на него так странно и приятно. Они благодарили его,
лаская, звали к себе, и, кроме них, он ничего не видал. Эта женщина была одета по-городскому — в башмаки, в ситцевую кофту, и ее черные
волосы были повязаны каким-то особенным платочком. Высокая и гибкая, она, сидя на куче дров, чинила мешки, проворно двигая руками, голыми до локтей, и все улыбалась Фоме.
— Нынешней весной, если только Михайло Борисович не увезет меня за границу, непременно приеду к вам в Москву, непременно!.. — заключила она и, желая даже как бы физически
поласкать племянника, свою маленькую и сморщенную ручку положила на его жилистую и покрытую
волосами ручищу.
Лишившись матери на пятом году возраста, он хорошо, однако ж, ее помнил. Как теперь видел бы перед собою тощую женщину со светлыми, жиденькими и всегда растрепанными
волосами, которая то
ласкала его, наполняя ему рот всем, что подвертывалось под руку: луком, куском пирога, селедкой, хлебом, — то вдруг, ни с того ни с сего, накидывалась, начинала кричать и в то же время принималась шлепать его чем ни попало и куда ни попало. Петя тем не менее часто вспоминал мать.
— Ничего невозможного, — отвечал он, угадывая мое чувство. — Ты вот мочишь голову, — прибавил он, как ребенка
лаская меня, еще раз проводя рукой по моим
волосам, — ты завидуешь и листьям, и траве за то, что их мочит дождик, тебе бы хотелось быть и травой, и листьями, и дождиком. А я только радуюсь на них, как на все на свете, что хорошо, молодо и счастливо.
И все
ласкали Сашу. Ей уже минуло десять лет, но она была мала ростом, очень худа, и на вид ей можно было дать лет семь, не больше. Среди других девочек, загоревших, дурно остриженных, одетых в длинные полинялые рубахи, она, беленькая, с большими, темными глазами, с красною ленточкой в
волосах, казалась забавною, точно это был зверек, которого поймали в поле и принесли в избу.
И, выйдя в место, куда ходили по нужде, долго плакал там, корчась, извиваясь, царапая ногтями грудь и кусая плечи.
Ласкал воображаемые
волосы Иисуса, нашептывал тихо что-то нежное и смешное и скрипел зубами. Потом внезапно перестал плакать, стонать и скрежетать зубами и тяжело задумался, склонив на сторону мокрое лицо, похожий на человека, который прислушивается. И так долго стоял он, тяжелый, решительный и всему чужой, как сама судьба.
Елена распустила длинные черные
волосы и осыпала их красными маками. Потом белая вязь цветов поясом охватила гибкий ее стан и
ласкала ее кожу. И прекрасны были благоуханные эти цветы на обнаженной красоте ее благоуханного тела.
Она заходила по террасе около стола. Теплый свет сквозь наружные маркизы
ласкал ее гибкий стан, в полосатом батистовом пеньюаре, с открытыми рукавами.
Волосы, заколотые крупной золотой булавкой на маковке, падали на спину волнистой густой прядью.
На этот раз он понял меня. С детской нежностью припал он ко мне и
ласкал меня с притаенным отчаяньем. Рука его гладила мои
волосы и дрожала. Я почувствовала, что меня начинает разбирать.
Ее слова и бледное лицо были сердиты, но ее глаза были полны самой нежной, страстной любви. Я уже смотрел на это прекрасное создание, как на свою собственность, и тут впервые я заметил, что у нее золотистые брови, чудные брови, каких я раньше никогда не видел. Мысль, что я сейчас могу привлечь ее к себе,
ласкать, касаться ее замечательных
волос, представилась мне вдруг такою чудовищной, что я засмеялся и закрыл глаза.
Ее светлое, круглое лицо с задорной улыбкой, ласковый, но проницательный взгляд больших глаз, прекрасные зубы и густые
волосы, кокетливо откинутые назад — все в ней
ласкало взоры и привлекало сердца.
Между тем, пользуясь новым отсутствием своего ментора, стал любоваться черным пушистым
волосом медведя,
ласкал его своей ручонкой и называл хорошеньким, добрым Мишей.