Неточные совпадения
«Уменье жить» ставят в великую заслугу
друг другу, то есть уменье «казаться»,
с правом в действительности «не быть» тем, чем надо быть. А уменьем жить называют уменье —
ладить со всеми, чтоб было хорошо и
другим, и самому себе, уметь таить дурное и выставлять, что годится, — то есть приводить в данный момент нужные для этого свойства в движение, как трогать клавиши, большей частию не обладая самой музыкой.
Верно, она не
ладит с другой, все шалит дорогой».
— Да, отчасти… То есть знал не лично, а через
других. Очень порядочный молодой человек. Жаль, что вы не
поладили с ним…
Марья Алексевна хотела сделать большой вечер в день рождения Верочки, а Верочка упрашивала, чтобы не звали никаких гостей; одной хотелось устроить выставку жениха,
другой выставка была тяжела.
Поладили на том, чтоб сделать самый маленький вечер, пригласить лишь несколько человек близких знакомых. Позвали сослуживцев (конечно, постарше чинами и повыше должностями) Павла Константиныча, двух приятельниц Марьи Алексевны, трех девушек, которые были короче
других с Верочкой.
Грановский и мы еще кой-как
с ними
ладили, не уступая начал; мы не делали из нашего разномыслия личного вопроса. Белинский, страстный в своей нетерпимости, шел дальше и горько упрекал нас. «Я жид по натуре, — писал он мне из Петербурга, — и
с филистимлянами за одним столом есть не могу… Грановский хочет знать, читал ли я его статью в „Москвитянине“? Нет, и не буду читать; скажи ему, что я не люблю ни видеться
с друзьями в неприличных местах, ни назначать им там свидания».
Сейчас получил,
друг мой сердечный, твои листки 10 — 12-го из Нижнего. Прочитавши их, мне как-то легче стало сидеть, хотя, признаюсь,
с трудом сидеть. Часто вспоминаю, как я лежал у вас наверху; обстоятельства тогда были не совсем те же, но то же испытание терпения. Теперь это испытание в больших и сложнейших размерах, и потому надобно находить в себе искусство
с ними
ладить…
Маремьянствую несознательно, а иначе сделать не умею.
С другой стороны, тут же подбавилось: узнал, что Молчанов отдан под военный суд при Московском ордонансгаузе. [Комендантском управлении.] Перед глазами беспрерывно бедная Неленька! оттасоваться невозможно. Жду не дождусь оттуда известия, как она
ладит с этим новым, неожиданным положением. Непостижимо, за что ей досталась такая доля? За что нам пришлось, в семье нашей, толковать о таких грязных делах?
— Так втюрился, — продолжал Добров, — что мать-то испугалась, чтоб и не женился; ну, а ведь хитрая, лукавая, проницательная старуха: сделала вид, что как будто бы ей ничего, позволила этой девушке в горницах даже жить, а потом, как он стал сбираться в Питер, — он так
ладил, чтоб и в Питер ее взять
с собой, — она сейчас ему и говорит: «
Друг мой, это нехорошо!
— Удивительно, какая еще грубость нравов! — произнес он, выходя
с Калиновичем. — Один бьет старушку-мать, а
другому не то больно, что жена убежала, а то, что она перину увезла… И со всем этим надобно как-нибудь
ладить.
Говорят иносказательно, что наилучшее, чтобы женщина ходила
с водой против мужчины, ходящего
с огнем, то есть дабы, если он
с пылкостию, то она была бы
с кротостию, но все это, по-моему, еще не ясно, и притом слишком много толкований допускает; а я, глядя на себя
с Натальей Николаевной, решаюсь вывесть, что и наивернейшее средство
ладить — сие: пусть считают
друг друга умнее
друг друга, и оба тогда будут один
другого умней.
Вот моя хлеб-соль на дорогу; а то, я знаю, вы к хозяйству люди не приобыкшие, где вам
ладить с вольными людьми; да и вольный человек у нас бестия, знает, что
с ним ничего, что возьмет паспорт, да, как барин какой, и пойдет по передним искать
другого места.
— Почему? — продолжала сестра. — Почему? Ну, если не
поладил с начальником, ищи себе
другое место. Например, отчего бы тебе не пойти служить на железную дорогу? Я сейчас говорила
с Анютой Благово, она уверяет, что тебя примут на железную дорогу, и даже обещала похлопотать за тебя. Бога ради, Мисаил, подумай! Подумай, умоляю тебя!
С тех пор как она вышла замуж за Якова Львовича, который имел за собою двадцать восемь поколений, восходящих до Рюрика, но тем не менее вел себя, по ее мнению, вульгарно и не только знался
с людьми, способными «ссориться и мириться», но и сам иным благоволил,
с другими не
ладил, не разбирая их положения, и не
ладил бог весть из-за чего, по побуждениям, которых Наталья Ярославовна не только не могла понять, но даже не допускала, чтобы что-нибудь подобное могло иметь в жизни место и значение.
Я лег в постель, но на сердце у меня было неспокойно, и я досадовал на моего
друга. Я заснул поздно и видел во сне, будто мы
с Сусанной бродим по каким-то подземным сырым переходам,
лазим по узким крутым лестницам, и все глубже и глубже спускаемся вниз, хотя нам непременно следует выбраться вверх, на воздух, и кто-то все время беспрестанно зовет нас, однообразно и жалобно.
Но, на беду, это всё был народ,
с которым было трудно
ладить, народ торопливый, занятой или же принадлежащий свету, — стало быть, еще более занятой, нежели всякий
другой, и потому нетерпеливый до крайности.
Другой был Потап Корнеевич, не больше. Человек не то что
с умом, но боек на словах; закидывал
других речью, и для себя и для них бестолковою, правда; но уже зато в карман за словами не
лазил, не останавливаясь, сыпал словами, как из мешка горохом.
Я повернул себя от них на
другую дорогу, хотел их научить — да ба! и вот как
с ними
поладил: все их слушаю, да сам про себя думаю о
другом; всех их хвалю во всю мочь; все они у меня люди умные, ученые, прекрасные поэты, философы, музыканты, образцовые чиновники, образцовые купцы, образцовые книгопродавцы; и они стали мною довольны; и я сам про себя смеюсь над ними от души.
Никита молча вылез из саней и, придерживая свой халат, то липнувший к нему по ветру, то отворачивающийся и слезающий
с него, пошел
лазить по снегу; пошел в одну сторону, пошел в
другую. Раза три он скрывался совсем из вида. Наконец он вернулся и взял вожжи из рук Василия Андреича.
Ладил он сначала
с князем Григорьем Орловым, вовремя от него отвернулся и вовремя прилепился к
другому князю Григорью — к Потемкину.
На
другой день после того, как Марко Данилыч
поладил с оренбургским «баем», поднялась
с раннего утрá сильная буря.
— Да мало ли что соглашался?
С иным и соглашаешься, да не любишь, а
с другим и не согласен, да
ладишь.
— До известной степени, это, пожалуй, так. А то ведь его окостенелая рука тоже была
с крестным перстосложением. Никто же
другой, а сам он ее этак сложил… Да может и враждовал-то он не по сему глаголемому нигилизму, а просто потому, что…
поладить хотел, да не умел, в обязанность считал со старою правдой на ножах быть.
Мы
с ним
ладили все время, пока я лично занимался возней
с цензурой. Он многое пропускал, что у
другого бы погибло. Но даже когда и отказывался что-либо подписать, то обращал вас к своему свояку, и я помню, что раз корректуру, отмеченную во многих местах красным карандашом, сенатор подмахнул
с таким жестом, как будто он рисковал своей головой.
И вдруг опять вести из Нижнего: отчаянные письма моей матушки и тетки. Умоляют приехать и помочь им в устройстве дел. Необходимо съездить в деревню, в тот уезд, где и мне достались"маетности", и
поладить с крестьянами
другого большого имения, которых дед отпустил на волю еще по духовному завещанию. На все это надо было употребить месяца два, то есть май и июнь.
— Ну и пущай его… Вам
с дядей вот что скажу,
друг любезный: загадывать нечего, можно и провраться… Коли вы оба со мной
ладить хотите… так мы посмотрим…
Тетрадь
с нотами была принесена и отдана на рассмотрение Настасьи Александровны. Перевернув листы, она объявила, что музыкальные сочинения в одной части тетради слишком игривы, не
ладят с положением, в котором находятся ее гостьи, а в
другой части духовные — не по силам дочерей.
— В осадном положении! — повторил Гаярин. — Это остроумно, но парадоксально!.. Ведь и я, князь, безвыездно прожил около пятнадцати лет в деревне… И
с мужиками не один куль соли съел, а до таких отчаянных итогов, как вы, не дошел… Мы
ладим и до сих пор и
с бывшими собственными крепостными, и
с другими соседскими крестьянами.
Он успел уж побывать у маленьких детей Иоанна и отнести им игрушки; успел сделать разные угождения и Софии, супруге великого князя, и Елене, супруге сына его, несмотря что они не
ладили одна
с другою; кого из дворских потешил ласковым словом, кого шуточкой.
Надо будет ехать в имение, если он
поладит с одним из арендаторов. Все это скучно, несносно и его поддерживает только то, что, так или иначе, он покончит, и тогда всякая связь
с Россией будет порвана, никакого повода возвращаться домой… Надоело ему выше всякой меры дрожать за падение курса русских бумажек. Один год получишь пятьдесят тысяч франков, а
другой и сорока не выйдет… Свободные деньги он давно перевел за границу, купил иностранных бумаг и полегоньку играет ими на парижской бирже.
Лечит его
другой доктор, Павел Степанович. Он знает его только по имени и отчеству; узнать фамилию не полюбопытствовал. Павел Степанович
ладит с ним. У него добродушное, улыбающееся лицо коренного москвича, веселые глаза, ласковая речь, в манерах мягкость и порядочность. Он умеет успокоить и лечит, не кидаясь из стороны в сторону, любит объяснять ход болезни, но делает это так, чтобы больной, слушая такие объяснения, не смущался, а набирался бодрости духа.