Неточные совпадения
— Интеллигент-революционер считается героем. Прославлен и возвеличен. А по смыслу деятельности своей он — предатель
культуры. По намерениям — он враг ее. Враг нации. Родины. Он, конечно, тоже утверждает себя как
личность. Он чувствует: основа мира, Архимедова точка опоры — доминанта
личности. Да. Но он мыслит ложно.
Личность должна расти и возвышаться, не опираясь на массу, но попирая ее. Аристократия и демократия. Всегда — это. И — навсегда.
Децентрализация русской
культуры означает не торжество провинциализма, а преодоление и провинциализма и бюрократического централизма, духовный подъем всей нации и каждой
личности.
Эта погруженность в стихию русской земли, эта опьяненность стихией, оргийное ее переживание не совместимы ни с какой
культурой ценностей, ни с каким самосознанием
личности.
В ней есть вечные мистические реакции против всякой
культуры, против личного начала, против прав и достоинства
личности, против всяких ценностей.
Я воспеваю свободу, когда моя эпоха ее ненавидит, я не люблю государства и имею религиозно-анархическую тенденцию, когда эпоха обоготворяет государство, я крайний персоналист, когда эпоха коллективистична и отрицает достоинство и ценность
личности, я не люблю войны и военных, когда эпоха живет пафосом войны, я люблю философскую мысль, когда эпоха к ней равнодушна, я ценю аристократическую
культуру, когда эпоха ее низвергает, наконец, я исповедую эсхатологическое христианство, когда эпоха признает лишь христианство традиционно-бытовое.
Я переживаю не только трагический конфликт
личности и истории, я переживаю также историю, как мою личную судьбу, я беру внутрь себя весь мир, все человечество, всю
культуру.
Оправдание
культуры. Различение
культуры и цивилизации.
Культура конца. Русский нигилизм: Добролюбов, Писарев. Аскетические, эсхатологические и моралистические элементы в нигилизме. Культ естественных наук. Противоречие между принципом
личности и материализмом. Противоположение совершенной
культуры и совершенной жизни. Л. Толстой. Опрощение Толстого и Руссо. К. Леонтьев и его отношение к
культуре.
Борец за
личность Писарев отрицал творческую полноту
личности, полноту ее духовной и даже душевной жизни, отрицал право на творчество в философии, в искусстве, в высшей духовной
культуре.
Он проповедовал мораль ценностей, ценностей красоты, цветущей
культуры, государственного могущества в противоположность морали, основанной на верховенстве человеческой
личности, на сострадании к человеку.
Человечество как бы сошло с ума, с языческого, естественного ума, пленилось таинственной
личностью Христа, отказалось во имя этой
личности от всех благ античной
культуры.
Даже в утонченной и высокой греческой
культуре не была еще сознана
личность в ее безусловном значении, и это сказалось в античном обоготворении государства.
Цивилизация означает бóльшую степень объективации и социализации,
культура же более связана с
личностью и духом.
Совершенная социализация человека, связанная с идеей совершенного социального строя, и совершенная регуляция всей человеческой
культуры могут привести к новому и окончательному порабощению человеческой
личности.
Между тем как творчество
культуры основано на иерархии качества, на различении качества труда и на дарах
личности.
Он уже хотел того типа
культуры, который восторжествовал в коммунизме, хотя часто в карикатурной форме, — господство естественных и экономических наук, отрицание религии и метафизики, социальный заказ в литературе и искусстве, мораль социального утилитаризма, подчинение внутренней жизни
личности интересам и директивам общества.
На Западе католичество боролось с безбожной
культурой, с антихристианским просветительством, но оно само создало великую
культуру, латинскую
культуру Запада, и поддерживало не только священное предание церкви, но и священное предание
культуры, оно воспитывало
личность для жизни в истории и для работы в цивилизации.
На этой почве развалилась не только армия, которая может быть лишь иерархическим организмом, но разваливается государство, разваливается
культура, разваливается всякий общественный лад и строй, разваливается
личность.
Но знаем также, что средние века были эпохой религиозной до преимуществу, были охвачены тоской по небу, которая делала народы одержимыми священным безумием, что вся
культура средневековья направлена на трансцендентное и потустороннее, что в эти века было великое напряжение мысли в схоластике и мистике для решения последних вопросов бытия, равного которому не знает история нового времени, что средние века не растрачивали своей энергии во вне, а концентрировали ее внутри и выковывали
личность в образе монаха и рыцаря, что в это варварское время созрел культ прекрасной дамы и трубадуры пели свои песни.
Крайности сходятся в одинаковой вражде к началам
личности и
культуры.
Народ должен подняться до более высокой духовной и всяческой
культуры, в народе должна раскрыться человеческая
личность, ее качества, ее ответственное творчество.
Россия всегда была и осталась огромным мужицким царством, страной землепашцев, страной экстенсивного хозяйства и экстенсивной
культуры, с неразвитыми классами и сословиями, с недостаточно дифференцированной
личностью, с невыраженной активностью и самодеятельностью.