Неточные совпадения
Чего не было за столом! Мяса решительно все и во всех видах, живность тоже; зелени целый огород, между прочим
кукуруза с маслом. Но фруктов мало: не сезон им.
Я затерялся между бананами,
кукурузой, таро и табаком.
Но трогать было нечего, кроме разве незрелых фиг да
кукурузы, которую убирал негр.
С большим трудом они очищают от леса участки земли и засевают их пшеницей и
кукурузой.
Пробкой обыкновенно служит кочерыжка
кукурузы, обмотанная тряпицей.
Несмотря на крики китайца, несмотря на огонь, дикие свиньи прямо шли к
кукурузе.
Кабаны бросились назад, но через четверть часа они опять появились в
кукурузе.
Когда заря потухла на небе, китаец сбегал к
кукурузе и зажег около нее огонь.
Китайцы сеяли пшеницу, чумизу и
кукурузу.
От костра столбом подымался кверху дым; красный свет прыгал по земле неровными пятнами и освещал
кукурузу, траву, камни и все, что было поблизости.
Чего только здесь не было: пшеница,
кукуруза, чумиза, овес, мак снотворный, бобы, табак и множество других растений, которых я не знаю.
Я не понял его и подумал, что китайцы загоняют своих свиней на ночь. Дерсу возражал. Он говорил, что, пока не убрана
кукуруза и не собраны овощи с огородов, никто свиней из загонов не выпускает.
К рассвету он, по-видимому, устал. Тогда я забылся крепким сном. В 9 часов я проснулся и спросил про кабанов. После нашего ухода кабаны все-таки пришли на пашню и потравили остальную
кукурузу начисто. Китаец был очень опечален. Мы взяли с собой только одного кабана, а остальных бросили на месте.
Через несколько минут мы были около
кукурузы.
Было знойно и тихо. В огороде качались желтые подсолнухи. К ним, жужжа, липли пчелы. На кольях старого тына чернели опрокинутые горшки, жесткие листья
кукурузы шелестели брюзгливо и сухо. Старые глаза озирались с наивным удивлением: что это тут кругом? Куда девались панцырные товарищи, пан Холевинский, его хоругвь, прежняя шляхта?..
Города становились меньше и проще, пошли леса и речки, потянулись поля и плантации
кукурузы… И по мере того, как местность изменялась, как в окна врывался вольный ветер полей и лесов, Матвей подходил к окнам все чаще, все внимательнее присматривался к этой стране, развертывавшей перед ним, торопливо и мимолетно, мирные картины знакомой лозищанину жизни.
Средства жизни казаков составляют виноградные и фруктовые сады, бахчи с арбузами и тыквами, рыбная ловля, охота, посевы
кукурузы и проса и военная добыча.
Засели мы в
кукурузе на две ночи.
Вот сейчас провалиться: в
кукурузе прошел и этак меня перстом поманил.
Посадят в
кукурузу — и сиди дураком.
Сначала я трусил, а потом надоело бояться — очень уж скучно было сидеть в этой проклятой
кукурузе.
Кто-то другой взял все лучшее в жизни, этого другого любили те красавицы, о которых мы мечтали в бессонные ночи, другой пил полной чашей от радости жизни, наслаждался чудесами святого искусства, — я ненавижу этого другого, потому что всю молодость просидел в
кукурузе…
Я часто думал о тебе, даже там, когда сидел в
кукурузе, составил новую теорию словесности.
Видишь, как скучно делается всемирная история: не будь серебряных пуговок у сербочки, не сидел бы я два дня героем в
кукурузе и не был бы ранен шальной шрапнелью.
Тотчас же раздался выстрел. Увидев, что Лаевский стоит на месте, а не упал, все посмотрели в ту сторону, откуда послышался крик, и увидели дьякона. Он, бледный, с мокрыми, прилипшими ко лбу и к щекам волосами, весь мокрый и грязный, стоял на том берегу в
кукурузе, как-то странно улыбался и махал мокрой шляпой. Шешковский засмеялся от радости, заплакал и отошел в сторону…
Они пошли дальше вверх по реке и скоро скрылись из виду. Кучер-татарин сел в коляску, склонил голову на плечо и заснул. Подождав минут десять, дьякон вышел из сушильни и, снявши черную шляпу, чтобы его не заметили, приседая и оглядываясь, стал пробираться по берегу меж кустами и полосами
кукурузы; с деревьев и с кустов сыпались на него крупные капли, трава и
кукуруза были мокры.
— Не спрашивайте! — махнул рукой дьякон. — Нечистый попутал: иди да иди… Вот и пошел, и чуть в
кукурузе не помер от страха. Но теперь, слава богу, слава богу… Я весьма вами доволен, — бормотал дьякон. — И наш дедка-тарантул будет доволен… Смеху-то, смеху! А только я прошу вас убедительно, никому не говорите, что я был тут, а то мне, пожалуй, влетит в загривок от начальства. Скажут: дьякон секундантом был.
Отъехав шагов пятьсот от духана, экипажи остановились. Самойленко выбрал небольшой лужок, на котором были разбросаны камни, удобные для сидения, и лежало дерево, поваленное бурей, с вывороченным мохнатым корнем и с высохшими желтыми иглами. Тут через речку был перекинут жидкий бревенчатый мост, и на другом берегу, как раз напротив, на четырех невысоких сваях стоял сарайчик, сушильня для
кукурузы, напоминавшая сказочную избушку на курьих ножках; от ее двери вниз спускалась лесенка.
Если бы вместо меня был ты или этот твой зоолог фон Корен, то вы, быть может, прожили бы с Надеждой Федоровной тридцать лет и оставили бы своим наследникам богатый виноградник и тысячу десятин
кукурузы, я же почувствовал себя банкротом с первого дня.
Недалеко от Владикавказа мы зашли в черкесский аул и подрядились там собирать
кукурузу.
Кончились запасы — идут, куда понесут ноги: на ближайший хутор, в деревню, в лимонадную лавочку на 9-ю или на 5-ю версту Балаклавского шоссе. Сядут в кружок среди колючих ожинков
кукурузы, хозяин вынесет вина прямо в большом расширяющемся кверху эмалированном ведре с железной дужкой, по которой ходит деревянная муфточка, — а ведро полно верхом. Пьют чашками, учтиво, с пожеланиями и непременно — чтобы все разом. Один подымает чашку и скажет: «стани-ясо», а другие отвечают: «си-ийя».
Как только ружья поставлены и ранцы сняты, большая часть людей принимается собирать топливо — почти всегда сухие стебли прошлогодней
кукурузы.
Трудные переходы, пыль, жара, усталость, сбитые до крови ноги, коротенькие отдыхи днем, мертвый сон ночью, ненавистный рожок, будящий чуть свет. И всё поля, поля, не похожие на родные, покрытые высокою зеленою, громко шелестящею длинными шелковистыми листьями
кукурузой или тучной пшеницей, уже начинавшей кое-где желтеть.
Некоторое время он слонялся без дела, но ощущал себя в полном довольстве: «везде, говорит, есть
кукуруза и даже вином запивают, как в царстве небесном».
Вступали мы к ним со всем русским радушием, потому что молдаване все православные, но страна их нам с первого же впечатления не понравилась: низменность,
кукуруза, арбузы и земляные груши прекрасные, но климат нездоровый. Очень многие у нас еще на походе переболели, а к тому же ни приветливости, ни благодарности нигде не встречаем.
А
кукуруза вломилась в амбицию и начала наставление мне читать.
Без свечи-то темно у меня так, что ничего ясно не рассмотришь, что это за
кукуруза.
Все ее занятие в том состояло, что, бывало, какую-то любимую свою маленькую курочку с сережками у себя на коленях лущеной
кукурузой кормит.
Половина двора заросла густой, выше человеческого роста
кукурузой и гигантскими подсолнечниками; низко гнувшимися под тяжестью своих желтых шапок.
Как будто бы все умерло:
кукуруза не шелестела своими еще темно-зелеными листьями; ветви и листья попадавшихся нам грушевых дерев были неподвижны.
Тыквы вились своими цепкими стебельками по плетню, несколько стеблей
кукурузы и высоких «крысьих хвостов» с красными колосьями разнообразили пестрый цветник.
Богатейшие у них там рыбные ловли и земли вдоволь; хлебом, виноградом,
кукурузой и всяким овощем там преизобильно.
По словам португальцев, портограндские негры народ ленивый: работают только в случае крайней нищеты; и если у негра есть несколько маиса или
кукурузы — единственные произведения здешней почвы, то он работе предпочитает far niente [Ничегонеделанье (итал.)].
Они привезли с собой ханшин (спирт, выгнанный из
кукурузы), но им не торговали, а только угощали орочей.
Там, по выходе из леса, лежат кукурузные поля, с четырехаршинною
кукурузой, которая может свободно скрыть всадника вместе с конем.
Горы и скалы, пастбища и поля, засеянные
кукурузой, замелькали перед нами. Мы ехали по долине Куры и любовались ее плавным течением. Изредка на пути попадались нам развалины крепости и замков.
И любо мне было дразнить старух, пугать ребят и нестись вперед и вперед по бесконечной долине между полями, усеянными спелой
кукурузой, навстречу теплому горному ветерку и синему небу, манящему к себе своей неизъяснимой прелестью.
Люди считали мать Беко колдуньей. Она никуда не выходила из своего жилища, точно боялась солнечного света. Зато к ней охотно шли темные, наивные жители бедного квартала. Она гадала им на картах, зернах
кукурузы и кофейной гуще.
— То-то… Ленивые животные эти грузины, а алазанцы и гурийцы особенно. Солнце и небо за них… И виноград и
кукуруза… Верно ли я говорю? — обратился он неожиданно к остальным.