Неточные совпадения
Но уже утром он понял, что это не так. За окном великолепно сияло солнце, празднично гудели колокола, но — все это было скучно, потому что «мальчик» существовал. Это ощущалось совершенно ясно. С поражающей силой, резко освещенная солнцем, на подоконнике сидела Лидия Варавка, а он, стоя на
коленях пред нею, целовал ее ноги. Какое строгое лицо было у нее тогда и как удивительно светились ее глаза! Моментами она умеет быть неотразимо
красивой. Оскорбительно думать, что Диомидов…
Царь, маленький, меньше губернатора, голубовато-серый, мягко подскакивал на краешке сидения экипажа, одной рукой упирался в
колено, а другую механически поднимал к фуражке, равномерно кивал головой направо, налево и улыбался, глядя в бесчисленные кругло открытые, зубастые рты, в красные от натуги лица. Он был очень молодой, чистенький, с
красивым, мягким лицом, а улыбался — виновато.
Серый человек говорил, наклонясь к литератору, схватив его за
колено и собакой глядя в
красивое, мрачно нахмуренное лицо...
Лицо Попова налилось бурой кровью, глаза выкатились, казалось, что он усиленно старается не задремать, но волосатые пальцы нервозно барабанили по
коленям, голова вращалась так быстро, точно он искал кого-то в толпе и боялся не заметить. На тестя он посматривал сердито, явно не одобряя его болтовни, и Самгин ждал, что вот сейчас этот неприятный человек начнет возражать тестю и затрещит бесконечный, бесплодный, юмористически неуместный на этом параде
красивых женщин диалог двух русских, которые все знают.
Когда мы подошли поближе, 2 собаки подняли лай. Из юрты вышло какое-то человекоподобное существо, которое я сперва принял было за мальчишку, но серьга в носу изобличала в нем женщину. Она была очень маленького роста, как двенадцатилетняя девочка, и одета в кожаную рубашку длиной до
колен, штаны, сшитые из выделанной изюбриной кожи, наколенники, разукрашенные цветными вышивками, такие же расшитые унты и
красивые цветистые нарукавники. На голове у нее было белое покрывало.
Его атласный, шитый шелками, глухой жилет был стар, вытерт, ситцевая рубаха измята, на
коленях штанов красовались большие заплаты, а все-таки он казался одетым и чище и
красивей сыновей, носивших пиджаки, манишки и шелковые косынки на шеях.
Великая и единственная минута во всей русской истории свершилась… Освобожденный народ стоял на
коленях. Многие плакали навзрыд. По загорелым старым мужицким лицам катились крупные слезы, плакал батюшка о. Сергей, когда начали прикладываться ко кресту, а Мухин закрыл лицо платком и ничего больше не видел и не слышал. Груздев старался спрятать свое покрасневшее от слез лицо, и только один Палач сурово смотрел на взволнованную и подавленную величием совершившегося толпу своими
красивыми темными глазами.
В стороне от дорожки, в густой траве, сидела молодая женщина с весьма
красивым, открытым русским лицом. Она закручивала стебельки цикория и давала их двухлетнему ребенку, которого держала у себя на
коленях. Возле нее сидела девочка лет восьми или девяти и лениво дергала за дышельце тростниковую детскую тележку.
Все девицы, кроме гордой Жени, высовываются из окон. Около треппелевского подъезда действительно стоит лихач. Его новенькая щегольская пролетка блестит свежим лаком, на концах оглобель горят желтым светом два крошечных электрических фонарика, высокая белая лошадь нетерпеливо мотает
красивой головой с голым розовым пятном на храпе, перебирает на месте ногами и прядет тонкими ушами; сам бородатый, толстый кучер сидит на козлах, как изваяние, вытянув прямо вдоль
колен руки.
Тут было пять или шесть женщин. Одна из них, по виду девочка лет четырнадцати, одетая пажом, с ногами в розовом трико, сидела на
коленях у Бек-Агамалова и играла шнурами его аксельбантов. Другая, крупная блондинка, в красной шелковой кофте и темной юбке, с большим
красивым напудренным лицом и круглыми черными широкими бровями, подошла к Ромашову.
Строгий и
красивый, он всё повышал голос, и чем громче говорил, тем тише становилось в комнате. Сконфуженно опустив голову, Кожемякин исподлобья наблюдал за людьми — все смотрели на Максима, только тёмные зрачки горбуна, сократясь и окружённые голубоватыми кольцами белков, остановились на лице Кожемякина, как бы подстерегая его взгляд, да попадья, перестав работать, положила руки на
колени и смотрела поверх очков в потолок.
Положив
красивые руки на
колени, старец сидел прямо и неподвижно, а сзади него и по бокам стояли цветы в горшках: пёстрая герань, пышные шары гортензии, розы и ещё много ярких цветов и сочной зелени; тёмный, он казался иконой в богатом киоте, цветы горели вокруг него, как самоцветные камни, а русокудрый и румяный келейник, напоминая ангела, усиливал впечатление святости.
Одетый в шелковую красную рубаху с косым воротом, в самом развратном виде, с стаканом пунша в одной руке, обнимал он другою рукою сидящую у него на
коленях красивую женщину; его полупьяные лакеи, дворовые и крестьянские бабы пели песни и плясали.
Он сидел у стола в своей любимой позе: ногу положив на ногу и опустив глаза на кончики сложенных на
коленях пальцев, и
красивое лицо его было спокойно, холодно и непроницаемо.
Со стороны можно было подумать, что он мчится с невероятной скоростью: так часто топотал он ногами, так высоко вскидывал их в
коленях, и тогда усердное, деловитое выражение было в его подобранной шее с
красивой маленькой головой.
Взрывы неистовых «браво!» и рукоплесканий приветствовали каждое пикантное или бесцеремонно-наглое телодвижение, каждую приподнятую выше
колена юбку, каждый смелый и ловкий взмах ноги, когда
красивая маска носком своей ботинки задорно сбивала шляпу с выразительно подставленной к ней головы своего vis-à-vis кавалера.
Затрещали кусты, и Цвибуш увидал перед собой высокого, статного, в высшей степени
красивого человека, с большой окладистой бородой и смуглым лицом. Он держал в одной руке ружье, а в другой соломенную шляпу с широкими полями. Увидев свою дичь на
коленях хорошенькой рыдающей девушки, он остановился как вкопанный.
Паша вскрикнула от испуга и замахала руками. Она чувствовала, что эта бледная,
красивая барыня, которая выражается благородно, как в театре, в самом деле может стать перед ней на
колени, именно из гордости, из благородства, чтобы возвысить себя и унизить хористку.
Тася, вся замирая от страха, открыла глаза и… Громко расхохоталась. Напугавшие ее так светящиеся точки оказывались двумя ярко горящими глазами замечательно
красивой рыжей кошечки. Кошка была преласковая. Она терлась о
колени Таси и заглядывала ей в лицо, умильно помахивая своим желто-бурым хвостиком.
Студент положил газету на
колени и слушал, слегка улыбаясь. Он был
красивый и стройный, с мягкою русою бородкою.
Их чувствительные, нежные,
красивые, обожаемые женщины будут визжать и биться, беспомощные, у их ног, обнимая
колени, все еще доверяя их благородству, — а они будут злобно бить их в
красивое, поднятое лицо и рваться к выходу.
Красивая книга с великолепными раскрашенными картинками: турнир с опрокинутыми на песок железными рыцарями, красавица-блондинка возлагает лавровый венок на голову преклонившего
колени рыцаря, красавица-брюнетка готовится выброситься из окна перед наступающим на нее рыцарем-тамплиером.
В день свадьбы, после лекции, Костя и Боб торжественно облачились в раздобытые фраки, причем Костя утонул в своем новом одеянии с головой, а Бобу его костюм доходил чуть ли не до
колен. Они долго щеголяли в таком виде по «музыкальной», пока счастливый жених, осмотревший их критическим оком, не взъерошил свою
красивую густую шевелюру и не произнес трагическим голосом...
— Помню еще, как ты, статный, гордый,
красивый, бегал по теремам Софии Алексеевны. Словно теперь вижу, как ты стоял перед ней на
коленах, как она своей ручкой расчесывала кудри твои. О! как вилось тогда около нее вверх твое счастие, будто молодой хмель около киевской тополи! А теперь… худ, состарился, не дожив века… в басурманской одежде, бос… Господи! легче было б мне ослепнуть до дня сего. (Тут Денисов утер слезы, показавшиеся на его глазах.)
Княжна Людмила Васильевна сидела на
коленях у
красивого брюнета, расточала ему и получала от него самые нежные ласки.
Произнеся с горделивым достоинством эти слова, сановник взял на
колени малиновый бархатный портфель с золотым выпуклым вензелем и таким же золотым замком, помещенным в поле орденской звезды. Затем он бережно ввел внутрь портфеля длинную кисть своей старческой руки и еще бережнее извлек оттуда рукопись Фебуфиса, на верхнем краю которой шли три строки, написанные карандашом, довольно
красивым, кругловатым почерком, с твердыми нажимами.
Исправник, тот
красивый мужчина, о котором я тебе писала, стал передо мной на
колени, хотел прочесть стихи своего сочинения (он у нас поэт), но… не хватило сил… покачнулся и упал…