Неточные совпадения
По случаю бывшего в слободе Негоднице великого пожара собрались
ко мне, бригадиру, на
двор всякого звания люди и стали меня нудить и на коленки становить, дабы я перед теми бездельными людьми прощение принес.
Пенная зелень садов, омытая двухдневным дождем, разъединяла дома, осеняя их крыши; во
дворах, в садах кричали и смеялись дети, кое-где в окнах мелькали девичьи лица, в одном доме работал настройщик рояля, с горы и снизу доносился разноголосый благовест
ко всенощной; во влажном воздухе серенького дня медь колоколов звучала негромко и томно.
На
дворе у консула оба носильщика, спустив меня с носилок, протянули
ко мне руки, а за ними мальчишки.
Дом американского консула Каннингама, который в то же время и представитель здесь знаменитого американского торгового дома Россель и
Ко, один из лучших в Шанхае. Постройка такого дома обходится ‹в› 50 тысяч долларов. Кругом его парк, или, вернее,
двор с деревьями. Широкая веранда опирается на красивую колоннаду. Летом, должно быть, прохладно: солнце не ударяет в стекла, защищаемые посредством жалюзи. В подъезде, под навесом балкона, стояла большая пушка, направленная на улицу.
«Знаю я, говорю, Никитушка, где ж ему и быть, коль не у Господа и Бога, только здесь-то, с нами-то его теперь, Никитушка, нет, подле-то, вот как прежде сидел!» И хотя бы я только взглянула на него лишь разочек, только один разочек на него мне бы опять поглядеть, и не подошла бы к нему, не промолвила, в углу бы притаилась, только бы минуточку едину повидать, послыхать его, как он играет на
дворе, придет, бывало, крикнет своим голосочком: «Мамка, где ты?» Только б услыхать-то мне, как он по комнате своими ножками пройдет разик, всего бы только разик, ножками-то своими тук-тук, да так часто, часто, помню, как, бывало, бежит
ко мне, кричит да смеется, только б я его ножки-то услышала, услышала бы, признала!
На другой день пошел я смотреть лошадей по
дворам и начал с известного барышника Ситникова. Через калитку вошел я на
двор, посыпанный песочком. Перед настежь раскрытою дверью конюшни стоял сам хозяин, человек уже не молодой, высокий и толстый, в заячьем тулупчике, с поднятым и подвернутым воротником. Увидав меня, он медленно двинулся
ко мне навстречу, подержал обеими руками шапку над головой и нараспев произнес...
Уже несколько часов бродил я с ружьем по полям и, вероятно, прежде вечера не вернулся бы в постоялый
двор на большой Курской дороге, где ожидала меня моя тройка, если б чрезвычайно мелкий и холодный дождь, который с самого утра, не хуже старой девки, неугомонно и безжалостно приставал
ко мне, не заставил меня наконец искать где-нибудь поблизости хотя временного убежища.
Прошла неделя, другая — вдруг въезжает
ко мне на
двор коляска.
Стыдлива ты? Стыдливость-то к лицу
Богатенькой. Вот так всегда у бедных:
Что надо — нет, чего не надо — много.
Иной богач готов купить за деньги
Для дочери стыдливости хоть малость,
А нам она не
ко двору́ пришла.
— На что же это по трактирам-то, дорого стоит, да и так нехорошо женатому человеку. Если не скучно вам со старухой обедать — приходите-ка, а я, право, очень рада, что познакомилась с вами; спасибо вашему отцу, что прислал вас
ко мне, вы очень интересный молодой человек, хорошо понимаете вещи, даром что молоды, вот мы с вами и потолкуем о том о сем, а то, знаете, с этими куртизанами [царедворцами (от фр. courtisan).] скучно — все одно: об
дворе да кому орден дали — все пустое.
А. И. Герцена.)] говорит: «Пойдемте
ко мне, мой дом каменный, стоит глубоко на
дворе, стены капитальные», — пошли мы, и господа и люди, все вместе, тут не было разбора; выходим на Тверской бульвар, а уж и деревья начинают гореть — добрались мы наконец до голохвастовского дома, а он так и пышет, огонь из всех окон.
Все это вместе так было гадко, что я вышел опять на
двор. Исправник выбежал вслед за мной, он держал в одной руке рюмку, в другой бутылку рома и приставал
ко мне, чтоб я выпил.
От восторга я чуть не вскрикнул и, сильно взмахнув книгами, зашагал через
двор огромными для моего возраста шагами… И мне казалось, что со мною в пансион Рыхлинского вступил кто-то необыкновенно значительный и важный… Это, впрочем, не мешало мне относиться с величайшим благоговением
ко всем пансионерам, поступившим ранее меня, не говоря, конечно, об учителях…
Гарный Луг представлял настоящее гнездо такого выродившегося «панства»: уже
ко времени эмансипации в нем было около шестидесяти крестьянских
дворов и что-то около двух десятков шляхтичей — душевладельцев. Капитану одному принадлежало около трети.
— Стой-ко? — вдруг сказал он, прислушиваясь, потом прикрыл ногою дверцу печи и прыжками побежал по
двору. Я тоже бросился за ним.
Черемша, говорят, вкусна и питательна, но не всякому приятен ее запах; когда не только в комнате, но даже на
дворе ко мне близко подходил человек, употребляющий в пищу черемшу, то мне становилось душно.
В толико жестоком отчаянии, лежащу мне над бездыханным телом моей возлюбленной, один из искренних моих друзей прибежал
ко мне: — Тебя пришли взять под стражу, команда на
дворе.
На рассвете следующего дня Абрамовна, приготовив все нужное
ко вставанью своей барышни, перешла пустынный
двор ассоциационного дома и поплелась в Измайловский полк. Долго она осведомлялась об адресе и, наконец, нашла его.
После водосвятия, приложившись
ко кресту, окропленные святой водою, получив от священника поздравление с благополучным приездом, пошли мы на господский
двор, всего через улицу от церкви.
С этих пор щенок по целым часам со мной не расставался; кормить его по нескольку раз в день сделалось моей любимой забавой; его назвали Суркой, он сделался потом небольшой дворняжкой и жил у нас семнадцать лет, разумеется, уже не в комнате, а на
дворе, сохраняя всегда необыкновенную привязанность
ко мне и к моей матери.
«Но для чего ж она как раз очутилась у дверей?» — подумал я и вдруг с удивлением заметил, что она была в шубейке (я только что купил ей у знакомой старухи торговки, зашедшей
ко мне на квартиру и уступавшей мне иногда свой товар в долг); следовательно, она собиралась куда-то идти со
двора и, вероятно, уже отпирала дверь, как вдруг эпилепсия поразила ее. Куда ж она хотела идти? Уж не была ли она и тогда в бреду?
Ко всевозможным переменам и пертурбациям в составе большого и малого
дворов Прейн относился почти индифферентно, и его жизнь катилась вольно и широко, как плохая сама по себе, но дружно разыгранная на сцене пьеса.
Ну, да это все бы еще ничего. Сижу я на другой день один, будто горюю; смотрю, частный опять
ко мне на
двор едет: что бы это за оказия такая?
Однако сижу я однажды, в воскресный день, у окна; смотрю, идет она по
двору, остановилась, маленько будто раздумалась, да потом и подошла прямо
ко мне.
— Ну, уж не сердчай, давай прядочку, — говорил Годнев и покупал лук, который тотчас же отдавал первому попавшемуся нищему, говоря: — На-ка лучку! Только без хлеба не ешь: горько будет… Поди
ко мне на
двор: там тебе хлеба дадут, поди!
Евпраксеюшка могла целыми днями не показываться в доме, людишки могли сколько хотели вольничать и бездельничать на
дворе — он
ко всему относился безучастно, как будто ничего не было.
Однажды, когда я разбирал на
дворе, у двери в магазин, ящик только что полученного товара,
ко мне подошел церковный сторож, кособокий старичок, мягкий, точно из тряпок сделан, и растрепанный, как будто его собаки рвали.
Тут и я испугался до онемения: мне показалось, что у окна во
двор, спиной
ко мне, стоит кухарка, наклонив голову, упираясь лбом в стекло, как стояла она живая, глядя на петушиный бой.
Людмила воротилась
ко мне, глубоко всаживая свой костыль в песок
двора.
Как-то раз вечером, когда я разбирал на
дворе собранные кости, тряпки и всякий хлам,
ко мне подошла Людмила, покачиваясь, размахивая правой рукой.
Они исчезли. На
дворе дробно шумел дождь, вздыхал ветер, скрипели деревья, хлопала калитка, Кожемякин прислушивался
ко всему, как сквозь сон, вяло соображая...
Рассуждая таким образом, мы дошли до террасы. На
дворе было уже почти совсем темно. Дядя действительно был один, в той же комнате, где произошло мое побоище с Фомой Фомичом, и ходил по ней большими шагами. На столах горели свечи. Увидя меня, он бросился
ко мне и крепко сжал мои руки. Он был бледен и тяжело переводил дух; руки его тряслись, и нервическая дрожь пробегала временем по всему его телу.
Вещун-сердце ее не выдержало: она чуяла, что со мной худо, и прилетела в город вслед за дядей; дяде вдруг вздумалось пошутить над ее сантиментальностию. Увидев, что матушка въехала на
двор и выходит из экипажа, он запер на крючок дверь и запел «Святый Боже». Он ей спел эту отходную, и вопль ее, который я слышал во сне, был предсмертный крик ее
ко мне. Она грохнулась у двери на землю и… умерла от разрыва сердца.
Так помаленьку устраиваясь и поучаясь, сижу я однажды пред вечером у себя дома и вижу, что
ко мне на
двор въехала пара лошадей в небольшом тарантасике, и из него выходит очень небольшой человечек, совсем похожий с виду на художника: матовый, бледный брюнетик, с длинными, черными, прямыми волосами, с бородкой и с подвязанными черною косынкой ушами. Походка легкая и осторожная: совсем петербургская золотуха и мозоли, а глаза серые, большие, очень добрые и располагающие.
— Куда же Владимиру Петровичу деваться, ежели он
ко мне по делу приехал? — успокаивал Гордей Евстратыч. — Кабы у нас в Белоглинском заводе гостиницы для приезжающих были налажены, так еще десятое дело, а то не на постоялом же
дворе ему останавливаться, этакому-то человеку.
— А вот за чтò: за то, что у тебя
двор раскрыт, навоз не запахан, плетни поломаны, а ты сидишь дома да трубку куришь, а не работаешь; за то, что ты своей матери, которая тебе всё хозяйство отдала, куска хлеба не даешь, позволяешь ее своей жене бить и доводишь до того, что она
ко мне жаловаться приходила.
Когда дед Еремей сидел на
дворе, Терентий выходил на крыльцо и смотрел на него, прищуривая глаза и прислоняя ладонь
ко лбу. Жёлтая бородёнка на его остром лице вздрагивала, он спрашивал виноватым голосом...
— Видит бог, нет, батюшка! И
ко мне, случалось, забегали с кулечками: кто голову сахару, кто фунтик чаю; да я, бывало, так турну со
двора, что насилу ноги уплетут.
Упадышевский принял все нужные меры: кроме того, что он сам беспрестанно подходил
ко мне, он поручил двум воспитанникам постоянно смотреть за мной во всякое время, свободное от ученья; дядька же мой должен был идти со мной всякий раз, когда я выходил на задний
двор.
После бани старец Спиридон преподнес Арефе монастырского травника, который на подворье не переводился, и недавний узник даже крякнул от удовольствия. Но не успел он поднести чарку
ко рту, как в дверях появились два солдата с воеводского
двора.
— На другой день, гляжу, катят
ко мне прямо на
двор; я думал, кого-то бог несет — уж не князя ли Александра Даниловича?
— Можете зайти
ко мне через час? Я — у тестя. Знаете — жена моя умирает. Так что я вас попрошу: не звоните с парадного, это обеспокоит больную, вы — через
двор. До свидания!
У неё была какая-то особенно раздражавшая страсть к чистоте: садясь на стул, она обмахивала его платочком, от неё так крепко пахло духами, что хотелось чихать; её бесцеремонная, обидная брезгливость
ко всему в доме вызывала у Артамонова желание возместить дочери за всё, чем она раздражала его; он при ней ходил по дому и даже по
двору в одном нижнем белье, в неподпоясанном халате, в галошах на босую ногу, а за обедом громко чавкал и рыгал, как башкир. Дочь возмущалась...
И вот я заснул: отлично помню эту ночь — 29 ноября, я проснулся от грохота в двери. Минут пять спустя я, надевая брюки, не сводил молящих глаз с божественных книг оперативной хирургии. Я слышал скрип полозьев во
дворе: уши мои стали необычайно чуткими. Вышло, пожалуй, еще страшнее, чем грыжа, чем поперечное положение младенца: привезли
ко мне в Никольский пункт-больницу в одиннадцать часов ночи девочку. Сиделка глухо сказала...
Очень обрадовавшись тому, что все идет хорошо, господин Голядкин поставил зеркало на прежнее место, а сам, несмотря на то что был босиком и сохранял на себе тот костюм, в котором имел обыкновение отходить
ко сну, подбежал к окошку и с большим участием начал что-то отыскивать глазами на
дворе дома, на который выходили окна квартиры его.
А
ко мне ходить — невозможно, негде было принять гостей, к тому же новый пекарь, отставной солдат, вел знакомство с жандармами; задворки жандармского управления соприкасались с нашим
двором, и солидные «синие мундиры» лазили к нам через забор — за булками для полковника Гангардта и хлебом для себя.
Они внезапно смутились. Евлампия тотчас отступила назад в кусты. Слёткин подумал — и приблизился
ко мне. На лице его уже не замечалось и следа того подобострастного смирения, с которым он, месяца четыре тому назад, расхаживая по
двору харловского дома, перетирал трензель моей лошади; но и того дерзкого вызова я на нем прочесть не мог, того вызова, которым это лицо так поразило меня накануне, на пороге матушкина кабинета. Оно осталось по-прежнему белым и пригожим, но казалось солидней и шире.
В дверях гостиной, лицом
ко мне, стояла как вкопанная моя матушка; за ней виднелось несколько испуганных женских лиц; дворецкий, два лакея, казачок с раскрытыми от изумления ртами — тискались у двери в переднюю; а посреди столовой, покрытое грязью, растрепанное, растерзанное, мокрое — мокрое до того, что пар поднимался кругом и вода струйками бежала по полу, стояло на коленях, грузно колыхаясь и как бы замирая, то самое чудовище, которое в моих глазах промчалось через
двор!
Но сколько ни обкрадывали приказчик и войт, как ни ужасно жрали все в
дворе, начиная от ключницы до свиней, которые истребляли страшное множество слив и яблок и часто собственными мордами толкали дерево, чтобы стряхнуть с него целый дождь фруктов, сколько ни клевали их воробьи и вороны, сколько вся дворня ни носила гостинцев своим кумовьям в другие деревни и даже таскала из амбаров старые полотна и пряжу, что все обращалось
ко всемирному источнику, то есть к шинку, сколько ни крали гости, флегматические кучера и лакеи, — но благословенная земля производила всего в таком множестве, Афанасию Ивановичу и Пульхерии Ивановне так мало было нужно, что все эти страшные хищения казались вовсе незаметными в их хозяйстве.
В темноте он покидал сверху лапти и лег на спину, глядя на перемет над печкой, чуть видневшийся над его головой, и прислушиваясь к тараканам, шуршавшим по стене,
ко вздохам, храпенью, чесанью нога об ногу и к звукам скотины на
дворе.