Неточные совпадения
Меня эта картина очень заинтересовала. Я подошел ближе и стал наблюдать. На колоднике лежали сухие грибки,
корешки и орехи.
Та к как ни грибов, ни кедровых орехов в лесу еще не было,
то, очевидно, бурундук вытащил их из своей норки. Но зачем? Тогда я вспомнил рассказы Дерсу о
том, что бурундук делает большие запасы продовольствия, которых ему хватает иногда на 2 года. Чтобы продукты не испортились, он время от времени выносит их наружу и сушит, а к вечеру уносит обратно в свою норку.
«А, вот это хорошо, что попалось; — это сказал он, прочитав на
корешке несколько дюжих
томов «Полное собрание сочинений Ньютона»; — торопливо стал он перебирать
темы, наконец, нашел и
то, чего искал, и с любовною улыбкою произнес: — «вот оно, вот оно», — «Observations on the Prophethies of Daniel and the Apocalypse of St.
Уцелев одна из всей семьи, она стала бояться за свою ненужную жизнь и безжалостно отталкивала все, что могло физически или морально расстроить равновесие, обеспокоить, огорчить. Боясь прошедшего и воспоминаний, она удаляла все вещи, принадлежавшие дочерям, даже их портреты.
То же было после княжны — какаду и обезьяна были сосланы в людскую, потом высланы из дома. Обезьяна доживала свой век в кучерской у Сенатора, задыхаясь от нежинских
корешков и потешая форейторов.
Черт в одну минуту похудел и сделался таким маленьким, что без труда влез к нему в карман. А Вакула не успел оглянуться, как очутился перед большим домом, вошел, сам не зная как, на лестницу, отворил дверь и подался немного назад от блеска, увидевши убранную комнату; но немного ободрился, узнавши
тех самых запорожцев, которые проезжали через Диканьку, сидевших на шелковых диванах, поджав под себя намазанные дегтем сапоги, и куривших самый крепкий табак, называемый обыкновенно
корешками.
Взять листового табаку махорки десять фунтов, немного его подсушить (взять простой горшок, так называемый коломенский, и ступку деревянную) и этот табак класть в горшок и тереть, до
тех пор тереть, когда останется не больше четверти стакана
корешков, которые очень трудно трутся; когда весь табак перетрется, просеять его сквозь самое частое сито.
— Основываясь на
том, что они питаются единственно
корешками растений, их готовят непотрошенными: честь, которой не удостоивается никакая другая дичь, кроме дроздов, из уважения к ягодной пище, которую употребляют они в известное время года.
Осеннее разжирение этой драгоценной дичи, при оскудевающем ежедневно корме, всегда меня удивляло, но не объясняется ли оно
тем, что
корешки трав делаются в это время особенно питательными, потому что соки растений устремляются в корень?
Пища его состоит из обыкновенной куличьей пищи,
то есть из червячков, козявок,
корешков, семян береговых трав, даже из илу и тины, которая всегда находится в зобах всех болотных и водяных птиц.
Что заключается в этих
томах, глядящих
корешками наружу? Каким слогом написано
то, что там заключается? Употребляются ли слова вроде «закатить», «влепить», которые он считал совершенно достаточными для отправления своего несложного правосудия? или, быть может, там стоят совершенно другие слова? И точно ли там заключается это странное слово «нельзя», которое, с самой минуты своего вступления в помпадуры, он считал упраздненным и о котором так не в пору напомнил ему правитель канцелярии?
Синкрайт запер каюту и провел меня за салон, где открыл дверь помещения, окруженного по стенам рядами полок. Я определил на глаз количество
томов тысячи в три. Вдоль полок, поперек
корешков книг, были укреплены сдвижные медные полосы, чтобы книги не выпадали во время качки. Кроме дубового стола с письменным прибором и складного стула, здесь были ящики, набитые журналами и брошюрами.
Гимназиста усадили на козлах; он был долговязый малый, лет четырнадцати, куривший нежинские
корешки и более развитый, нежели казалось; он всю дорогу ухаживал за Софи, и если б не помойного цвета прищуренные глаза его матери,
то он, может быть, перещеголял бы Бельтова.
— Как не видать! Хоша сам не пробовал, что за трубка за такая, а видал не однова, — возразил словоохотливо Гришка, продолжая грести. — У нас, вестимо, в диковинку: никто этим не занимается; знамо, занятно!.. У тебя и табак-то, как видно, другой: не
тем дымом пахнет; у нас коли курит кто, так все больше вот эти
корешки… Я чай, и это
те же
корешки, только ты чего-нибудь подмешиваешь?..
— Это уж вековечная работница, — объяснял он. — Она и палый осенний лист стащит, и
корешки у травки обмоет, и песок снесет вниз, и зернышки рассадит… Ведь и травка ходит:
то вода снесет,
то ветром перекинет зернышко.
— Это значит… — говорил я в тени самому себе и мыши, грызущей старые
корешки на книжных полках шкафа, — это значит, что здесь не имеют понятия о сифилисе и язва эта никого не пугает. Да-с. А потом она возьмет и заживет. Рубец останется… Так, так, и больше ничего? Нет, не больше ничего! А разовьется вторичный — и бурный при этом — сифилис. Когда глотка болит и на теле появятся мокнущие папулы,
то поедет в больницу Семен Хотов, тридцати двух лет, и ему дадут серую мазь… Ага!..
А
то — «забирался в канал, рылся, отыскивал какие-то
корешки, очищал от коры и ел всласть, предпочитая яблокам и варенью, которые дает маменька».
— О жизни и духе!.. — задумчиво повторил между
тем бродяга и опять с видом удивления стал поворачивать книгу во все стороны, осматривая и
корешок, и коленкоровый переплет, и даже самый шрифт. Казалось, он удивлялся, что книга с таким заглавием так проста на вид. Быть может, он ожидал встретить «вопросы о духе» в каком-нибудь фолианте, переплетенном в старинный сафьян.
Молодой философ, который с жаром энтузиаста начал пользоваться своими правами, так что на нем и шаровары, и сюртук, и даже шапка отзывались спиртом и табачными
корешками, в
ту же минуту изъявил готовность.
— Итак, я обратился к Державину, державшему в руках большой
том в зеленом
корешке и рассеянно смотревшему в сторону: «Позвольте мне теперь прочесть вам трагедию».
Стали по
тому корешку обыскивать, от какого он зелья, и дошли, что
тот корень — сон-трава, вот эта самая.
Добро
тому, кто добудет чудные зелья: с перелетом всю жизнь будет счастлив, с зашитым в ладанку
корешком ревеньки не утонет, с архилином не бойся ни злого человека, ни злого духа, сок тирличá отвратит гнев сильных людей и возведет обладателя своего на верх богатства, почестей и славы; перед спрыг-травой замки и запоры падают, а чудный цвет папоротника принесет счастье, довольство и здоровье, сокрытые клады откроет, власть над духами даст.
— На самоё бы надо взглянуть, да ходу мне в вашу обитель нет… Ну — не беда: дам я тебе
корешков да травок, зашей ты их в какую ни на есть одежу Марьи Гавриловны, да чтоб она про
то не знала, не ведала… Всего бы лучше в рубаху да поближе к вороту… А станешь
те травы вшивать, сорок раз «Богородицу» читай. Без
того не будет пользы… Ну вот и пришли…
Охотник возьми
тот корешок, да и ну сам лизать его по-медвежьему.