Неточные совпадения
Татьяна с ключницей простилась
За воротами. Через день
Уж утром рано вновь явилась
Она в оставленную сень,
И в молчаливом кабинете,
Забыв на время всё на свете,
Осталась наконец одна,
И долго плакала она.
Потом за
книги принялася.
Сперва ей было не до них,
Но показался выбор их
Ей странен. Чтенью предалася
Татьяна жадною душой;
И ей
открылся мир иной.
Он сжился с ним, роясь в библиотеке, выискивая и жадно читая те
книги, за золотой дверью которых
открывалось синее сияние океана.
«Я понял бы ваши слезы, если б это были слезы зависти, — сказал я, — если б вам было жаль, что на мою, а не на вашу долю выпадает быть там, где из нас почти никто не бывает, видеть чудеса, о которых здесь и мечтать трудно, что мне
открывается вся великая
книга, из которой едва кое-кому удается прочесть первую страницу…» Я говорил ей хорошим слогом.
Он не спал всю ночь и, как это случается со многими и многими, читающими Евангелие, в первый раз, читая, понимал во всем их значении слова, много раз читанные и незамеченные. Как губка воду, он впитывал в себя то нужное, важное и радостное, что
открывалось ему в этой
книге. И всё, что он читал, казалось ему знакомо, казалось, подтверждало, приводило в сознание то, что он знал уже давно, прежде, но не сознавал вполне и не верил. Теперь же он сознавал и верил.
Аня. Ты, мама, вернешься скоро, скоро… не правда ли? Я подготовлюсь, выдержу экзамен в гимназии и потом буду работать, тебе помогать. Мы, мама, будем вместе читать разные
книги… Не правда ли? (Целует матери руки.) Мы будем читать в осенние вечера, прочтем много
книг, и перед нами
откроется новый, чудесный мир… (Мечтает.) Мама, приезжай…
Часто Покровский давал мне
книги; я читала, сначала, чтоб не заснуть, потом внимательнее, потом с жадностию; передо мной внезапно
открылось много нового, доселе неведомого, незнакомого мне.
Мне страшно нравилось слушать девочку, — она рассказывала о мире, незнакомом мне. Про мать свою она говорила всегда охотно и много, — предо мною тихонько
открывалась новая жизнь, снова я вспоминал королеву Марго, это еще более углубляло доверие к
книгам, а также интерес к жизни.
Если же
откроется, что, несмотря на запрещение, кто-нибудь принес из отпуска
книгу, хотя бы и самую невинную, или, еще хуже, сам написал что-либо, то за это велено было подвергать строгому телесному наказанию розгами.
С хлопаньем
открываются и закрываются пюпитры, увязываются веревками
книги и тетради, которые нужно взять с собою, а ненужные, как попало, швыряются и втискиваются в ящик.
Начал
книги читать церковные — все, что были; читаю — и наполняется сердце моё звоном красоты божественного слова; жадно пьёт душа сладость его, и
открылся в ней источник благодарных слёз. Бывало, приду в церковь раньше всех, встану на колени перед образом Троицы и лью слёзы, легко и покорно, без дум и без молитвы: нечего было просить мне у бога, бескорыстно поклонялся я ему.
Навели следствие,
открылось, по
книгам Сутерланда, что деньги еще не переведены; потребовали, чтоб он перевел их немедленно, а в это время у него не случилось денег, и он объявил себя банкротом.
Всё это неправда. Закон божий
открывается не одним каким-нибудь людям, а равно всякому человеку, если он хочет узнать его. Чудес же никогда не было и не бывает, и все рассказы о чудесах пустые выдумки. Неправда и то, что есть такие
книги, в которых всякое слово истинно и внушено богом. Все
книги дело рук человеческих, и во всех может быть и полезное, и вредное, и истинное, и ложное.
Ее называют эн («не есть»), потому что мы не знаем и никто не может знать, что было в этом начале, так как это не может быть достигнуто ни мудростью (хокма, вторая сефира [Сефиры (или сефироты) — согласно
книге Зогар, десять творящих атрибутов бога, посредством которых он
открывается и познается.]), ни разумом (бина, третья сефира)» (Зогар, de Pauly, III, 288 b).
— Ну, этих
книг Марко Данилыч вам не купит, — сказала Марья Ивановна. — Эти
книги редкие, их почти вовсе нельзя достать, разве иногда по случаю. Да это не беда, я вам пришлю их, милая, читайте и не один раз прочитайте… Сначала они вам покажутся непонятными, пожалуй, даже скучными, но вы этим не смущайтесь, не бросайте их — а читайте, перечитывайте, вдумывайтесь в каждое слово, и понемножку вам все станет понятно и ясно… Тогда вам новый свет
откроется, других
книг тогда в руки не возьмете.
Отмщение ему воздал сам обиженный священник, но отмщение смешное и очень позднее. Оно
открылось через много лет, когда Степан Иванович задумал выдавать замуж одну из своих дочерей. Тогда потребовалась выпись из метрических
книг, и там неожиданно нашли глупую и совершенно бессмысленную запись по подчищенному, что такого-то Степана Ивановича и законной жены его родилась незаконная дочь такая-то…