Неточные совпадения
Он видел только ее ясные, правдивые глаза, испуганные той же радостью любви, которая наполняла и его сердце. Глаза эти светились
ближе и
ближе, ослепляя его своим светом любви. Она остановилась подле самого его,
касаясь его. Руки ее поднялись и опустились ему на плечи.
— Изрядно, — отвечал я, обрадовавшись, что разговор
коснулся наконец предмета, мне
близкого. — В тридцати шагах промаху в карту не дам, разумеется, из знакомых пистолетов.
Что
касается до нравственного смысла помещичьей среды нашей местности в описываемое время, то отношения ее к этому вопросу
ближе всего можно назвать страдательными.
Я никогда не любил рассказов об эмоциональной жизни людей, связанных с ролью любви; для меня всегда было в этом что-то неприятное, мне всегда казалось, что это меня не
касается, у меня не было интереса к этому, даже когда речь шла о
близких людях.
Смотришь ли на звездное небо или в глаза
близкого существа, просыпаешься ли ночью, охваченный каким-то неизъяснимым космическим чувством, припадаешь ли к земле, погружаешься ли в глубину своих неизреченных переживаний и испытываний, всегда знаешь, знаешь вопреки всей новой схоластике и формалистике, что бытие в тебе и ты в бытии, что дано каждому живому существу
коснуться бытия безмерного и таинственного.
Максим говорил серьезно и с какою-то искренней важностью. В бурных спорах, которые происходили у отца Ставрученка с сыновьями, он обыкновенно не принимал участия и только посмеивался, благодушно улыбаясь на апелляции к нему молодежи, считавшей его своим союзником. Теперь, сам затронутый отголосками этой трогательной драмы, так внезапно ожившей для всех над старым мшистым камнем, он чувствовал, кроме того, что этот эпизод из прошлого странным образом
коснулся в лице Петра
близкого им всем настоящего.
Это гораздо
ближе касается нас, чем вы думаете!
— Послушайте! Коронату уж семнадцать лет, и он сам может понимать свои склонности. Вопрос о будущем, право,
ближе касается его лично, нежели даже самых
близких его родственников. Все удачи и неудачи, которые ждут его впереди, — все это его, его собственное. Он сам вызвал их, и сам же будет их выносить. Кажется, это понятно?
— Оставь, сделай милость, нынешнее время в покое. Сколько бы мы с тобой об нем ни судачили — нам его не переменить. Что же
касается до того, кто умнее и кто глупее, то, по мнению моему, всякий «умнее» там, где может судить и действовать с большим знанием дела. Вот почему я и полагаю, что в настоящем случае Коронат — умнее.Ведь правда? ведь не можешь же ты не понимать, что поднятый им вопрос гораздо
ближе касается его, нежели тебя?
Все
ближе сдвигались люди красного знамени и плотная цепь серых людей, ясно было видно лицо солдат — широкое во всю улицу, уродливо сплюснутое в грязно-желтую узкую полосу, — в нее были неровно вкраплены разноцветные глаза, а перед нею жестко сверкали тонкие острия штыков. Направляясь в груди людей, они, еще не
коснувшись их, откалывали одного за другим от толпы, разрушая ее.
Что-то
близкое зависти
коснулось сердца Власовой. Поднимаясь с пола, она грустно проговорила...
Я имел случай много раз наблюдать его в прозрачных водах: завидя добычу, крупный окунь прямо бросается к ней, сначала быстро, но чем
ближе, тем медленнее; приближаясь, разевает рот и, почти
коснувшись губами куска, вдруг останавливается неподвижно и, не делая движения ртом, как будто потянет в себя воду: крючок с насадкой исчезает, а окунь продолжает плыть как ни в чем не бывало, увлекая за собой и лесу, и наплавок, и даже удилище.
Сначала, далеко впереди, где небо сходится с землею, около курганчиков и ветряной мельницы, которая издали похожа на маленького человечка, размахивающего руками, поползла по земле широкая ярко-желтая полоса; через минуту такая же полоса засветилась несколько
ближе, поползла вправо и охватила холмы; что-то теплое
коснулось Егорушкиной спины, полоса света, подкравшись сзади, шмыгнула через бричку и лошадей, понеслась навстречу другим полосам, и вдруг вся широкая степь сбросила с себя утреннюю полутень, улыбнулась и засверкала росой.
Более всего этим занималась Хотетова: ее это
ближе всех
касалось как родственницы и как истинной христианки; она беспрестанно твердила...
— У меня свободней, очень дольше побаловать будет можно, — убеждал он тещу, говоря, что здесь у нее неловко беспокоить бабушку; но сама бабушка, которой
ближе всех
касалась эта отговорка, решительно восстала против перенесения Маниного праздника из материнского дома к зятю.
Что
касается до очертаний отдельной человеческой фигуры, надобно сказать, что живопись уступает в этом отношении не только природе, но и скульптуре: она не может очерчивать так полно и определенно; зато, распоряжаясь красками, она изображает человека гораздо
ближе к живой природе и может придавать его лицу гораздо более выразительности, нежели скульптура.
— О, будьте уверены, — я расскажу вам происшествие самое истиннейшее, и притом о лицах мне очень дорогих и
близких. Дело
касается моего родного брата, который, как вам, вероятно, известно, хорошо служит и пользуется вполне им заслуженною доброю репутациею.
Конечно, может быть, теперь за это кто-нибудь и осудит, но надо было быть
ближе к тому времени, которого это
касается, и видеть воочию мужественных людей, судьбу которых по отставке просто и трогательно нам вспомянул Иван Фомич. Тогда станет понятно то чувство, какое мы испытывали, и оно было действительно патриотическое чувство, хотя и родилось в канцелярии.
Он поддавался с важной и плавной медлительностью, подходил все
ближе к блестящему краю колокола, почти
касался его, и легкий гул уже пробегал по медному туловищу.
И она росла, тратя все соки только на то, чтобы вытянуться, и лишая их свои корни и листья. Иногда ей казалось, что расстояние до свода не уменьшается. Тогда она напрягала все силы. Рамы становились всё
ближе и
ближе, и наконец молодой лист
коснулся холодного стекла и железа.
Распорядитель джигитовки, бронзовый от загара Мамед-Рагим, разгорячив свою лошадь нагайкой, пустил ее во всю прыть вперед… Вот он приблизился к торчащей из земли рукоятке, все заметнее и заметнее клонясь книзу… Вот почти сполз с седла и, крепко держась за гриву лошади левой рукой, горячит нагайкой и без того возбужденного коня. Его лицо, налитое кровью, с неестественно горящими глазами, почти
касается земли. Он почти у цели! Рукоятка кинжала
ближе двух аршин от него… Вот она
ближе,
ближе…
Письмо начиналось товарищеским вступлением, затем развивалось полушуточным сравнением индивидуального характера Подозерова с коллективным характером России, которая везде хочет, чтобы признали благородство ее поведения, забывая, что в наш век надо заставлять знать себя; далее в ответе Акатова мельком говорилось о неблагодарности службы вообще «и хоть, мол, мне будто и везет, но это досталось такими-то трудами», а что
касается до ходатайства за просителя, то «конечно, Подозеров может не сомневаться в теплейшем к нему расположении, но, однако же, разумеется, и не может неволить товарища (то есть Акатова) к отступлению от его правила не предстательствовать нигде и ни за кого из
близких людей, в числе которых он всегда считает его, Подозерова».
— Дело, о котором вы здесь говорили,
ближе всех
касается меня, — заговорила дама, не называя своего имени.
Беседа его текла с особенной — не слащавой, а обаятельной мягкостью; но когда речь
касалась какого-нибудь сюжета,
близкого его гуманному credo, и у него слышались очень горячие ноты. Я замечал и тогда уже нервность в его лице и в движениях рук, которые он на подмостках закладывал всегда за спину и жестов не делал. На этих избирательных подмостках я его и слышал, а в Палате он выступал очень редко, и при мне — ни разу.
— Я не выпытываю у тебя твоих любовных тайн — они меня не
касаются. Только кроме любви тут есть еще кое-что… какие-нибудь препятствия, неудачи… Оттого-то происходят: грусть, нервное состояние, дурное расположение духа, подозрительность… Значит, необходимо развлечение, чтобы восстановить равновесие, разогнать тоску,
близкую к меланхолии, служащей зачастую началом сумасшествия…
На людях ее никогда не видали, и потому теперь, когда она с своею англичанкою показалась в церкви, где отпевали Сашу, — на нее все взглянули, и всякий потеснился, и им двум нашлось место. Даже толпа будто сама их придвинула вперед, чтобы посмотреть на них. Но высшим велением угодно было, чтобы ничто постороннее не отвлекало общего внимания от того, что
ближе касалось бедного Саши.
Несмотря на то, что при их свиданиях как и при посещениях Карнеевым Шатова во время болезни, разговор ни одним словом не
касался грустного прошлого, похороненного в могиле княжны Лиды и
близкой от нее кельи послушника Ивана, Антону Михайловичу тяжелы были свидания с ушедшим из мира другом.
Все, что не
касалось его «я», будь это самое
близкое ему существо, не имело для него никакой цены.
— Конечно… Что же мне здесь делать?.. Единственное
близкое мне существо — тетя умерла, и моя жизнь ничем не привязана к столице… Что же
касается нашей связи, то я думаю, что она достаточно ослабла для того, чтобы мы расстались друзьями.
Что
касается Петра Иннокентьевича, то вопрос: забыл ли он свою дочь или же раскаивался, что выгнал ее из дома — не мог решить даже такой
близкий к нему человек как Гладких.
Духовные, которых это известие всего
ближе могло
касаться, исполнились радосторастворенного страха и сию же минуту принялись все приводить в порядок, а в поле выслали умилительную депутацию. Посланные с фонарями отыскали под дождем перемокшего владыку и его свиту и доставили всех их в город. Владыка не устоял и потек богошественными стопами обсушиваться. Выходило это против регламента, но, как известно, «нужда пременяет законы».
— Я люблю тебя ужасно, — сказал Юрий Михайлович и осторожно
коснулся ее руки выше локтя, где она была горячая и под тонким шелком совсем
близкая; и рука в этом месте стала счастливая.