Неточные совпадения
А вот и он — измученный
Бурлак! походкой праздничной
Идет,
рубаха чистая,
В
кармане медь звенит.
Самгин решал вопрос: идти вперед или воротиться назад? Но тут из двери мастерской для починки швейных машин вышел не торопясь высокий, лысоватый человек с угрюмым лицом, в синей грязноватой
рубахе, в переднике; правую руку он держал в
кармане, левой плотно притворил дверь и запер ее, точно выстрелив ключом. Самгин узнал и его, — этот приходил к нему с девицей Муравьевой.
На нем висел широкий, с чужого плеча, серый измятый пиджак с оторванным
карманом, пестренькая ситцевая
рубаха тоже была разорвана на груди; дешевые люстриновые брюки измазаны зеленой краской.
Это был сухопарый, еще не старый мужик, с весьма продолговатым лицом, в русых кудрях и с длинною тоненькою рыжеватою бородкой, в ситцевой
рубахе и в черном жилете, из
кармана которого выглядывала цепочка от серебряных часов.
Например, когда разгружают бочки с соленою рыбой, то каждый старается набить себе рыбой
карманы,
рубаху, штаны…
Он был одет в
рубаху серого сукна, с
карманом на груди, подпоясан ремнём, старенькие, потёртые брюки были заправлены за голенища смазных, плохо вычищенных сапог, и всё это не шло к его широкому курносому лицу, к густой, законно русской бороде, от глаз до плеч; она обросла всю шею и даже торчала из ушей, а голова у него — лысая, только на висках и на затылке развевались серые пряди жидких волос.
В Казань пришел пароход в 9 часов. Отходит в 3 часа. Я в город на время остановки. Закусив в дешевом трактире, пошел обозревать достопримечательности, не имея никакого дальнейшего плана. В
кармане у меня был кошелек с деньгами, на мне новая поддевка и красная
рубаха, и я чувствовал себя превеликолепно. Иду по какому-то переулку и вдруг услышал отчаянный крик нескольких голосов...
Через несколько дней после этого Илья встретил Пашку Грачёва. Был вечер; в воздухе лениво кружились мелкие снежинки, сверкая в огнях фонарей. Несмотря на холод, Павел был одет только в бумазейную
рубаху, без пояса. Шёл он медленно, опустив голову на грудь, засунув руки в
карманы, согнувши спину, точно искал чего-то на своей дороге. Когда Илья поравнялся с ним и окликнул его, он поднял голову, взглянул в лицо Ильи и равнодушно молвил...
Коренастый, в розовой ситцевой
рубахе, он ходил, засунув руки в
карманы широких суконных штанов, заправленных в блестящие сапоги с мелким набором. В
карманах у него всегда побрякивали деньги. Его круглая голова уже начинала лысеть со лба, но на ней ещё много было кудрявых русых волос, и он молодецки встряхивал ими. Илья не любил его и раньше, но теперь это чувство возросло у мальчика. Он знал, что Петруха не любит деда Еремея, и слышал, как буфетчик однажды учил дядю Терентия...
Дня за два перед этой беседой в крендельную явился Бубенчик, гладко остриженный, чистенький, весь прозрачный, как его глаза, еще более прояснившиеся в больнице. Пестрое личико похудело, нос вздернулся еще выше, мальчик мечтательно улыбался и ходил по мастерским какими-то особенными шагами, точно собираясь соскочить с земли. Боялся испачкать новую
рубаху и, видимо, конфузясь своих чистых рук, все прятал их в
карманы штанов из чертовой кожи — новых же.
— Что ж Москва? — медленно говорит кривой, закатив темное око свое под лоб. — Вот, скажем, на ногах у тебя опорки,
рубаха — год не стирана, штаны едва стыд прикрывают, в брюхе — как в
кармане — сор да крошки, а шапка была бы хорошая… скажем — бобровая шапка! Вот те и Москва!
Николай любопытно заглянул в лицо отцу и, следя за рукой, опущенной в
карман шаровар, начал вытирать свои ладони подолом
рубахи, встряхивая курчавой головой.
Веселые и довольные матросы первой вахты мылись, брились и стригли друг друга, доставали из своих сундучков завернутый в тряпичку доллар-другой, вынимали новое платье и переодевались в чистые белые матросские
рубахи с откидными воротниками, открывающими загорелые, бронзовые шеи, в белые штаны, опоясывая их ременными поясами, с которых на ремешках висели матросские ножи, запрятанные в
карманы, и обували новые сапоги, сшитые из отпущенного им русского товара.
Керасивна, к удивлению мужа, нимало не сопротивлялась — напротив, она была тиха, как смирный ребенок, и даже не бранилась. Керасенко был этому очень рад и, зажав одною рукою спрятанный в
карман ключ, а другою взяв жену за рукав
рубахи, заснул глубоким сном.