Неточные совпадения
Раздался треск и грохот;
бревна одно за другим отделялись от сруба, и, по мере того
как они падали на землю, стон возобновлялся и возрастал.
Какую-то особенную ветхость заметил он на всех деревенских строениях:
бревно на избах было темно и старо; многие крыши сквозили,
как решето; на иных оставался только конек вверху да жерди по сторонам в виде ребр.
У подошвы этого возвышения, и частию по самому скату, темнели вдоль и поперек серенькие бревенчатые избы, которые герой наш, неизвестно по
каким причинам, в ту же минуту принялся считать и насчитал более двухсот; нигде между ними растущего деревца или какой-нибудь зелени; везде глядело только одно
бревно.
Эти
бревна,
как фортепьянные клавиши, подымались то вверх, то вниз, и необерегшийся ездок приобретал или шишку на затылок, или синее пятно на лоб, или же случалось своими собственными зубами откусить пребольно хвостик собственного же языка.
Самгин вздохнул и поправил очки. Въехали на широкий двор; он густо зарос бурьяном, из бурьяна торчали обугленные
бревна, возвышалась полуразвалившаяся печь, всюду в сорной траве блестели осколки бутылочного стекла. Самгин вспомнил,
как бабушка показала ему ее старый, полуразрушенный дом и вот такой же двор, засоренный битыми бутылками, — вспомнил и подумал...
— Э! Да галерея-то пойдет опять заново! — сказал старик жене. — Смотри-ка,
как Федот красиво расставил
бревна, точно колонны у предводителя в дому! Вот теперь и хорошо: опять надолго!
— А то, что человек не чувствует счастья, коли нет рожна, — сказала она, глядя на него через очки. — Надо его ударить
бревном по голове, тогда он и узнает, что счастье было, и
какое оно плохонькое ни есть, а все лучше
бревна.
Товарищи мои вооружились топорами, а я должен был сесть на
бревно (зато красного дерева) и праздно смотреть,
как они прорубали себе дорожку на холм.
— «А ты умеешь делать мужские работы?» — «
Как же, и
бревна рублю, и пашу».
Правду сказать,
как и ужиться насекомому там, где стенки состоят из одиноких
бревен без конопатки, едва кое-где замазанные глиной?
Наши вздумали тоже идти в лагерь; я предвидел, что они недолго проходят, и не пошел, а сел, в ожидании их, на
бревне подле дороги и смотрел,
как ездили англичанки.
Я думал хуже о юртах, воображая их чем-то вроде звериных нор; а это та же бревенчатая изба, только
бревна, составляющие стену, ставятся вертикально; притом она без клопов и тараканов, с двумя каминами; дым идет в крышу; лавки чистые. Мы напились чаю и проспали до утра
как убитые.
Простыми глазами сразу увидишь, что находишься по преимуществу в земледельческом государстве и что недаром рука богдыхана касается однажды в год плуга
как главного, великого деятеля страны: всякая вещь обдуманно, не как-нибудь, применена к делу; все обработано, окончено; не увидишь кучки соломы, небрежно и не у места брошенной, нет упадшего плетня и блуждающей среди посевов козы или коровы; не валяется нигде оставленное без умысла и бесполезно гниющее
бревно или какой-нибудь подобный годный в дело предмет.
Только бы всегда вовремя успеть увидать
бревно в своем глазу,
как бы мы были добрее».
Действительно, дом строился огромный и в каком-то сложном, необыкновенном стиле. Прочные леса из больших сосновых
бревен, схваченные железными скрепами, окружали воздвигаемую постройку и отделяли ее от улицы тесовой оградой. По подмостям лесов сновали,
как муравьи, забрызганные известью рабочие: одни клали, другие тесали камень, третьи вверх вносили тяжелые и вниз пустые носилки и кадушки.
Полуэтап был расположен так же,
как и все этапы и полуэтапы по сибирской дороге: во дворе, окруженном завостренными бревнами-палями, было три одноэтажных жилых дома.
Поднялся ветер. В одну минуту пламя обхватило весь дом. Красный дым вился над кровлею. Стекла затрещали, сыпались, пылающие
бревна стали падать, раздался жалобный вопль и крики: «Горим, помогите, помогите». — «
Как не так», — сказал Архип, с злобной улыбкой взирающий на пожар. «Архипушка, — говорила ему Егоровна, — спаси их, окаянных, бог тебя наградит».
Уставили мою коляску на небольшом дощанике, и мы поплыли. Погода, казалось, утихла; татарин через полчаса поднял парус,
как вдруг утихавшая буря снова усилилась. Нас понесло с такой силой, что, нагнав какое-то
бревно, мы так в него стукнулись, что дрянной паром проломился и вода разлилась по палубе. Положение было неприятное; впрочем, татарин сумел направить дощаник на мель.
И теперь, когда в моей памяти оживает город Ровно, то неизменно,
как бы в преддверии всех других впечатлений, вспоминаются мне пестрое
бревно шлагбаума и фигура инвалида в запыленном и выцветшем сюртуке николаевских времен.
Заканчивалось письмо так: «Вот, г. корреспондент,
как бывает: в чужом глазу сучок видим, а в своем
бревна не замечаем.
Нельзя же ведь определить, сколько часов каторжный должен тащить
бревно во время метели, нельзя освободить его от ночных работ, когда последние необходимы, нельзя ведь по закону освободить исправляющегося от работы в праздник, если он, например, работает в угольной яме вместе с испытуемым, так
как тогда бы пришлось освободить обоих и прекратить работу.
Так
как сожительница формально считается работницей, то поселенец платит за нее в казну,
как за работницу: он обязуется свезти пудов двадцать груза из одного округа в другой или доставить в пост десяток
бревен.
На полдороге стало темнеть, и скоро нас окутала настоящая тьма. Я уже потерял надежду, что когда-нибудь будет конец этой прогулке, и шел ощупью, болтаясь по колена в воде и спотыкаясь о
бревна. Кругом меня и моих спутников там и сям мелькали или тлели неподвижно блуждающие огоньки; светились фосфором целые лужи и громадные гниющие деревья, а сапоги мои были усыпаны движущимися точками, которые горели,
как ивановские светляки.
Летом люди, запряженные в
бревно в пол-аршина и толще, а в длину в несколько сажен, производят тяжелое впечатление; выражение их лиц страдальческое, особенно если они,
как это я часто наблюдал, уроженцы Кавказа.
Орудья подземных работ на пути,
Провалы, бугры мы встречали.
Работа кипела под звуки оков,
Под песни, — работа над бездной!
Стучались в упругую грудь рудников
И заступ и молот железный.
Там с ношею узник шагал по
бревну,
Невольно кричала я: «Тише!»
Там новую мину вели в глубину,
Там люди карабкались выше
По шатким подпоркам…
Какие труды!
Какая отвага!.. Сверкали
Местами добытые глыбы руды
И щедрую дань обещали…
Плот был связан ивовыми прутьями кое-как, и
бревна шевелились,
как живые.
Желтые
бревна так и светились,
как новые.
Мы вышли на крутой берег и сели на толстые
бревна,
каких там много лежало.
Находившиеся на улице бабы уняли, наконец, собак, а Мелков, потребовав огромный кол, только с этим орудием слез с
бревна и пошел по деревне. Вихров тоже вылез из тарантаса и стал осматривать пистолеты свои, которые он взял с собой, так
как в земском суде ему прямо сказали, что поручение это не безопасно.
—
Как это хорошо!
Какие это мучительные стихи, Ваня, и
какая фантастическая, раздающаяся картина. Канва одна, и только намечен узор, — вышивай что хочешь. Два ощущения: прежнее и последнее. Этот самовар, этот ситцевый занавес, — так это все родное… Это
как в мещанских домиках в уездном нашем городке; я и дом этот
как будто вижу: новый, из
бревен, еще досками не обшитый… А потом другая картина...
Рядом стояла черной пастью водяная лесопильня, куда,
как живые, ползли со свистом и хрипеньем ряды
бревен.
В ту пору вот,
как исправлять-то ее примались, так плотник Осип начал накаты было рубить: такие ли здоровенные, что, слышь, и топор не берет, а нутро-то у
бревна словно желток желтое скипелось… во
как отцы-то наши на долгие века строились, словно чуяли, что и про нас будет надобе…
В стороне, у забора, положено
бревно, поперек которого брошена доска, и две девушки, лет по двенадцати, делают величайшие усилия, чтобы подскакнуть
как можно выше.
— Мало! — говорит он, — ведь это —
какой лес! из каждого дерева два мельничных вала выйдет, да еще строевое
бревно, хоть в
какую угодно стройку, да семеричок, да товарничку, да сучья… По-вашему, мельничный-то вал — сколько он стоит?
— По здешнему месту один вал десяти рублей стоит, а кабы в Москву, так и цены бы ему, кажется, не было! Ведь это —
какой вал! его на тройке только-только увезти! да еще другой вал, потоньше, да
бревно, да семеричок, да дров, да сучьев… ан дерево-то, бедно-бедно, в двадцати рублях пойдет.
— Мы, бабушка, целый день всё об наследствах говорим. Он все рассказывает,
как прежде, еще до дедушки было… даже Горюшкино, бабушка, помнит. Вот, говорит, кабы у тетеньки Варвары Михайловны детей не было — нам бы Горюшкино-то принадлежало! И дети-то, говорит, бог знает от кого — ну, да не нам других судить! У ближнего сучок в глазу видим, а у себя и
бревна не замечаем… так-то, брат!
— Так что ж, братцы,
как начинать-то? Я уж и не знаю… — проговорил озадаченный выскочка, оставив
бревно и приподымаясь.
Я же разносил взятки смотрителю ярмарки и еще каким-то нужным людям, получая от них «разрешительные бумажки на всякое беззаконие»,
как именовал хозяин эти документы. За все это я получил право дожидаться хозяев у двери, на крыльце, когда они вечерами уходили в гости. Это случалось не часто, но они возвращались домой после полуночи, и несколько часов я сидел на площадке крыльца или на куче
бревен, против него, глядя в окна квартиры моей дамы, жадно слушая веселый говор и музыку.
— Представьте: стало мне жаль деревянной церковки. Чуден и светел новый храм возведут на Руси и будет в нем и светло и тепло молящимся внукам, но больно глядеть,
как старые
бревна без жалости рубят!
Вот видят наши лозищане в одном месте, на берегу, народу видимо-невидимо, бегут со всех сторон, торопятся и толкаются так,
как будто человек — какое-нибудь
бревно на проезжей дороге.
Как из гнилых и кривых
бревен,
как ни перекладывай их, нельзя построить дома, так из таких людей нельзя устроить разумное и нравственное общество.
На углу Напольной стоит двухэтажный обгоревший дом. Сгорел он, видимо, уже давно: дожди и снега почти смыли уголь с его
брёвен, только в щелях да в пазах остались,
как сгнившие зубы, чёрные, отшлифованные ветром куски и, словно бороды, болтаются седые клочья пакли.
Вот через дорогу дом Пазухиных; у них недавно крышу перекрывали, так под самыми окнами
бревно оставили плотники, —
как бы за него не запнуться.
По взлобочкам и прикрутостям, по увалам и горовым местам выглянули первые проталинки с всклоченной, бурой прошлогодней травой; рыжие пятна таких проталин покрывали белый саван точно грязными заплатами, которые все увеличивались и росли с каждым днем, превращаясь в громадные прорехи,
каких не в состоянии были починить самые холодные весенние утренники, коробившие лед и заставлявшие трещать
бревна.
На его месте воздвигался новенький, только что поставленный сосновый сруб; золотистые
бревна его, покрытые каплями смолы и освещенные солнцем, весело глядели на все стороны и
как бы подсмеивались над черными, закоптелыми стенами старого жилища, печально лепившегося по левой стороне ворот.
— Не замай его, — сурово возразил рыбак, — зачем пришел, то и найдет. Скотина — и та пригодна к делу, а этот кому нужен? Ни людям, ни своим; может статься, еще в тяготу семье… Оставь. Ступай! — заключил он, перешагнув через пьяного мужика,
как через чужое
бревно.
Привязав челнок к лодке, Захар и Гришка ловко перебрались в нее; из лодки перешли они на плоты и стали пробираться к берегу, придерживаясь руками за
бревна и связи, чтобы не скатиться в воду, которая с диким ревом набегала на плоты, страшно сшибала их друг с другом и накренивала их так сильно, что часто одна половина
бревен подымалась на значительную высоту, тогда
как другая глубоко уходила в волны.
Стучали над головой Антипы топоры, трещали доски, падая на землю, гулкое эхо ударов понеслось по лесу, заметались вокруг кельи птицы, встревоженные шумом, задрожала листва на деревьях. Старец молился,
как бы не видя и не слыша ничего… Начали раскатывать венцы кельи, а хозяин её всё стоял неподвижно на коленях. И лишь когда откатили в сторону последние
брёвна и сам исправник, подойдя к старцу, взял его за волосы, Антипа, вскинув очи в небо, тихо сказал богу...
«Ошшо навались, робя!» — говорит он, всей грудью напирая на свою губу; видно,
как под рубахой напруживаются железные мускулы, лицо у Гришки наливается кровью, даже синеет от напряжения, но он счастлив и ворочает свое
бревно,
как шестигодовалый медведь.
Доски, люди,
бревна — все смешалось в живую кучу, которая барахталась и ползла под бойцом,
как раздавленное пятидесятиголовое насекомое.