Неточные совпадения
Непробудный мрак
бесконечного леса сгущался и,
казалось, готовился превратиться в ночь.
Казалось, они только что вырвались из чьих-то грозных, смертоносных когтей — и, вызванный жалким видом обессиленных животных, среди весеннего красного дня, вставал белый призрак безотрадной,
бесконечной зимы с ее метелями, морозами и снегами…
Шкуна плыла по неширокой серебряной тропе, но
казалось, что она стоит, потому что тропа двигалась вместе с нею, увлекая ее в
бесконечную мглу.
Он хорошо видел, что люди
кажутся друг другу умнее, когда они говорят о «теории относительности», о температуре внутри Солнца, о том, имеет ли Млечный Путь фигуру
бесконечной спирали или дуги, и о том, сгорит Земля или замерзнет.
Лицо Попова налилось бурой кровью, глаза выкатились,
казалось, что он усиленно старается не задремать, но волосатые пальцы нервозно барабанили по коленям, голова вращалась так быстро, точно он искал кого-то в толпе и боялся не заметить. На тестя он посматривал сердито, явно не одобряя его болтовни, и Самгин ждал, что вот сейчас этот неприятный человек начнет возражать тестю и затрещит
бесконечный, бесплодный, юмористически неуместный на этом параде красивых женщин диалог двух русских, которые все знают.
— Здесь очень много русских, и — представь? — на днях я,
кажется, видела Алину, с этим ее купцом. Но мне уже не хочется
бесконечных русских разговоров. Я слишком много видела людей, которые все знают, но не умеют жить. Неудачники, все неудачники. И очень озлоблены, потому что неудачники. Но — пойдем в дом.
Я не садился и ждал минуты две-три; почти уже смеркалось, и темная квартирка Татьяны Павловны
казалась еще неприветливее от
бесконечного, везде развешанного ситца.
Показались огни, и мы уже свободно мчались по широкой,
бесконечной улице, с низенькими домами по обеим сторонам, и остановились у ярко освещенного отеля, в конце города.
Мне именно
кажется, что в начале шествия осужденный, сидя на позорной своей колеснице, должен именно чувствовать, что пред ним еще
бесконечная жизнь.
Так шли годы. Она не жаловалась, она не роптала, она только лет двенадцати хотела умереть. «Мне все
казалось, — писала она, — что я попала ошибкой в эту жизнь и что скоро ворочусь домой — но где же был мой дом?.. уезжая из Петербурга, я видела большой сугроб снега на могиле моего отца; моя мать, оставляя меня в Москве, скрылась на широкой,
бесконечной дороге… я горячо плакала и молила бога взять меня скорей домой».
Странно, что этот мир не
казался мне беспредельным,
бесконечным, наоборот, он мне
казался ограниченным по сравнению с беспредельностью и бесконечностью, раскрывавшейся во мне.
Конечно, у Лотоцкого были, по — видимому, некоторые прирожденные странности, которые шли навстречу влиянию отупляющей рутины. На других это сказывалось не так полно и не так ярко, но все же, когда теперь в моей памяти встает
бесконечная вереница часов, проведенных в стенах гимназии, то мне
кажется, что напряженная тишина этих часов то и дело оглашается маниаческими выкрикиваниями желто — красного попугая…
Небо по целым неделям бывает сплошь покрыто свинцовыми облаками, и безотрадная погода, которая тянется изо дня в день,
кажется жителям
бесконечною.
Казалось по временам: то буря гулко гремит в небесах, раскатываясь в
бесконечном просторе, то лишь степной ветер звенит в траве, на кургане, навевая смутные грезы о минувшем.
Но мне как будто
казалось временами, что я вижу, в какой-то странной и невозможной форме, эту
бесконечную силу, это глухое, темное и немое существо.
Он говорил, что эти пять минут
казались ему
бесконечным сроком, огромным богатством; ему
казалось, что в эти пять минут он проживет столько жизней, что еще сейчас нечего и думать о последнем мгновении, так что он еще распоряжения разные сделал: рассчитал время, чтобы проститься с товарищами, на это положил минуты две, потом две минуты еще положил, чтобы подумать в последний раз про себя, а потом, чтобы в последний раз кругом поглядеть.
Оставался Груздев, с которым Петра Елисеича связывало землячество, но и тот
показывался в Ключевском заводе редко и вечно торопился по своим
бесконечным делам.
Тот, в свою очередь, тоже,
кажется, начинал любить его: почти каждый вечер сходились они в Парголовском саду и гуляли там, предаваясь
бесконечным разговорам.
Мне
казалось, что я целый вечер видел перед собой человека, который зашел в
бесконечный, темный и извилистый коридор и ждет чуда, которое вывело бы его оттуда. С одной стороны, его терзает мысль:"А что, если мне всю жизнь суждено бродить по этому коридору?"С другой — стремление увидеть свет само по себе так настоятельно, что оно, даже в виду полнейшей безнадежности, нет-нет да и подскажет:"А вот, погоди, упадут стены по обе стороны коридора, или снесет манием волшебства потолок, и тогда…"
Какая-то странная,
бесконечная процессия открывается передо мною, и дикая, нестройная музыка поражает мои уши. Я вглядываюсь пристальнее в лица, участвующие в процессии… ба! да,
кажется, я имел удовольствие где-то видеть их, где-то жить с ними!
кажется, всё это примадонны и солисты крутогорские!
Голова его была как будто в тумане. Он не спал, но был,
казалось, в забытьи. Тяжелые мысли
бесконечной вереницей тянулись в голове. Он думал...
Грустно и весело в тихую летнюю ночь, среди безмолвного леса, слушать размашистую русскую песню. Тут и тоска
бесконечная, безнадежная, тут и сила непобедимая, тут и роковая печать судьбы, железное предназначение, одно из основных начал нашей народности, которым можно объяснить многое, что в русской жизни
кажется непонятным. И чего не слышно еще в протяжной песни среди летней ночи и безмолвного леса!
Пробовал он как-нибудь спрятаться за непререкаемость законов высшего произволения и, по обыкновению, делал из этой темы целый клубок, который бесконечно разматывал, припутывая сюда и притчу о волосе, с человеческой головы не падающем, и легенду о здании, на песце строимом; но в ту самую минуту, когда праздные мысли беспрепятственно скатывались одна за другой в какую-то загадочную бездну, когда
бесконечное разматывание клубка уж
казалось вполне обеспеченным, — вдруг, словно из-за угла, врывалось одно слово и сразу обрывало нитку.
Хотя это и может
показаться странным, но позволительно сказать, что в Термосесове была даже своего рода незлобивость, смешанная с
бесконечною нравственною неряшливостию нахала и пренебрежительностию ко всем людям и ко всяким мнениям.
Он сам даже ничего не делает, ему только
кажется, что делает он, но в действительности творятся все те дела, которые ему
кажется, что он делает, через него высшею силою, и он не творец жизни, а раб ее; полагая же жизнь свою в признании и исповедании открывающейся ему истины, он, соединяясь с источником всеобщей жизни, совершает дела уже не личные, частные, зависящие от условий пространства и времени, но дела, не имеющие причины и сами составляющие причины всего остального и имеющие
бесконечное, ничем не ограниченное значение.
Машенька
казалась ему сначала обыкновенной, как полынь-трава, но, вслушиваясь в её речи, он понемногу начал понимать странное, тревожное отношение Никона к ней, как бы прослоённое
бесконечным спором.
То мне
казалось, что я разбираю какие-то разноцветные, причудливых форм ящики, вынимая маленькие из больших, а из маленьких еще меньшие, и никак не могу прекратить этой
бесконечной работы, которая мне давно уже
кажется отвратительной.
Бесконечные дремучие, девственные леса вологодские сливаются на севере с тундрой, берегом Ледовитого океана, на востоке, через Уральский хребет, с сибирской тайгой, которой,
кажется, и конца-края нет, а на западе до моря тянутся леса да болота, болота да леса.
Юрий рассказал им все подробности своей встречи с Копычинским; разумеется, угощение и жареный гусь не были забыты. Пан Тишкевич хохотал от доброго сердца; но другие поляки,
казалось, не очень забавлялись рассказом Юрия; особливо один, который, закручивая свои
бесконечные усы, поглядывал исподлобья вовсе не ласково на Милославского.
Представьте себе четвероугольное туловище, которое едва могло держаться в равновесии на двух коротких и кривых ногах; величественно закинутую назад голову в превысокой косматой шапке, широкое, багровое лицо; огромные, оловянного цвета, круглые глаза; вздернутый нос, похожий на луковицу, и
бесконечные усы, которые не опускались книзу и не подымались вверх, но в прямом, горизонтальном направлении,
казалось, защищали надутые щеки, разрумяненные природою и частым употреблением горелки.
Его анекдоты и рассказы
казались теперь
бесконечными и были мучительны и для Андрея Ефимыча, и для него самого.
Ему
казалось, что подъем бесконечен, и тупое отчаяние овладевало его душой. Но он продолжал карабкаться наверх, ежеминутно падая, ссаживая колени и хватаясь руками за колючие кусты. Временами ему представлялось, что. он спит и видит один из своих лихорадочных болезненных снов. И панический переполох после пикника, и долгое блуждание по дороге, и
бесконечное карабканье по насыпи — все было так же тяжело, нелепо, неожиданно и ужасно, как эти кошмары.
Но прошло немного времени, роса испарилась, воздух застыл, и обманутая степь приняла свой унылый июльский вид. Трава поникла, жизнь замерла. Загорелые холмы, буро-зеленые, вдали лиловые, со своими покойными, как тень, тонами, равнина с туманной далью и опрокинутое над ними небо, которое в степи, где нет лесов и высоких гор,
кажется страшно глубоким и прозрачным, представлялись теперь
бесконечными, оцепеневшими от тоски…
Целые дни Фома проводил на капитанском мостике рядом с отцом. Молча, широко раскрытыми глазами смотрел он на
бесконечную панораму берегов, и ему
казалось, что он движется по широкой серебряной тропе в те чудесные царства, где живут чародеи и богатыри сказок. Порой он начинал расспрашивать отца о том, что видел. Игнат охотно и подробно отвечал ему, но мальчику не нравились ответы: ничего интересного и понятного ему не было в них, и не слышал он того, что желал бы услышать. Однажды он со вздохом заявил отцу...
Передо мною был низкий и,
казалось,
бесконечный темный коридор.
После этого был найден автор стихотворения — это был кадет Рылеев, на которого добрейший Бобров тут же сгоряча излил все свое негодование, поскольку он был способен к гневу. А Бобров при всем своем
бесконечном незлобии был вспыльчив, и «попасть в стихи» ему
показалось за ужасную обиду. Он не столько сердился на Рылеева, как вопиял...
Глядя на эти толщи настланных друг на друга известняков, сланцев и песчаников, исчерченных белыми прожилками доломита, так и
кажется, что пред вашими глазами развертывается лист за листом история тех тысячелетий и миллионов лет, которые
бесконечной грядой пронеслись над Уралом.
Вот в последний раз взмыл кверху белой шапкой клуб дыма, и гулко прокатился по реке рокот пушечного выстрела, а барка уже огибает песчаную узкую косу, и впереди стелется
бесконечный лес, встают и надвигаются горы, которые сегодня под этим серым свинцовым небом
кажутся выше и угрюмее.
Ему
казалось не больше 28 лет; на лице его постоянно отражалась насмешка, горькая,
бесконечная; волшебный круг, заключавший вселенную; его душа еще не жила по-настоящему, но собирала все свои силы, чтобы переполнить жизнь и прежде времени вырваться в вечность; — нищий стоял сложа руки и рассматривал дьявола, изображенного поблекшими красками на св. вратах, и внутренно сожалел об нем; он думал: если б я был чорт, то не мучил бы людей, а презирал бы их; стоят ли они, чтоб их соблазнял изгнанник рая, соперник бога!.. другое дело человек; чтоб кончить презрением, он должен начать с ненависти!
Едва ли можно после этого разделять мысль, что «возвышенное есть перевес идеи над формою», или что «сущность возвышенного состоит в пробуждении идеи
бесконечного». В чем же состоит она? Очень простое определение возвышенного будет,
кажется, вполне обнимать и достаточно объяснять все явления, относящиеся к его области.
Ему
казалось, что весь двор Ивана Никифоровича собрался: старая баба, Иван Никифорович, мальчик в
бесконечном сюртуке — все с дрекольями, предводительствуемые Агафией Федосеевной, шли разорять и ломать его дом.
Минуты через две, которые
показались мне
бесконечными, дверь снова отворилась, и я по знаку отца вернулся в залу, представляя собою общий предмет любопытства школьников.
В спальне на полу лежит что-то белое, и над этим белым на коленях стоит Александра Васильевна; она не слыхала, как я вошел, и только мой голос вывел ее из оцепенения; она не плакала,
казалась спокойной, но какая-то
бесконечная мука светилась в ее добрых серых глазах!
Теперь, когда быстро наступала темнота, мелькали внизу огни и когда
казалось, что туман скрывает под собой бездонную пропасть, Липе и ее матери, которые родились нищими и готовы были прожить так до конца, отдавая другим всё, кроме своих испуганных, кротких душ, — быть может, им примерещилось на минуту, что в этом громадном, таинственном мире, в числе
бесконечного ряда жизней и они сила, и они старше кого-то; им было хорошо сидеть здесь наверху, они счастливо улыбались и забыли о том, что возвращаться вниз все-таки надо.
— Не считаю вас способным жить по плану, не ясному вам; вижу, что ещё не возникло в духе вашем сознание связи его с духом рабочего народа. Вы для меня уже и теперь отточенная трением жизни, выдвинутая вперёд мысль народа, но сами вы не так смотрите на себя; вам ещё
кажется, что вы — герой, готовый милостиво подать, от избытка сил, помощь бессильному. Вы нечто особенное, для самого себя существующее; вы для себя — начало и конец, а не продолжение прекрасного и великого
бесконечного!
Таков он был в
бесконечном числе разных проявлений, которые каждого в состоянии были убедить в его полнейшей неспособности ни к какому делу, а еще более возбудить самое сильное недоразумение насчет того: какое он мог сделать политическое преступление? А между тем это-то и было самое интересное. Но Шерамур на этот счет был столь краток, что сказания его
казались невероятны. По его словам, вся его история была в том, что он однажды «на двор просился».
Расположившись кружком на траве, эти люди лениво вели
бесконечную беседу о разных разностях, свободно переходя от одной темы к другой и тратя столько внимания к чужим словам, сколько нужно было его для того, чтобы продолжать беседу, не прерывая. Молчать было скучно, но и внимательно слушать тоже скучно. Это общество бывших людей имело одно великое достоинство: в нем никто не насиловал себя, стараясь
казаться лучше, чем он есть, и не побуждал других к такому насилию над собой.
Была тихая, теплая и темная ночь; окно было открыто; звезды блестели на черном небе. Он смотрел на них, отличая знакомые созвездия и радуясь тому, что они, как ему
казалось, понимают его и сочувствуют ему. Мигая, он видел
бесконечные лучи, которые они посылали ему, и безумная решимость увеличивалась. Нужно было отогнуть толстый прут железной решетки, пролезть сквозь узкое отверстие в закоулок, заросший кустами, перебраться через высокую каменную ограду. Там будет последняя борьба, а после — хоть смерть.
А вокруг все замерло. Горный берег реки, бедные юрты селения, небольшая церковь, снежная гладь лугов, темная полоса тайги — все погрузилось в безбрежное туманное море. Крыша юрты, с ее грубо сколоченною из глины трубой, на которой я стоял с прижимавшеюся к моим ногам собакой,
казалась островом, закинутым среди
бесконечного, необозримого океана… Кругом — ни звука… Холодно и жутко… Ночь притаилась, охваченная ужасом — чутким и напряженным.
В первое время свежему человеку все эти люди
кажутся будто на одно лицо, точно
бесконечное повторение одного и того же тюремного экземпляра.