Неточные совпадения
Бородавкин чувствовал, как сердце его, капля по капле, переполняется горечью. Он не ел, не пил, а только произносил сквернословия, как бы питая ими свою бодрость. Мысль о горчице
казалась до того простою и ясною, что непонимание ее нельзя было истолковать ничем иным, кроме злонамеренности. Сознание это было тем
мучительнее, чем больше должен был употреблять Бородавкин усилий, чтобы обуздывать порывы страстной натуры своей.
Воспоминание о жене, которая так много была виновата пред ним и пред которою он был так свят, как справедливо говорила ему графиня Лидия Ивановна, не должно было бы смущать его; но он не был спокоен: он не мог понимать книги, которую он читал, не мог отогнать
мучительных воспоминаний о своих отношениях к ней, о тех ошибках, которые он, как ему теперь
казалось, сделал относительно ее.
Пребывание в Петербурге
казалось Вронскому еще тем тяжелее, что всё это время он видел в Анне какое-то новое, непонятное для него настроение. То она была как будто влюблена в него, то она становилась холодна, раздражительна и непроницаема. Она чем-то мучалась и что-то скрывала от него и как будто не замечала тех оскорблений, которые отравляли его жизнь и для нее, с ее тонкостью понимания, должны были быть еще
мучительнее.
Он уже входил, ступая во всю ногу, чтобы не шуметь, по отлогим ступеням террасы, когда вдруг вспомнил то, что он всегда забывал, и то, что составляло самую
мучительную сторону его отношений к ней, — ее сына с его вопрошающим, противным, как ему
казалось, взглядом.
Она так на него и накинулась, посадила его за стол подле себя по левую руку (по правую села Амалия Ивановна) и, несмотря на беспрерывную суету и хлопоты о том, чтобы правильно разносилось кушанье и всем доставалось, несмотря на
мучительный кашель, который поминутно прерывал и душил ее и,
кажется, особенно укоренился в эти последние два дня, беспрерывно обращалась к Раскольникову и полушепотом спешила излить перед ним все накопившиеся в ней чувства и все справедливое негодование свое на неудавшиеся поминки; причем негодование сменялось часто самым веселым, самым неудержимым смехом над собравшимися гостями, но преимущественно над самою хозяйкой.
Самгину
казалось, что глаза его расширяются, видят все с
мучительной ясностью и это грозит ему слепотой.
Одна Вера ничего этого не знала, не подозревала и продолжала видеть в Тушине прежнего друга, оценив его еще больше с тех пор, как он явился во весь рост над обрывом и мужественно перенес свое горе, с прежним уважением и симпатией протянул ей руку,
показавшись в один и тот же момент и добрым, и справедливым, и великодушным — по своей природе, чего брат Райский, более его развитой и образованный, достигал таким
мучительным путем.
На лице его
показалась какая-то
мучительная складка; верю теперь, что у него болела тогда голова, особенно голова…
— О, как мало знают те, которые никогда не любили! Мне
кажется, никто еще не описал верно любви, и едва ли можно описать это нежное, радостное,
мучительное чувство, и кто испытал его хоть раз, тот не станет передавать его на словах. К чему предисловия, описания? К чему ненужное красноречие? Любовь моя безгранична… Прошу, умоляю вас, — выговорил наконец Старцев, — будьте моей женой!
То
казалось ей, что в самую минуту, как она садилась в сани, чтоб ехать венчаться, отец ее останавливал ее, с
мучительной быстротою тащил ее по снегу и бросал в темное, бездонное подземелие… и она летела стремглав с неизъяснимым замиранием сердца; то видела она Владимира, лежащего на траве, бледного, окровавленного.
Мне всегда
казалось, что самое тяжелое и
мучительное не неразделенная любовь, как обыкновенно думают, а любовь, которую нельзя разделить.
Но что
казалось мне всегда очень
мучительным и дурным, так это моя страшная брезгливость к жизни.
Галактион молча усадил Харитину на извозчика и,
кажется, готов был промолчать всю дорогу. Чувство страха, охватившее ее у Стабровских, сменилось теперь
мучительным желанием освободиться от его присутствия и остаться одной, совершенно одной. Потом ей захотелось сказать ему что-нибудь неприятное.
На что уходит у них время, которое здесь благодаря бедности, дурной погоде, непрерывному звону цепей, постоянному зрелищу пустынных гор и шуму моря, благодаря стонам и плачу, которые часто доносятся из надзирательской, где наказывают плетьми и розгами,
кажется длиннее и
мучительнее во много раз, чем в России?
Она была бледна; губы — запекшиеся от жару и окровавленные, вероятно, от падения; с лица не сходило выражение страха и какой-то
мучительной тоски, которая,
казалось, не покидала ее даже во сне.
Никогда в жизни мальчик не испытывал такого
мучительного ощущения полной беспомощности, заброшенности и одиночества, как теперь. Огромный дом
казался ему наполненным беспощадными притаившимися врагами, которые тайно, с злобной усмешкой следили из темных окон за каждым движением маленького, слабого мальчика. Молча и нетерпеливо ждали враги какого-то сигнала, ждали чьего-то гневного, оглушительно грозного приказания.
Прошло
мучительных десять минут, а Родион Антоныч все не приходил. Раиса Павловна лежала в своем кресле с полузакрытыми глазами, в сотый раз перебирая несколько фраз, которые лезли ей в голову: «Генерал Блинов честный человек… С ним едет одна особа, которая пользуется безграничным влиянием на генерала; она,
кажется, настроена против вас, а в особенности против Сахарова. Осторожность и осторожность…»
На Александра довольно сильно подействовал нагоняй дяди. Он тут же, сидя с теткой, погрузился в
мучительные думы.
Казалось, спокойствие, которое она с таким трудом, так искусно водворила в его сердце, вдруг оставило его. Напрасно ждала она какой-нибудь злой выходки, сама называлась на колкость и преусердно подводила под эпиграмму Петра Иваныча: Александр был глух и нем. На него как будто вылили ушат холодной воды.
Ей
казалось, что их следовало подвергнуть
мучительному и позорному наказанию.
Мучительная тревога за неё сжимала сердце, юноша ощущал горячую сухость в горле, ему
казалось, что из земли в спину и в затылок ему врастают острые шипы, рвут тело.
Казалось, в ее потухших, неподвижных взорах можно было сосчитать все ночи, проведенные без сна в терзаниях
мучительной тоски, понятной только для тех, которые, подобно ей, страдали, не разделяя ни с кем своей горести.
Закравшаяся мысль идти на войну, буде она разгорится, стала ему
казаться единственным исходом из своего
мучительного и бесцельного существования.
До этой минуты ей
казалось, и это было чуть ли не самое
мучительное, что она умрет от стыда и горя, если ее страшные подозрения подтвердятся и кто-нибудь громко скажет: твой сын Саша — разбойник.
В те долгие ночи, когда все дрожали в
мучительном ознобе, он подробно и строго обдумывал план: конечно, ни в дом он не войдет, ни на глаза он не
покажется, но, подкравшись к самым окнам, в темноте осеннего вечера, увидит мать и Линочку и будет смотреть на них до тех пор, пока не лягут спать и не потушат огонь.
Исправник только вздохнул и, проведя потом
мучительные четверть часа, отправился, наконец, в кабинет, где увидел, что граф стоит, выпрямившись и опершись одною рукою на спинку кресел, и в этой позе он опять как будто был другой человек, как будто сделался выше ростом; приподнятый подбородок,
кажется, еще выше поднялся, ласковое выражение лица переменилось на такое строгое, что как будто лицо это никогда даже не улыбалось.
Все это было ново, интересно и вызывало сравнения. Главная роскошь «Фитиля» заключалась в кают-компании, где стояли краденые бронзовые подсвечники и несколько китайских шкатулок, куда время от времени бросали огрызки сигар. Аян нетерпеливо вздохнул, глаза его, прикованные к портьере, выражали
мучительное нетерпение. Мысль, что его не примут,
показалась чудовищной. Тишина раздражала.
За перегородкой несколько секунд еще стояло молчание, потом Маруся поднялась как-то вдруг, и ее фигура появилась в темном четырехугольнике двери. Ее праздничная одежда была слегка измята, лицо искажено
мучительной судорогой и, как мне
показалось, выражением глубокого,
мучительного стыда… Тимоха помог ей одеться. Она застенчиво поклонилась нам, и они вышли…
Дождь всё шуршал о стены и стёкла;
казалось, он настойчиво шепчет что-то утомительно однообразное, хочет убедить кого-то в чём-то, но не имеет достаточно страсти для того, чтобы сделать это быстро, красиво, и надеется достичь своей цели
мучительною, бесконечной, бесцветною проповедью, в которой нет искреннего пафоса веры.
Говорить, ходить по сцене и писать — всем
кажется таким легким, пустячным делом, что эти два, самые доступные, по-видимому, своею простотой, но поэтому и самые труднейшие, сложные и
мучительные из Говорить, ходить по сцене и писать — всем
кажется таким легким, пустячным делом, что эти два, самые доступные, по-видимому, своею простотой, но поэтому и самые труднейшие, сложные и
мучительные из искусств — театр и художественная литература — находят повсеместно самых суровых и придирчивых судей, самых строптивых и пренебрежительных критиков, самых злобных и наглых хулителей.
Вещи, самые чуждые для нас в нашей привычной жизни,
кажутся нам близкими в создании художника: нам знакомы, как будто родственные, и
мучительные искания Фауста, и сумасшествие Лира, и ожесточение Чайльд-Гарольда; читая их, мы до того подчиняемся творческой силе гения, что находим в себе силы, даже из-под всей грязи и пошлости, обсыпавшей нас, просунуть голову на свет и свежий воздух и сознать, что действительно создание поэта верно человеческой природе, что так должно быть, что иначе и быть не может…
У порога этой двери стоял Абогин, но не тот, который вышел. Выражение сытости и тонкого изящества исчезло на нем, лицо его, и руки, и поза были исковерканы отвратительным выражением не то ужаса, не то
мучительной физической боли. Его нос, губы, усы, все черты двигались и,
казалось, старались оторваться от лица, глаза же как будто смеялись от боли…
Теперь, когда эта женщина
казалась мне прекрасней, чем когда-либо, я чувствовал, какую потерю в лице ее понесла природа, и
мучительная злость на несправедливость судьбы, на порядок вещей наполняла мою душу…
Засыпая, я видел убийство. Кошмар был душащий,
мучительный… Мне
казалось, что руки мои гладили что-то холодное и что стоило бы мне только открыть глаза, и я увидел бы труп… Мерещилось мне, что у изголовья стоит Урбенин и глядит на меня умоляющими глазами…
Казалось бы, зная всю
мучительную бедность рабочего люда, умирающего от недостатков и сверхсильной работы (а не знать этого невозможно), людям богатым, пользующимся этим, стòящим человеческих жизней, трудом, если эти богатые люди не звери, невозможно ни одной минуты оставаться спокойными.
Как человеку, пойманному среди бела дня в грабеже, никак нельзя уверять всех, что он не знал того, что грабимый им человек не желал отдать ему свой кошелек, так и богатым людям нашего мира,
казалось бы, нельзя уже уверять себя и других, что они не знали того, что те люди рабочего народа, которые вынуждены работать под землей, в воде, пекле по 10—14 часов в сутки и по ночам на разных фабриках и заводах, работают такую
мучительную работу потому, что только при такой работе богатые люди дают им возможность существования.
Ашанин пробыл наверху около часа. Шторм,
казалось, крепчал, и качка делалась нестерпимее. Он снова почувствовал сильные приступы морской болезни и на этот раз
мучительные.
Но едва только Ашанин стал на ноги, придерживаясь, чтобы не упасть, одной рукой за койку, как внезапно почувствовал во всем своем существе нечто невыразимо томительное и бесконечно больное и
мучительное. Голова,
казалось, налита была свинцом, в виски стучало, в каюте не хватало воздуха, и было душно, жарко и пахло,
казалось, чем-то отвратительным. Ужасная тошнота, сосущая и угнетающая, словно бы вытягивала всю душу и наводила смертельную тоску.
В одном из таких госпиталей, в белой, чистой, просторной горнице лежит Милица. Ее осунувшееся за долгие
мучительные дни болезни личико
кажется неживым. Синие тени легли под глазами… Кожа пожелтела и потрескалась от жара. Она по большей части находится в забытьи. Мимо ее койки медленно, чуть слышно проходят сестрицы. Иногда задерживаются, смотрят в лицо, ставят термометр, измеряющий температуру, перебинтовывают рану, впрыскивают больной под кожу морфий…
Ей
казалось, теперь она начала понимать те приступы
мучительной, рвущейся куда-то тоски, которая так часто охватывала Андрея Ивановича.
Присутствие в доме дочери Тамары,
казалось, будет все-таки напоминать ему, а главное его жене о пережитых
мучительных месяцах.
Эта отвратительная сцена, могущая найти себе оправдание лишь в той
мучительной сердечной боли, какую должен был испытать при обнаруженных изменах покойной, почти, за последнее время, боготворимой им женщины, граф Алексей Андреевич, этот «жестокосердный идеалист», каким он остался до конца своей жизни,
казалось, утешила эту боль, а его самого примирила с жизнью.
«Пусть запретят вам выезжать в какой-либо город, и это запрещение
покажется вам
мучительным наказанием: что ж должен чувствовать тот, для кого навсегда заперта дорога в отечество?
Признаюсь вам, как другу, я иногда в тоскливые минуты рисовал себе свой смертный час, моя фантазия изобретала тысячи самых мрачных видений, и мне удавалось доводить себя до
мучительной экзальтации, до кошмара, и это, уверяю вас, мне не
казалось страшнее действительности.
То
казалось ему, что княжна Людмила жива, что убили действительно Татьяну Берестову, что все то, что он пережил сегодня, только тяжелый,
мучительный сон.
Казалось, Дашутка присутствовала при каком-то интересующем ее представлении, незнакомом ей доселе, любопытном обряде, а не при похоронах своего родного отца, погибшего такою трагическою,
мучительною смертью, — растерзанного диким зверем.
Взгляд его глаз не говорил ей ничего. Он и не глядел на нее, а рассматривал ее. Она даже не знала, нравится ли она ему. В этик глазах не отражалось никакого определенного впечатления.
Кажется, эта неизвестность была для нее
мучительнее всего. Она не знала как обращаться с ним, какой взять тон. Она чувствовала только, что с ним нельзя обращаться как с другими ее поклонниками.
Вся дворня и все село находились в тревожном ожидании этого торжества; одна молодая графиня безучастно переживала день за днем с удручающим душу однообразием, даже приезжавшие на поклон к всевластному графу петербургские гости не вносили оживления в жизнь молодой женщины, все еще находившейся под
мучительным кошмаром несбывшихся грез и мечтаний, — кошмаром, который,
казалось, продолжится бесконечно.
У противоположного дома очень гладкая и высокая стена, и если полетишь сверху, то решительно не за что зацепиться; и вот не могу отделаться от
мучительной мысли, что это я упал с крыши и лечу вниз, на панель, вдоль окон и карнизов. Тошнит даже. Чтобы не смотреть на эту стену, начинаю ходить по кабинету, но тоже радости мало: в подштанниках, босой, осторожно ступающий по скрипучему паркету, я все больше
кажусь себе похожим на сумасшедшего или убийцу, который кого-то подстерегает. И все светло, и все светло.
Все мысли, все чувства мои точно что-то понесли, что-то потерпели в одно и то же время и
мучительное и сладкое. Передо мною,
казалось, стоял не просто человек, а какой-то кровавый, исторический символ.
В другое время этот беспокойный звук, говорящий о несчастье,
показался бы мне
мучительным и, конечно, не дал бы мне уснуть, но теперь я не думал о значении его и был даже рад: он давал мне эту уверенность, что, пока в доме шумят, он не посмеет прийти и я могу спать спокойно.