Неточные совпадения
Парнишка из богатой купеческой семьи, очень скромный, неглупый, отличный музыкант, сестру его я тоже знал, — милейшая девица, строгого
нрава, училась на курсах Герье, серьезно работала по
истории ренессанса во Франции.
«Это
история, скандал, — думал он, — огласить позор товарища, нет, нет! — не так! Ах! счастливая мысль, — решил он вдруг, — дать Ульяне Андреевне урок наедине: бросить ей громы на голову, плеснуть на нее волной чистых, неведомых ей понятий и
нравов! Она обманывает доброго, любящего мужа и прячется от страха: сделаю, что она будет прятаться от стыда. Да, пробудить стыд в огрубелом сердце — это долг и заслуга — и в отношении к ней, а более к Леонтью!»
А знаете ли вы современную
историю,
нравы, все, что случилось в последние тридцать-сорок лет?
Но довольно Ликейских островов и о Ликейских островах, довольно и для меня и для вас! Если захотите знать подробнее долготу, широту места, пространство, число островов, не поленитесь сами взглянуть на карту, а о
нравах жителей, об обычаях, о произведениях, об
истории — прочтите у Бичи, у Бельчера. Помните условие: я пишу только письма к вам о том, что вижу сам и что переживаю изо дня в день.
Но теория его была слаба; для того чтоб любить русскую
историю, патриоты ее перекладывали на европейские
нравы; они вообще переводили с французского на русский язык римско-греческий патриотизм и не шли далее стиха...
И
нравы, и обычаи, и
история, и статистика — все на его стороне.
Проказы герцога Ришелье, Алкивиада новейших Афин, принадлежат
истории и дают понятие о
нравах сего времени.
— Судя по
нравам Англии и даже Польши, — говорил Бенни, — я думал, что меня или вовсе не захотят на порог пустить, или же примут так, чтобы я чувствовал, что сделал мой товарищ, и я готов был не обижаться, как бы жестко меня ни приняли; но, к удивлению моему, меня обласкали, и меня же самого просили забыть о случившейся вчера за столом
истории. Они меня же сожалели, что я еду с таким человеком, который так странно себя держит. Эта доброта поразила меня и растрогала до слез.
Эта личность и
история ее появления есть довольно характерный эпизод из
истории тогдашних
нравов и не лишенная колорита бытовая картинка.
Оно назначено автором в руководство иностранцам, которые желали бы иметь истинное и полное понятие о России — об ее
истории,
нравах, просвещении, законодательстве, вообще о том, как наше отечество развивалось и какой степени достигло в своем развитии.
Они готовы думать, что литература заправляет
историей, что она [изменяет государства, волнует или укрощает народ,] переделывает даже
нравы и характер народный; особенно поэзия, — о, поэзия, по их мнению, вносит в жизнь новые элементы, творит все из ничего.
Философу чрезвычайно хотелось узнать обстоятельнее: кто таков был этот сотник, каков его
нрав, что слышно о его дочке, которая таким необыкновенным образом возвратилась домой и находилась при смерти и которой
история связалась теперь с его собственною, как у них и что делается в доме?
Шишков не был увлечен и обольщен блистательным успехом трагедии Озерова «Дмитрий Донской». Он превозносил преувеличенными похвалами «Эдипа в Афинах» и даже «Фингала», но ожесточенно нападал на «Дмитрия Донского». Шишков принимал за личную обиду искажение характера славного героя Куликовской битвы, искажение старинных
нравов, русской
истории и высокого слога. Всего более сердили его слова Донского, которыми он описывает, как увидел в первый раз Ксению в церкви...
Не много сведений представляет нам
история о родоначальниках наших славянах, но и из простого рассказа Нестора видим мы разнообразие
нравов и обычаев у разных племен одного рода — славянского.
Болезненный, бесчувственный телом и бешенным
нравом, с грубыми чертами вытянутого лица и неопределенною улыбкою, с недоумевающими глазами под приподнятыми бровями, лицом, изрытым оспою, Петр Федорович не скрывал своей радости при победах пруссаков над русскими — в то время происходила война, известная в
истории под именем «семилетней».
Если бы эта тетрадь Алфимова сохранилась бы до настоящего времени, она была бы драгоценным материалом для обрисовки
нравов той эпохи, к которой относилась. Это было собрание не только финансовых, но и семейных тайн многих выдающихся и известных лиц Петербурга, в ней была
история их кредитоспособности, фамилии и адреса содержанок женатых людей и кандидаток в них. В этой тетради была канва для всевозможного рода шантажа, по которой искусный и беззастенчивый человек мог вышивать желательные для него узоры.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что по обыкновению докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые
истории и наблюдения над
нравами больных вообще и в особенности дам.