Неточные совпадения
Человеческая жизнь — сновидение, говорят философы-спиритуалисты, [Спиритуали́зм — реакционное идеалистическое учение, признающее
истинной реальностью дух, а не материю.] и если б они были вполне логичны, то прибавили бы: и
история — тоже сновидение.
Считаться нам странно, патентов на пониманье нет; время,
история, опыт сблизили нас не потому, чтоб они нас перетянули к себе или мы — их, а потому, что и они, и мы ближе к
истинному воззрению теперь, чем были тогда, когда беспощадно терзали друг друга в журнальных статьях, хотя и тогда я не помню, чтобы мы сомневались в их горячей любви к России или они — в нашей.
Иная восторженность лучше всяких нравоучений хранит от
истинных падений. Я помню юношеские оргии, разгульные минуты, хватавшие иногда через край; я не помню ни одной безнравственной
истории в нашем кругу, ничего такого, отчего человек серьезно должен был краснеть, что старался бы забыть, скрыть. Все делалось открыто, открыто редко делается дурное. Половина, больше половины сердца была не туда направлена, где праздная страстность и болезненный эгоизм сосредоточиваются на нечистых помыслах и троят пороки.
Третий Завет, завершающий диалектику
истории, осуществляющий завет любви
истинной антропологии, восстановит всю полноту язычества, но просветленного и освобожденного от тления, освятит всю плоть культуры, но осмысленную и побеждающую смерть.
Рисположенский. Так вот, матушка Аграфена Кондратьевна, была
история: не то чтобы притча али сказка какая, а
истинное происшествие. Я, Аграфена Кондратьевна, рюмочку выпью. (Пьет.)
Учение это, по мнению людей науки, заключающееся только в его догматической стороне — в учении о троице, искуплении, чудесах, церкви, таинствах и пр. — есть только одна из огромного количества религий, которые возникали в человечестве и теперь, сыграв свою роль в
истории, отживает свое время, уничтожаясь перед светом науки и
истинного просвещения.
— Ох ты, великодушный, — начал Шубин, — кто, бишь, в
истории считается особенно великодушным? Ну, все равно! А теперь, — продолжал он, торжественно и печально раскутывая третью, довольно большую массу глины, — ты узришь нечто, что докажет тебе смиренномудрие и прозорливость твоего друга. Ты убедишься в том, что он, опять-таки как
истинный художник, чувствует потребность и пользу собственного заушения. Взирай!
Я рассказал ему всю
историю моих неудач и заключил тем, что, конечно, жизнь моя могла бы лучше разыграться, но я не раскаиваюсь; если я потерял юношеские верования, зато приобрел взгляд трезвый, может, безотрадный, грустный, но зато
истинный.
2. Не забывать, что исторический роман — не
история, а выдумка, основанная на
истинном происшествии.
Зато уроки
истории были для меня
истинным бедствием.
Наука, приводя к нему, оправдывает
историю и с тем вместе отрекается от нее;
истинное деяние не требует для своего оправдания предыдущего события;
история для него почва, непосредственность; все предшествующее необходимо в генезическом смысле, но самобытность и самоозаконение грядущее столько же будет иметь в себе, как в
истории.
Готизм, без сомнения, в эстетическом смысле, отвлеченном от
истории, несравненно выше стиля восстановления, рококо и других, служивших переходом от готизма к
истинной реставрации древнего зодчества.
Оно назначено автором в руководство иностранцам, которые желали бы иметь
истинное и полное понятие о России — об ее
истории, нравах, просвещении, законодательстве, вообще о том, как наше отечество развивалось и какой степени достигло в своем развитии.
Он удивлялся сестре: она не казалась настолько красивой, чтоб возбудить такую любовь в юноше. Наверное, она достигла этого тактикой сопротивления. Быть может, ему, как брату и порядочному человеку, следует поговорить с ней об
истинном характере её отношений к этому раскалённому страстью мальчику? А к чему может повести такой разговор теперь? И не настолько он компетентен в делах Амура и Венеры, чтоб вмешиваться в эту
историю…
Это была бы, по моему мнению,
истинная услуга
истории русской литературы и потомству.
Кардинал X. говорит на всех европейских языках и, из уважения к звездному флагу и миллиардам, наш разговор вел по-английски. Начался разговор с того, что его преосвященство поздравил Меня с приобретением виллы Орсини, во всех подробностях за двести лет рассказал Мне
историю Моего жилища. Это было неожиданно, очень длинно, местами не совсем понятно и заставило Меня, как
истинного американского осла, уныло хлопать ушами… но зато Я хорошо рассмотрел Моего важного и слишком ученого посетителя.
— А тогда что же? Кто с вами? И что вы хотите делать? Сложить руки на груди, вздыхать о погибшей революции и негодовать? Разводить курочек и поросяточек? Кто в такие эпохи не находит себе дела, тех
история выбрасывает на задний двор. «Хамы» делают революцию, льют потоками чужую кровь, — да! Но еще больше льют свою собственную. А благородные интеллигенты, «
истинные» революционеры, только смотрят и негодуют!..
— Товарищи! Бывают моменты в
истории, когда насилие, может быть, необходимо. Но
истинный социализм может быть насажден в мире не винтовкой, не штыком, а только наукою и широким просвещением трудящихся масс!
Искание царства,
истинного царства, характерно для русского народа на протяжении всей его
истории.
— В последний раз он рассказывал мне какую-то, как я теперь припоминаю, ужасную
историю, выдавая ее за
истинное происшествие. Он, видимо, сам сочинил ее, но если бы вы видели, с каким серьезным видом он говорит всевозможные глупости… Я сначала, грешным делом, испугалась, приняла его за сумасшедшего, и только после догадалась, что он шутит, что у него такая манера рассказывать… Просто умора.
— Черт возьми! Я это знаю — одно есть в сто лет. Они на счету, эти исключения.
Истинная любовь — это высокое, прекрасное, благородное чувство, удел людей с возвышенным сердцем и умом — так редка, что в продолжение целых веков сохраняются и записываются в народной памяти и
истории человечества наряду с величайшими гениями имена избранников судьбы, умевших любить всем сердцем, всей душой, умевших жить своею любовью и умереть за нее.
Но в
истории княжения Иоанна III, и в
истории Петра, замечает Н. М. Карамзин, должно исследовать вопрос, кто из этих двух венценосцев поступил благоразумнее и согласнее с
истинной пользой отечеству.
— Смотрите, вспомните печальную
историю моего несчастного отца, которую я вам рассказывала, и берегитесь, прошу вас, этих людей… До добра они вас не доведут… Это
истинные сотрудники сатаны… Если вы хотите спокойствия своей души — разойдитесь с ними.
Повторялось это много раз в
истории, но никогда, я думаю, этот разлад между образом жизни людей, отставших от религиозного уяснения смысла жизни и вытекающего из него руководства поведения, не был так велик, каков он теперь среди христианских народов, не принявших открытого им христианского учения в
истинном его значении и вытекающего из этого учения руководства поведения, а живущих и продолжающих жить прежней языческой жизнью.