Она открыла ноты, не сильно ударила по клавишам левой рукой. Сочно и густо запели струны. Вздохнув глубоко, к ним прилилась еще нота, богатая звуком. Из-под пальцев правой руки, светло звеня, тревожной стаей полетели странно прозрачные крики струн и закачались, забились, как
испуганные птицы, на темном фоне низких нот.
Неточные совпадения
Утки шумно поднимались, «срывались» с пруда,
испуганные нашим неожиданным появлением в их владениях, выстрелы дружно раздавались вслед за ними, и весело было видеть, как эти кургузые
птицы кувыркались на воздухе, тяжко шлепались об воду.
Говоря это, он прицелился и выстрелил в одну из свиней. С ревом подпрыгнуло раненное насмерть животное, кинулось было к лесу; но тут же ткнулось мордой в землю и начало барахтаться.
Испуганные выстрелом
птицы с криком поднялись на воздух и, в свою очередь, испугали рыбу, которая, как сумасшедшая, взад и вперед начала носиться по протоке.
Испуганные животные и
птицы спасались бегством.
Но… когда просыпался, — все улетало, как стая
птиц,
испуганных приближением охотника. А те концы, которые мне удавалось порой задержать в памяти, оказывались совершенно плохи: в стихах не было размера, в прозе часто недоставало даже грамматического смысла, а слова стояли с не своим, чуждым значением…
Испуганная стая, взволновавшись, с шумом улетала, но, сделав круг и не видя нигде присутствия человека, возвращалась назад и нередко вновь опускалась на прежнее место единственно потому, что я не выходил из своего убежища и не подбирал убитых или подстреленных кроншнепов; последнее обстоятельно очень важно, потому что к раненой
птице почти всегда опустится стая.
По небу, бледно-голубому, быстро плыла белая и розовая стая легких облаков, точно большие
птицы летели,
испуганные гулким ревом пара. Мать смотрела на облака и прислушивалась к себе. Голова у нее была тяжелая, и глаза, воспаленные бессонной ночью, сухи. Странное спокойствие было в груди, сердце билось ровно, и думалось о простых вещах…
Красивые
испуганные животные большими прыжками, поджимая передние ноги, налетели на колонну так близко, что некоторые солдаты с криками и хохотом побежали за ними, намереваясь штыками заколоть их, но козы поворотили назад, проскочили сквозь цепь и, преследуемые несколькими конными и ротными собаками, как
птицы, умчались в горы.
Горбун взмахнул руками, как большая
птица крыльями, и замер,
испуганный и обиженный. А Лунёв сел на постели, толкнул дядю в бок рукой и сурово сказал...
Локомотив, пыхтя и свистя, несется в необозримую даль; болотные трясины содрогаются, леса оглашаются бесконечным эхом,
испуганные звери и
птицы скрываются куда-то далеко, в непроглядный мрак.
«Пойми меня, Саша! Пойми меня, Саша!» И все ходила и сама не слышала себя, серая в темноте, бесшумная, плененная, — как насмерть
испуганная ночная
птица.
Его лиловатое, раздутое лицо брезгливо дрожало, нижняя губа отваливалась; за отца было стыдно пред людями. Сестра Татьяна целые дни шуршала газетами, тоже чем-то
испуганная до того, что у неё уши всегда были красные. Мирон
птицей летал в губернию, в Москву и Петербург, возвратясь, топал широкими каблуками американских ботинок и злорадно рассказывал о пьяном, распутном мужике, пиявкой присосавшемся к царю.
А вспомнишь о людях, встрепенётся сердце, как
птица, во сне
испуганная, и недоумённо смотришь в жизнь — не сливается воедино красота божия с тёмной, нищей жизнью человеческой.
Птицы замедляли полет, судорожно взмахивали крыльями и падали на землю, медведи зябли в берлогах и выходили тощие,
испуганные и злые… Охотники на белок прекратили из-за этих озлобленных медведей свой промысел.
Но это были не
птицы, а какой-то парубок с девкой,
испуганные тем, что мельник сразу вышел из темноты.
Где-то совсем близко послышалось веселое щебетанье
птиц, как будто птичья стая радовалась опять наступившему свету, и вслед за этим я и оба мои товарища вскочили на ноги, пораженные, почти
испуганные.
И это небо, с его солнцем, с этим огненным дождем и мятущимися стаями
птиц представлялось
испуганным глазам народа в грозно-страшном, ужасающем величии.
Она подняла
испуганные глаза на говорившую. Это была высокая, плечистая женщина с румяным лицом, с длинным красивым носом, с черными усиками над малиновыми губами энергичного правильного рта и с круглыми, как у
птицы, зоркими, ястребиными глазами.
Но в этой глуши зловещих признаков ни откуда не видно и не слышно, только
птицы,
испуганные стуком топоров, спешили отлететь в глубь леса.