Неточные совпадения
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он
искал следов того разговора, который, он знал, она, так долго оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не нашел, кроме хотя и привычной ему, но всё еще пленяющей его
красоты, сознания ее и желания, чтоб она на него действовала. Он не хотел спросить ее о том, что они говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только...
И ты
Ревнива? Мне ль, в мои ли лета
Искать надменного привета
Самолюбивой
красоты?
И стану ль я, старик суровый,
Как праздный юноша, вздыхать,
Влачить позорные оковы
И жен притворством искушать?
Радостно трепетал он, вспоминая, что не жизненные приманки, не малодушные страхи звали его к этой работе, а бескорыстное влечение
искать и создавать
красоту в себе самом. Дух манил его за собой, в светлую, таинственную даль, как человека и как художника, к идеалу чистой человеческой
красоты.
— Наоборот: ты не могла сделать лучше, если б хотела любви от меня. Ты гордо оттолкнула меня и этим раздражила самолюбие, потом окружила себя тайнами и раздражила любопытство.
Красота твоя, ум, характер сделали остальное — и вот перед тобой влюбленный в тебя до безумия! Я бы с наслаждением бросился в пучину страсти и отдался бы потоку: я
искал этого, мечтал о страсти и заплатил бы за нее остальною жизнью, но ты не хотела, не хочешь… да?
Он смотрит,
ищет, освещает темные места своего идеала, пытает собственный ум, совесть, сердце, требуя опыта, наставления, — чего хотел и просит от нее, чего недостает для полной гармонии
красоты? Прислушивался к своей жизни, припоминал все, что оскорбляло его в его прежних, несостоявшихся идеалах.
Судьбе и этого было мало. Зачем в самом деле так долго зажилась старушка мать? Видела конец ссылки, видела своих детей во всей
красоте юности, во всем блеске таланта, чего было жить еще! Кто дорожит счастием, тот должен
искать ранней смерти. Хронического счастья так же нет, как нетающего льда.
Но как ни безупречна была, в нравственном смысле, убежденная восторженность людей кружка, она в то же время страдала существенным недостатком. У нее не было реальной почвы. Истина, добро,
красота — вот идеалы, к которым тяготели лучшие люди того времени, но, к сожалению, осуществления их они
искали не в жизни, а исключительно в области искусства, одного беспримесного искусства.
Мне же пришлось ему объяснять, что ранняя молодость и женская
красота в семейной жизни еще не составляют счастья, а нужно
искать душу…
В первую половину своей жизни он
искал счастья в
красоте, во вторую половину жизни он
искал спасения от гибели [См. мою книгу «Константин Леонтьев».].
Мне кажется, живописцы обыкновенно повадились изображать Христа и на кресте, и снятого со креста, всё еще с оттенком необыкновенной
красоты в лице; эту
красоту они
ищут сохранить ему даже при самых страшных муках.
— Отчего же, Женечка! Я пойду и дальше. Из нас едва-едва одна на тысячу делала себе аборт. А вы все по нескольку раз. Что? Или это неправда? И те из вас, которые это делали, делали не ради отчаяния или жестоко» бедности, а вы просто боитесь испортить себе фигуру и
красоту — этот ваш единственный капитал. Или вы
искали лишь скотской похоти, а беременность и кормление мешали вам ей предаваться!
Везде умел сделаться необходимым, и хотя не был образцом прелестных манер
красоты, но и не
искал этого, постоянно имея в виду более прочное и существенное.
Нет, не пластической
красоты надо
искать в северных красавицах: они — не статуи; им не дались античные позы, в которых увековечилась
красота греческих женщин, да не из чего и строить этих поз: нет тех безукоризненно правильных контуров тела…
— Один покажет вам, — говорил он, — цветок и заставит наслаждаться его запахом и
красотой, а другой укажет только ядовитый сок в его чашечке… тогда для вас пропадут и
красота, и благоухание… Он заставит вас сожалеть о том, зачем там этот сок, и вы забудете, что есть и благоухание… Есть разница между этими обоими людьми и между сочувствием к ним. Не
ищите же яду, не добирайтесь до начала всего, что делается с нами и около нас; не
ищите ненужной опытности: не она ведет к счастью.
Прошло еще дня три, он пошел к парикмахеру, щеголю и вертопраху. Про этого парня, здорового, как молодой осел, говорили, что он за деньги любит старых американок, которые приезжают будто бы наслаждаться
красотою моря, а на самом деле
ищут приключений с бедными парнями.
Аполлинария. Он ужас что говорит; он говорит, что женщины не должны обращать внимания на внешность мужчины, не должны обращать внимания на
красоту! Да что ж, ослепнуть нам, что ли? Нужно
искать внутренних достоинств: ума, сердца, благородства..
Окоемов. Нет, нет, не беспокойтесь! Я
ищу любви, Матрена Селиверстовна…
ищу и не нахожу… Я готов полюбить и буду любить всякую женщину. Мне
красоты не нужно, мне нужно любящее сердце.
Красоту я видал, а сердца не находил.
— Наконец, — продолжали мы, — если в трудные минуты жизни мы жаждем утешения, то где же мы
ищем его, как не в высоких идеях добра,
красоты и истины? Ужели и это не объясняет достаточно, какое значение, какую цену имеет добро?
— Века ходит народ по земле туда и сюда,
ищет места, где бы мог свободно приложить силу свою для строения справедливой жизни; века ходите по земле вы, законные хозяева её, — отчего? Кто не даёт места народу, царю земли, на троне его, кто развенчал народ, согнал его с престола и гонит из края в край, творца всех трудов, прекрасного садовника, возрастившего все
красоты земли?
Жалко стало мне человеческого лица, былой его
красоты, сел я на лавку и заплакал над собою, как ребёнок обиженный, а после слёз петля явилась стыдным делом, насмешкой надо мной. Обозлился я, сорвал её и швырнул угол. Смерть — тоже загадка, а я — разрешение жизни
искал.
Внуки мои, описывая
красоту женщины (о девицах, по неприличию, они и не думают и не обращают на них внимания; замужних только удостаивают заметить и
искать их благосклонностей), всегда начинают с ножек, ими пленяются, ими любуются, ими восхищаются, а прочее все — прибавление.
(Прим. автора)] гордится нашим союзом; чужеземные гости
ищут дружбы нашей, удивляются славе великого града,
красоте его зданий, общему избытку граждан и, возвратясь в страну свою, говорят: «Мы видели Новгород, и ничего подобного ему не видали!» Так, конечно...
Мрачность черными струями разливалась по его характеру, он стал скрытен, задумчив,
искал отрады в чтении поэтов Греции и не находил ее: светлое, яркое небо Эллады, высокое чувство
красоты и ее
красота ваятельная худо согласовались с его больной душою.
И я душой
искал его пытливо —
Hо что найти вокруг себя я мог?
Старухи тетки не были красивы,
Величествен мой не был педагог —
И потому мне кажется не диво,
Что типами их лиц я пренебрег,
И на одной из стен большого зала
Тип
красоты мечта моя сыскала.
— Не
ищи, Дуня,
красоты, не
ищи ни богатства, ни знатности, — сказала ей Аграфена Петровна, — ума
ищи, а пуще всего добрую душу имел бы, да был бы человек правдивый. Где добро да правда, там и любовь неизменна, а в любви неизменной все счастье людей.
Если же он сознательно или бессознательно, но изменяет верховной задаче искусства, — просветлять материю
красотой, являя ее в свете Преображения, и начинает
искать опоры в этом мире, тогда и искусство принимает черты хозяйства, хотя и особого, утонченного типа; оно становится художественною магией, в него все более врывается магизм, — в виде ли преднамеренных оркестровых звучностей, или красочных сочетаний, или словесных созвучий и под.
Оно определенно
ищет не
красоты, но красивости, эстетического комфорта, служащего утонченной роскоши и гурманству.
Каждый творческий акт стремится стать абсолютным не только по своему источнику, ибо в нем
ищет выразиться невыразимое, трансцендентное всяким выявлениям ядро личности, — но и по своему устремлению: он хочет сотворить мир в
красоте, победить и убедить ею хаос, а спасает и убеждает — кусок мрамора (или иной объект искусства), и космоургические волны бессильно упадают в атмосфере, тяжелой от испарений материи.
И хотя песочные, хвойные приморские Дюны с их мрачно красивым лесом мало походили своим видом на обычную русскую деревеньку, где родилась и провела свое раннее детство Дуня, душа девочки невольно
искала и находила сходство между этих двух вполне разнородных
красот.
Она начала
искать себе «героя», и выбор ее пал на Семена Павловича Орлицкого, мужская
красота которого подходила ко многим романическим описаниям — его угрюмый, серьезный вид не оттолкнул молодой девушки, а напротив, раздражал ее страсть, и она в своих мечтах даже установила причину этой угрюмости, этого нелюдимства в семейном несчастьи доктора, окружив его ореолом мученика законного брака.
Оставшись на восемнадцатом году после смерти матери и отъезда сестры в Голштинию, она без руководителей, во всем блеске
красоты необыкновенной, получившая в наследие от родителей страстную натуру, от природы одаренная добрым и нежным сердцем, кое-как или, вернее, вовсе невоспитанная, среди грубых нравов, испорченных еще лоском обманчивого полуобразования, бывшая предметом постоянных подозрений и недоверия со стороны двора, цесаревна видела ежедневно, как ее избегали и даже нередко от нее отворачивались сильные мира сего, и поневоле
искала себе собеседников и утешителей между меньшей братией.
Мужчина
ищет в женщине
красоту,
красоту в ней любит,
красоту жаждет обожать, ибо утерял свою деву.
Как в погибшем олицетворении своего идеала он
искал высшую женскую духовную
красоту, женщину-ангела, так теперь поработить его могла лишь вызывающая, грубая физическая
красота, женщина-дьявол.
— Нет, радость моя, речь-то у нас была об Антоне-лекаре. А куда как жаль, что басурман! такого молодца и между нашими москвичами
поискать. Всем взял: и ростом, и пригожеством; взглянет — словно жемчугом окатным дарит, кудри по плечам лежат, словно жар горят, бел, румян, будто красная девица. Диву даешься, откуда такая
красота, с божьего ли изволения или неспросту, от нечистого наваждения. Так бы и глядела на него, да кабы не грех молвить, и на том свете досыта б не насмотрелась.
Я не могу не верить в это и потому не могу, как я делал это прежде, признавать блудную похоть естественным и возвышенным свойством человека; не могу оправдывать ее перед собой моей любовью к
красоте, влюбленностью или недостатками своей жены; не могу уже при первом напоминании о том, что поддаюсь блудной похоти, не признавать себя в болезненном, неестественном состоянии и не
искать всяких средств, которые могли бы избавить меня от этого зла.