Неточные совпадения
Еще прежние туда-сюда; тогда у них были — ну, там Шиллер, [Шиллер Фридрих (1759–1805) — великий немецкий поэт, автор пьес «Коварство и любовь», «
Разбойники» и др.] что ли, Гётте [Гетте — искаженное произношение
имени Вольфганга Гёте (1749–1832) — великого немецкого поэта и философа; друг Шиллера.
Прошло около месяца от его вступления в звание учительское до достопамятного празднества, и никто не подозревал, что в скромном молодом французе таился грозный
разбойник, коего
имя наводило ужас на всех окрестных владельцев. Во все это время Дубровский не отлучался из Покровского, но слух о разбоях его не утихал благодаря изобретательному воображению сельских жителей, но могло статься и то, что шайка его продолжала свои действия и в отсутствие начальника.
В числе ее «ухажеров» был Степка Махалкин, родной брат известного гуслицкого
разбойника Васьки Чуркина, прославленного даже в романе его
имени.
Одно
имя суслонского писаря заставило хозяина даже подпрыгнуть на месте. Хороший мужик суслонский писарь? Да это прямой
разбойник, только ему нож в руки дать… Живодер и христопродавец такой, каких белый свет не видывал. Харитон Артемьич раскраснелся, закашлялся и замахал своими запухшими красными руками.
Она не спрашивает, кто этот арестант, которому рука ее подает милостыню Христовым
именем:
разбойник ли он, вор или просто «прикосновенный».
Я уверен, что Коренев —
имя того
разбойника — даже упал бы духом и трепетал бы от страха перед наказанием, несмотря на то, что способен был резать даже не поморщившись.
Они путают события, приписывают поступки знаменитого
разбойника Чуркина ямщику Фоме Кручине, путают
имена; я поправляю ошибки слушателей, — это очень изумляет их.
Так! с юности твоей преданный лукавству и нечестию, упитанный неповинной кровию, ты шел путем беззакония, дела твои вопиют на небеса; но хуже ли ты
разбойника, который, умирая, сказал: «Помяни мя, господи! егда приидеши во царствии твоем!» И едва слова сии излетели из уст убийцы — и уже
имя его было начертано на небеси!
— Это очень хитрый и злой ветер, вот этот, который так ласково дует на нас с берега, точно тихонько толкая в море, — там он подходит к вам незаметно и вдруг бросается на вас, точно вы оскорбили его. Барка тотчас сорвана и летит по ветру, иногда вверх килем, а вы — в воде. Это случается в одну минуту, вы не успеете выругаться или помянуть
имя божие, как вас уже кружит, гонит в даль.
Разбойник честнее этого ветра. Впрочем — люди всегда честнее стихии.
Я сказал это нарочно, ибо знал, что одно упоминовение
имени сестрицы Машеньки выведет сестрицу Дашеньку из себя. И действительно, Дарья Ивановна немедленно понеслась на всех парусах. Уж лучше первого встречного наемника, чем Марью Ивановну.
Разбойник с большой дороги — и у того сердце мягче, добрее, нежели у Марьи Ивановны. Марья Ивановна! да разве не ясно, как дважды два — четыре, что она способна насыпать яду, задушить подушками, зарубить топором!
— Аксинью-то знаете? Она будто в куфарках у Бучинского, а на сам-то деле метрессой… Как же! Ну-с, так золото-то через нее и прудят на Майну, то есть не сама она таскает его туда, а есть у ней какой-то брат, страшенный
разбойник… Так вот он и есть коновод всему делу! Имя-то у него…
Нельзя и старину за все похвалить: безурядицы много было:
разбойник тогда по губернии стал ходить по
имени Иван Фаддеич, и
разбойник сильнеющий; может быть, более трехсот человек шайка его была, словно в неприятельских землях разъезды делал и грабил по Волге и другим судоходным рекам.
Вспыхнул Чапурин. Зло его взяло… «Смеет,
разбойник,
имя ее поминать!..» Пламенным взором окинул он Алексея, сжал кулаки и чуть слышным, задыхающимся голосом промолвил...
Так что человек, рассуждающий о жизни, не может не видеть, что причина зла людей никак не лежит в воображаемом
разбойнике, а в заблуждениях людей, из которых одно из самых жестоких состоит в том, чтобы во
имя воображаемого зла совершать действительное.
Конгресс уполномочивает объявить войну. Мои представители уполномочивают делать это злодеяние от моего
имени и по своему произволу. Они имеют власть обратить целую нацию в безбожных убийц и
разбойников, они имеют власть объявлять справедливыми и правыми все эти ужасы, они имеют право дозволять совершение всех преступлений, и всё это на основании моего уполномочия.
Эти люди видят в богатых, не как обыкновенные старинные нищие, людей, спасающих свою душу милостыней, а
разбойников, грабителей, пьющих кровь рабочего народа; очень часто такого рода нищий сам не работает и всячески избегает работы, но во
имя рабочего народа считает себя не только вправе, но обязанным ненавидеть грабителей народа, то есть богатых, и ненавидит их всей силой своей нужды, и если просит, а не требует, то только притворяется.
Атаман волжских
разбойников Ермак Тимофеевич! И
имя Ермака переходит из уст в уста среди московского народа. Радостно бьются сердца при звуке этого когда-то страшного
имени.
— Прежде я заклеймлю тебе на лбу или на крючковатом носу твоем
имя подлеца и
разбойника, чтобы рука искренних рыцарей не осквернилась твоей кровью.
— Несчастные! Несчастные! — бормотал он хриплым голосом. — На, читай, читай… — продолжал он, окончив чтение и тыча чуть не в лицо Гладких письмо. — Нужны ли тебе еще другие доказательства? Эти строки писаны рукой, которая опозорила мое доброе
имя. Несчастная растоптала в грязи свою и мою честь! Но кто этот негодяй, который скрывается днем и только ночью шляется, как
разбойник. Горе ему, горе им обоим!
Соломон. Она вас называла дочерью чиновника Гориславского, а вы сами, письменно, признали меня своим отцом. Им, этим
разбойникам, только этого и хотелось. Ее засудят, лишат доброго
имени.
Скоро
имя его стало громко по злодеяниям, но вместе с тем было окружено ореолом «геройства». Это объясняется тогдашним взглядом народных масс на
разбойников, которые имели недоступную для других, но заманчивую силу уйти из-под гнета воевод и подьячих и добывать себе средства для привольного житья грудь с грудью, ценою своей жизни. Оттого-то в русских народных песнях встречается почти всегда ласкательное слово «разбойничек».
В то же время, как был посажен в эту тюрьму Фалалей-корабельщик, за несколько дней ранее в эту самую яму, и притом в самой темной ее впадине, был помещен и прикован на пять цепей за руки и за ноги, и за шею береговой злодей, по
имени Анастас-душегубец. Он был известный
разбойник. Он грабил и лишил жизни много людей. Всех убитых им на суше и на море считалось сорок душ. Он давно вооружил против себя всех людей в Аскалоне и все аскалонцы радовались, что Анастас, наконец, пойман, и ожидали его казни.
Одни говорят, что был какой-то инженер Батавин, трудившийся над исправлением этого спуска и давший ему свое
имя; а другие думают, что такого инженера не было, а что был
разбойник Батавин, который проезжал по этому спуску с своею отчаянною ватагой; но которое из этих двух сведений вероятнее, в Старом Городе никто не может объяснить и поныне.
Но не говоря уже о всей несправедливости приложения отжившего закона возмездия к некоторым случаям насилия, оставляя безнаказанными самые ужасные и жестокие насилия, совершаемые государством во
имя суеверия будущего устройства, приложение грубого возмездия за насилия, совершаемые так называемыми
разбойниками, ворами, кроме того явно неразумно и ведет прямо к противоположному той цели, ради которой совершается.
Встревоженные этим, аскалонцы считали возможным, что ободрившиеся
разбойники, при чьей-нибудь тайной помощи, проберутся, переодетые, в самый город Аскалон, нападут на темницу, выбьют дверь и уведут Анастаса, которого одно
имя внушало всем содроганье.