Неточные совпадения
Конечно, всякая мысль
имеет безусловную
ценность.
«Я обязан сделать это из уважения к моему житейскому опыту. Это —
ценность, которую я не
имею права прятать от мира, от людей».
— Ну, да! А — что же? А чем иным, как не идеализмом очеловечите вы зоологические инстинкты? Вот вы углубляетесь в экономику, отвергаете необходимость политической борьбы, и народ не пойдет за вами, за вульгарным вашим материализмом, потому что он чувствует
ценность политической свободы и потому что он хочет
иметь своих вождей, родных ему и по плоти и по духу, а вы — чужие!
Главнейшее состояло в том, что существует документ, и что обладатель его — я, и что этот документ
имеет высокую
ценность: в этом Ламберт не сомневался.
Маслова обвинялась в умышленном отравлении Смелькова с исключительно корыстною целью, каковая являлась единственным мотивом убийства, присяжные же в ответе своем отвергли цель ограбления и участие Масловой в похищении
ценностей, из чего очевидно было, что они
имели в виду отвергнуть и умысел подсудимой на убийство и лишь по недоразумению, вызванному неполнотою заключительного слова председателя, не выразили этого надлежащим образом в своем ответе, а потому такой ответ присяжных безусловно требовал применения 816 и 808 статей Устава уголовного судопроизводства, т. е. разъяснения присяжным со стороны председателя сделанной ими ошибки и возвращения к новому совещанию и новому ответу на вопрос о виновности подсудимой», — прочел Фанарин.
Для темы об иерархии
ценностей огромное и фатальное значение
имело признание экономики предпосылкой всей человеческой жизни.
Народ должен быть, должен хранить свой образ, должен развивать свою энергию, должен
иметь возможность творить свои
ценности.
Принудительная жертва не
имеет никакой
ценности.
Мысль является лишь выражением класса, и она сама по себе никакой
ценности не
имеет.
Действительно, для меня, горожанина, пустая бутылка никакой цены не
имела. Но для дикаря, живущего в лесу, она составляла большую
ценность.
Я воспеваю свободу, когда моя эпоха ее ненавидит, я не люблю государства и
имею религиозно-анархическую тенденцию, когда эпоха обоготворяет государство, я крайний персоналист, когда эпоха коллективистична и отрицает достоинство и
ценность личности, я не люблю войны и военных, когда эпоха живет пафосом войны, я люблю философскую мысль, когда эпоха к ней равнодушна, я ценю аристократическую культуру, когда эпоха ее низвергает, наконец, я исповедую эсхатологическое христианство, когда эпоха признает лишь христианство традиционно-бытовое.
Тареевский дуализм
имеет большую
ценность, как критика ложности исторических воплощений христианства, этот дуализм справедливо указывает на смешение символического с реальным, относительного с абсолютным.
Но и для философствующего разума ясно, что насильственное добро, насильственная прикованность к Богу не
имела бы никакой
ценности, что существо, лишенное свободы избрания, свободы отпадения, не было бы личностью.
Так, самое типическое и талантливое течение неокантианства, школа Виндельбандта и Риккерта, разрешает бытие в долженствование, все сводит к нормам и
ценностям и не
имеет противоядия от иллюзионизма, скептицизма и солипсизма.
Фрейбургская школа, как и всякая другая, не
имеет органа для своего учения о
ценностях.
Лишь рационалистическое рассечение целостного человеческого существа может привести к утверждению самодовлеющей теоретической
ценности знания, но для познающего, как для существа живого и целостного, не рационализированного, ясно, что познание
имеет прежде всего практическую (не в утилитарном, конечно, смысле слова)
ценность, что познание есть функция жизни, что возможность брачного познания основана на тождестве субъекта и объекта, на раскрытии того же разума и той же бесконечной жизни в бытии, что и в познающем.
История человечества на земле есть трагедия бытия в нескольких актах; она
имеет начало и конец,
имеет неповторимые моменты внутреннего развивающегося действия; в ней каждое явление и действие
имеет единственную
ценность.
Вообще, в редких еще городах России земля
имеет какую-нибудь
ценность.
Для помещиков эта операция была, несомненно, выгодна. Во-первых, Чумазый уплачивал хорошую цену за одни крестьянские тела; во-вторых, оставался задаром крестьянский земельный надел, который в тех местах
имеет значительную
ценность. Для Чумазого выгода заключалась в том, что он на долгое время обеспечивал себя дешевой рабочей силой. Что касается до закабаляемых, то им оставалась в удел надежда, что невзгода настигает их… в последний раз!
Под навесом среди площади, сделанным для защиты от дождя и снега, колыхался народ, ищущий поденной работы, а между ним сновали «мартышки» и «стрелки». Под последним названием известны нищие, а «мартышками» зовут барышников. Эти — грабители бедняка-хитровака, обувающие, по местному выражению, «из сапог в лапти», скупают все, что
имеет какую-либо
ценность, меняют лучшее платье на худшее или дают «сменку до седьмого колена», а то и прямо обирают, чуть не насильно отнимая платье у неопытного продавца.
То был номерной Гаврило. Очевидно, он наблюдал в какую-нибудь щель и
имел настолько верное понятие насчет
ценности Прокоповых слез, что, когда Прокоп, всхлипывая и указывая на мое бездыханное тело, сказал:"Вот, брат Гаврилушко (прежде он никогда не называл его иначе, как Гаврюшкой), единственный друг был на земле — и тот помер!" — то Гаврило до такой степени иронически взглянул на него, что Прокоп сразу все понял.
По нынешнему времени, конечно, и пятиалтынный — цена совершенно невероятная, однако это так было, и открытие мощей нового угодника в подъеме
ценности на жизненные припасы
имело для прилегающих мест такое же значение, какое в недавние годы
имел для Петербурга пожар мстинского моста.
Для христианства в социальной области нет ни безусловного зла, ни безусловного добра, как они существуют здесь для гуманизма, а поэтому ни одна из мер гуманности, осуществляемых усилиями прогресса, не
имеет для него безусловной
ценности сама по себе — ни отмена рабства, ни падение крепостного права, ни всякая конституция и «свободы».
Плотин пытался ответить на этот же вопрос тоже не спекулятивным, но религиозно-мистическим учением о εν и эманации его лучей в материю: как бы ни относиться к религиозной
ценности такого построения, но философской убедительности и оно не
имеет (хотя оно нередко и принималось за философское).
Относительно науки о религии уместно поставить тот же самый вопрос, что и относительно религиозной философии: нужна ли для религии наука о религии,
имеет ли она положительный религиозный смысл или
ценность?
— Да, «что
имеет цену», но человек… независимый человек в России… какая же
ценность?.. Это скорее каламбур.
Она
имеет положительное значение, когда вечными началами признается свобода, справедливость, братство людей, высшая
ценность человеческой личности, которую нельзя превращать в средство, и
имеет отрицательное значение, когда такими началами признаются относительные исторические, социальные и политические формы, когда эти относительные формы абсолютизируются, когда исторические тела, представляющиеся «органическими», получают санкцию священных, например монархия или известная форма собственности.
Национальное целое, существующее тысячелетия,
имеет большую
ценность, чем отдельный класс, которого не было в прошлом и, может быть, не будет в будущем.
И выносимы лишь те государства, которые
имели бы символику
ценности человека, а не величия государства.
При известном духовном состоянии общества, т. е. при господстве известной иерархии
ценностей, и при известном социальном строе война неизбежна и отвлеченный пацифизм не может
иметь никакой силы.
Но пережитая такими людьми трагедия
имеет огромное значение для происходящей переоценки
ценностей.
Какую
ценность имеет самая идея мирового порядка и мировой гармонии и могла ли она хоть когда-либо оправдать несправедливость страданий личности?
Но совершенно несомненно, что
ценности святости и
ценности духовные
имеют гораздо меньше силы, чем
ценности приятного или
ценности витальные, которые очень деспотичны.
Национализм не признает
ценности и прав всякого человека потому, что он, человек,
имеет образ человека и образ Бога, несет в себе духовное начало.
Ценность же личности и свободы
имеет абсолютное значение.
Творчество познавательное или творчество художественное
имеет нравственное значение, ибо все, что творит высшие
ценности,
имеет нравственное значение.
Антигона трагически отстаивает свое право похоронить своего брата, что
имеет для нее высокую
ценность, против социального закона, против норм окружающего общества.
Ценность личности иерархически есть более высокая
ценность, чем
ценность государства, — личность принадлежит вечности, государство же времени, личность несет в себе образ и подобие Божье, государство же этого образа и подобия не
имеет, личность идет к Царству Божьему и может войти в него, государство же никогда в Царство Божье не войдет.
Но страдание есть также искупление, оно
имеет положительную
ценность.
Жизнь должна
иметь смысл, чтобы быть благом и
ценностью.
Национальность есть, бесспорно,
ценность высшая, чем государство, которое
имеет лишь функциональное значение.
Человек
имеет задачу своей свободной активностью осуществлять
ценности, которые без него остаются ирреальными.
Но любовь к познанию или искусству, любовь к отечеству или культуре
имеет нравственную
ценность и должна быть признана добром, если добро понимать целостно.
Творческое напряжение в познавательных и художественных актах
имеет нравственную
ценность.
— Позвольте, Василий Иваныч, доложить вам, перебил Первач, — что и в даче Низовьева есть целое урочище, по которому сам владелец еще не
имеет вполне ясного представления о
ценности этого участка. Он ждет окончательной оценки от меня… Я уже не говорю о лесе Ивана Захарыча и усадьбе с парком, если бы вы пожелали приобрести их… Без моего мнения это дело не может состояться.
— О! зивуць, как долгоногий паук! — проговорил Авраам и принялся облегчать Андрея от лишней тяжести при переходе из этой жизни в другую, то есть вынул из-за пазухи его порядочную кису, туго набитую деньгами, и обобрал на нем все, что
имело дорогую
ценность: за тряпьем он не гнался.
Христианская всенародность, христианский универсализм ничего общего не может
иметь с демократическим понижением
ценностей и качеств, с буржуазным пожертвованием творчеством во имя благоустроения.
Христианство признает абсолютную
ценность всякого человеческого лица, но это признание ничего общего не
имеет с демократической механикой количеств.
Имеем ли мы религиозное право обращать евангельскую истину в орудие оправдания наших жизненных
ценностей и наших творческих порывов?
Но эта абсолютная
ценность души, или внутреннего человека, не только ничего общего не
имеет с механическим уравнительным равенством — она глубоко ему враждебна, ибо механическое, уравнивающее равенство отрицает душу и истребляет внутреннего человека во имя внешнего социального положения.