Неточные совпадения
Она произносила
имена ересиархов, ортодоксов, апологетов
христианства, философов, — все они были мало знакомы или не знакомы Самгину, и разноречия их не интересовали его.
И я видел в истории
христианства и христианских церквей постоянное отречение от свободы духа и принятие соблазнов Великого Инквизитора во
имя благ мира и мирового господства.
Гуманизм восстал против бесчеловечной антропологии католичества, да и всего исторического
христианства, отверг ложную теократию во
имя человеческой антропологии, во
имя честного и открытого утверждения чисто человеческой стихии и человеческой власти.
Между церквами, как церквами, и
христианством не только нет ничего общего, кроме
имени, но это два совершенно противоположные и враждебные друг другу начала.
Опровергать такое утверждение бесполезно потому, что люди, утверждающие это, сами себя опровергают или, скорее, отвергают себя от Христа, выдумывая своего Христа и свое
христианство вместо того, во
имя которого и существует и церковь и то положение, которое они в ней занимают. Если бы все люди знали, что церковь проповедует Христа казнящего и не прощающего и воюющего, то никто бы не верил в эту церковь и некому было бы доказывать то, что она доказывает.
Люди эти большею частью до такой степени, вследствие одурманения властью, потеряли представление о том, что есть то
христианство, во
имя которого они занимают свое положение, что все то, что есть в
христианстве христианского, представляется им сектантством; всё же то, что в писании как Ветхого, так и Нового Завета может быть перетолковано в смысле антихристианском и языческом, они считают основанием
христианства.
Керженца
имя двести годов высоко по всему
христианству держалось, — как бы, кажись, его позабыть?
Более чистое
христианство хотя и медленно, но всё более и более занимает место того, которое называется этим
именем.
Она стоит вне
христианства, хоть и заимствует из него самые священные
имена.
Но если
христианство не есть религия личного спасения, во
имя которой истязают себя и ближнего, то в чем же сущность
христианства?
Но ложно, безобразно и бесчеловечно то понимание
христианства, которое отрицает сострадание во
имя искупляющего смысла страдания, во
имя любви к Богу.
Христиане во
имя послушания терпели зло до тех пор, пока другие, не христиане, уже восставали против зла и уничтожали его, но восставали при этом и против самого
христианства.
Но жертва в
христианстве никогда не есть жертва во
имя благополучия людей, во
имя добродетелей буржуазных, а — жертва во
имя Бога и во
имя ценностей творческих, ценностей восхождения.
Стр. 87. Анахарсисы — т. е. нигилисты, люди крайних воззрений (по
имени Жана-Батиста Клоотса (Анахарсиса), аристократа, деятеля Великой Французской революции, известного своими экстремистскими выступлениями против
христианства и всех религий).
Христианство не допускает понижения качества во
имя количества, оно все в качестве, т. е. в ценности аристократической.
Мир с своим устройством, освященным церковью, отбросил церковь во
имя тех самых основ
христианства, которые нехотя пронесла церковь, и живет без нее.
С той поры в продолжение почти 15 веков та простая, несомненная и очевиднейшая истина о том, что исповедание
христианства несовместимо с готовностью по воле других людей совершать всякого рода насилия и даже убийства, до такой степени скрыта от людей, до такой степени ослаблено истинно христианское религиозное чувство, что люди, поколения за поколениями, по
имени исповедуя
христианство, живут и умирают, разрешая убийства, участвуя в них, совершая их и пользуясь ими.
Христианство, то есть учение о законе любви, допускающее исключения в виде насилия во
имя других законов, есть такое же внутреннее противоречие, как холодный огонь или горячий лед.
Еще с ними же вместе в одном доме жила мать Фалалея, старая вдова, по
имени Пуплия, которая посещала со своим мужем Византию и Рим и, подобно сыну, тоже приняла
христианство, но тоже нехорошо его понимала.
В то время, как в Аскалоне устанавливалось
христианство, жил там один богатый купец-корабельщик, по
имени Фалалей.
Такова и оставалась для меня всегда сущность
христианства, то, что я сердцем любил в нем, то, во
имя чего я после отчаяния, неверия признал истинным тот смысл, который придает жизни христианский трудовой народ, и во
имя чего я подчинил себя тем же верованиям, которые исповедует этот народ, т. е. православной церкви.
Что за прибыль в новых прозелитах, которые потом составляют в
христианстве тот вредный, но, к сожалению, постоянный кадр людей без веры, без чести, без убеждений — людей, ради коих «
имя Божие хулится во языцех».
То есть не то дорого в христианском учении, что вечно и общечеловечно, что нужно для жизни и разумно, а важно и дорого в
христианстве то, что совершенно непонятно и потому ненужно, и то, во
имя чего побиты миллионы людей.