Неточные совпадения
И он старательно
изучал и мнения этих
людей и книги, которые выражали эти ответы.
И понимаете, в старину
человек, хотевший образоваться, положим, Француз, стал бы
изучать всех классиков: и богословов, и трагиков, и историков, и философов, и понимаете весь труд умственный, который бы предстоял ему.
— Кажется, я имел случай
изучить эту породу
людей — их столько к тебе ходит, — все на один покрой. Вечно одна и та же история…
— Как попали! Как попали? — вскричал Разумихин, — и неужели ты, доктор, ты, который прежде всего
человека изучать обязан и имеешь случай, скорей всякого другого, натуру человеческую
изучить, — неужели ты не видишь, по всем этим данным, что это за натура этот Николай? Неужели не видишь, с первого же разу, что все, что он показал при допросах, святейшая правда есть? Точнехонько так и попали в руки, как он показал. Наступил на коробку и поднял!
— Я вижу, вы меня знаете мало, хотя вы и уверяете, что все
люди друг на друга похожи и что их
изучать не стоит. Я вам когда-нибудь расскажу свою жизнь… но вы мне прежде расскажете свою.
— Во-первых, на это существует жизненный опыт; а во-вторых, доложу вам,
изучать отдельные личности не стоит труда. Все
люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо всех других.
Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.
— Ну, а — Дмитрий? — спрашивала она. — Рабочий вопрос
изучает? О, боже! Впрочем, я так и думала, что он займется чем-нибудь в этом роде. Тимофей Степанович убежден, что этот вопрос раздувается искусственно. Есть
люди, которым кажется, что это Германия, опасаясь роста нашей промышленности, ввозит к нам рабочий социализм. Что говорит Дмитрий об отце? За эти восемь месяцев — нет, больше! — Иван Акимович не писал мне…
Они десятками появлялись из всех переулков и шли не шумно, приглядываясь ко всему, рассматривая здания, магазины, как чужие
люди; точно впервые посетив город,
изучали его.
И первый раз в жизни Клим Иванович Самгин представил себя редактором большой газеты,
человеком, который
изучает, редактирует и корректирует все течения, все изгибы, всю игру мысли, современной ему.
— В сущности, мы едва ли имеем право делать столь определенные выводы о жизни
людей. Из десятков тысяч мы знаем, в лучшем случае, как живет сотня, а говорим так, как будто
изучили жизнь всех.
— Хлам? — Дронов почесал висок. — Нет, не хлам, потому что читается тысячами
людей. Я ведь, как будущий книготорговец, должен
изучать товар, я просматриваю все, что издается — по беллетристике, поэзии, критике, то есть все, что откровенно выбалтывает настроения и намерения
людей. Я уже числюсь в знатоках книги, меня Сытин охаживает, и вообще — замечен!
Сообразив, кто эти
люди, Клим незаметно
изучал блондина; это был
человек очень благовоспитанный.
Был он
человек длинный, тощий, угрюмый, горбоносый, с большой бородой клином, имел что-то общее с голенастой птицей, одноглазие сделало шею его удивительно вертлявой, гибкой, он почти непрерывно качал головой и был знаменит тем, что
изучил все карточные игры Европы.
Но под давлением жизненных условий он, правдивый
человек, допустил маленькую ложь, состоящую в том, что сказал себе, что для того, чтобы утверждать то, что неразумное — неразумно, надо прежде
изучить это неразумное. Это была маленькая ложь, но она-то завела его в ту большую ложь, в которой он завяз теперь.
— Какой вздор, и все это вздор, — бормотал он. — Я действительно, может быть, говорил когда-то… только не вам. Мне самому говорили. Я это в Париже слышал, от одного француза, что будто бы у нас в Четьи-Минеи это за обедней читают… Это очень ученый
человек, который специально
изучал статистику России… долго жил в России… Я сам Четьи-Минеи не читал… да и не стану читать… Мало ли что болтается за обедом?.. Мы тогда обедали…
— А зато я за вас думала! Думала и передумала! Я уже целый месяц слежу за вами с этою целью. Я сто раз смотрела на вас, когда вы проходили, и повторяла себе: вот энергический
человек, которому надо на прииски. Я
изучила даже походку вашу и решила: этот
человек найдет много приисков.
Днем на тропе Дерсу нашел человеческие следы. Он стал внимательно их
изучать. Один раз он поднял окурок папиросы и кусок синей дабы. По его мнению, здесь проходили два
человека. Это не были рабочие-манзы, а какие-то праздные
люди, потому что трудящийся
человек не бросит новую дабу только потому, что она запачкана; он и старую тряпку будет носить до тех пор, пока она совсем не истреплется.
Теперь необходимо сказать несколько слов о том, как был организован вьючный обоз экспедиции. В отряде было 12 лошадей. Очень важно, чтобы
люди изучили коней и чтобы лошади, в свою очередь, привыкли к
людям. Заблаговременно надо познакомить стрелков с уходом за лошадью, познакомить с седловкой и с конским снаряжением, надо приучить лошадей к носке вьюков и т.д. Для этого команда собрана была за 30 дней до похода.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил в вагоне, по дороге из Вены в Мюнхен, молодого
человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения, степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и в городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню, потом точно так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу, в немецкие провинции Австрии, теперь едет в Баварию, оттуда в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно так же, оттуда за тем же проедет в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если же не останется времени — так и быть, потому что это не так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже в Северо — Американских штатах,
изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится в Россию, потому что, кажется, в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Теперь я вспоминаю о нем без злобы, как об особенном звере, попавшемся в лесу, и дичи, которого надобно было
изучать, но на которого нельзя было сердиться за то, что он зверь; тогда я не мог не вступить с ним в борьбу: это была необходимость для всякого порядочного
человека.
Станкевич, тоже один из праздных
людей, ничего не совершивших, был первый последователь Гегеля в кругу московской молодежи. Оч
изучил немецкую философию глубоко и эстетически; одаренный необыкновенными способностями, он увлек большой круг друзей в свое любимое занятие. Круг этот чрезвычайно замечателен, из него вышла целая фаланга ученых, литераторов и профессоров, в числе которых были Белинский, Бакунин, Грановский.
Ни одному
человеку не доверил артист своего замысла. После нескольких месяцев труда он едет в Москву
изучать город, окрестности и снова работает, месяцы целые скрываясь от глаз и скрывая свой проект.
Глупо или притворно было бы в наше время денежного неустройства пренебрегать состоянием. Деньги — независимость, сила, оружие. А оружие никто не бросает во время войны, хотя бы оно и было неприятельское, Даже ржавое. Рабство нищеты страшно, я
изучил его во всех видах, живши годы с
людьми, которые спаслись, в чем были, от политических кораблекрушений. Поэтому я считал справедливым и необходимым принять все меры, чтоб вырвать что можно из медвежьих лап русского правительства.
Я
изучал западное мышление не только по книгам, но и по общению с живыми
людьми.
Молодые
люди записывали слова и музыку народных думок и песен,
изучали предания, сверяли исторические факты с их отражением в народной памяти, вообще смотрели на мужика сквозь поэтическую призму национального романтизма.
Губерния налетела сюда, как обыкновенно губернии налетают: один станет собираться, другому делается завидно, — дело сейчас находится, и, смотришь, несколько
человек, свободно располагающих временем и известным капиталом, разом снялись и полетели вереницею зевать на зеркальные окна Невского проспекта и
изучать то особенное чувство благоговейного трепета, которое охватывает
человека, когда он прикасается к топазовой ручке звонка у квартиры могущественной особы.
Вихров указал ему рукою на стул. Стряпчий сел и стал осматривать Павла своими косыми глазами, желая как бы
изучить, что он за
человек.
С проницательностью, достойной лучшей участи, они намечают"
человека судьбы", приснащиваются к нему, льстят,
изучают его характер и иногда даже разделяют колебания и невзгоды его карьеры… разумеется, если есть уверенность, что"
человек судьбы"сумеет вынырнуть вновь.
Я его внимательно
изучал; это
человек чистого сердца и глубоко-серьезного ума.
Это ему было нужно, во-первых, для того, чтобы видеть живописнейшие места в государстве, которые большею частью были избираемы старинными русскими
людьми для основания монастырей: во-вторых, для того, чтобы
изучить проселки русского царства и жизнь крестьян и помещиков во всем его разнообразии; в-третьих, наконец, для того, чтобы написать географическое сочинение о России самым увлекательным образом.
— Прекрасно-с! Теперь говорят, будто я мою мать честью не урезониваю. Неправда-с! напротив, я ей говорил: «Маменька, не трогайте костей, это глупо; вы, говорю, не понимаете, они мне нужны, я по ним
человека изучаю». Ну а что вы с нею прикажете, когда она отвечает: «Друг мой, Варнаша, нет, все-таки лучше я его схороню…» Ведь это же из рук вон!
Причина и в том, что
люди полагают, что они поняли учение это, когда решили, как это делают церковники, что оно сверхъестественным способом передано им; или, как это делают
люди научные, что они поняли его, когда
изучили часть тех внешних явлений, которыми оно выразилось.
«Собираться стадами в 400 тысяч
человек, ходить без отдыха день и ночь, ни о чем не думая, ничего не
изучая, ничему не учась, ничего не читая, никому не принося пользы, валяясь в нечистотах, ночуя в грязи, живя как скот, в постоянном одурении, грабя города, сжигая деревни, разоряя народы, потом, встречаясь с такими же скоплениями человеческого мяса, наброситься на него, пролить реки крови, устлать поля размозженными, смешанными с грязью и кровяной землей телами, лишиться рук, ног, с размозженной головой и без всякой пользы для кого бы то ни было издохнуть где-нибудь на меже, в то время как ваши старики родители, ваша жена и ваши дети умирают с голоду — это называется не впадать в самый грубый материализм.
Если и затем оставалось свободное время, то приглашался Митрофан Простаков, на котором Феденька
изучал, каков должен быть натуральный, неиспорченный
человек.
Он был
человек отлично образованный, славно знал по-латыни, был хороший ботаник; в деле воспитания мечтатель с юношескою добросовестностью видел исполнение долга, страшную ответственность; он
изучил всевозможные трактаты о воспитании и педагогии от «Эмиля» и Песталоцци до Базедова и Николаи; одного он не вычитал в этих книгах — что важнейшее дело воспитания состоит в приспособлении молодого ума к окружающему, что воспитание должно быть климатологическое, что для каждой эпохи, так, как для каждой страны, еще более для каждого сословия, а может быть, и для каждой семьи, должно быть свое воспитание.
Так тихо и мирно провел я целые годы, то сидя в моем укромном уголке, то посещая столицы Европы и
изучая их исторические памятники, а в это время здесь, на Руси, всё выдвигались вопросы, реформы шли за реформами,
люди будто бы покидали свои обычные кривлянья и шутки, брались за что-то всерьез; я, признаюсь, ничего этого не ждал и ни во что не верил и так, к стыду моему, не только не принял ни в чем ни малейшего участия, но даже был удивлен, заметив, что это уже не одни либеральные разговоры, а что в самом деле сделано много бесповоротного, над чем пошутить никакому шутнику неудобно.
Сначала я подумал, что это один из ростовщиков, кредиторов Грузина, которые иногда хаживали к Орлову за мелкими получками, но когда он вошел в переднюю и распахнул шубу, я увидал густые брови и характерно сжатые губы, которые я так хорошо
изучил по фотографиям, и два ряда звезд на форменном фраке. Я узнал его: это был отец Орлова, известный государственный
человек.
К этому Орлову поступил я ради его отца, известного государственного
человека, которого считал я серьезным врагом своего дела. Я рассчитывал, что, живя у сына, по разговорам, которые услышу, и по бумагам и запискам, какие буду находить на столе, я в подробности
изучу планы и намерения отца.
Вы совершенно справедливо как-то раз говорили, что нынче не только у нас, но и в европейском обществе,
человеку, для того, чтобы он был не совершеннейший пошляк и поступал хоть сколько-нибудь честно и целесообразно, приходится многое самому
изучить и узнать.
— Кроме того-с, — продолжала Елена, вся раскрасневшаяся даже в лице, — всех законов знать нельзя, это требование невыполнимое, чтобы неведением законов никто не отзывался: иначе
людям некогда было бы ни землю пахать, ни траву косить, ни дорог себе строить. Они все время должны были бы
изучать законы;
люди, хорошо знающие законы, как, например, адвокаты, судьи, огромные деньги за это получают.
— Через два года, когда у меня будут готовы средства и
люди, я отправлюсь в экспедицию, — рассказывал фон Корен дьякону. — Я пройду берегом от Владивостока до Берингова пролива и потом от пролива до устья Енисея. Мы начертим карту,
изучим фауну и флору и обстоятельно займемся геологией, антропологическими и этнографическими исследованиями. От вас зависит, поехать со мною или нет.
Было время, когда он очень сильно любил жизнь, наслаждался театром, литературой, общением с
людьми; одаренный прекрасной памятью и твердой волей,
изучил в совершенстве несколько европейских языков, мог свободно выдавать себя за немца, француза или англичанина.
Наивность простого
человека погибает, как скоро касается до него цивилизация; народные песни исчезают, когда обращают на них внимание, начинают собирать их; живописный костюм полудиких народов перестает им нравиться, когда они видят кокетливый фрак живописца, пришедшего
изучать их; если цивилизация, прельстившись живописным нарядом, хочет сохранить его, он уже обратился в маску, и народ покидает его.
Он великолепно
изучил искусство болтать в светском обществе, то есть искусство казаться совершенно простодушным и показывать в то же время вид, что и слушателей своих считает за таких же простодушных, как сам,
людей.
— Та же, которую мы извлекаем,
изучая явления жизни в каком-нибудь одном
человеке.
— Очень рада; непременно
изучу их. По отметкам в книгах можно судить о характере
человека, а мне очень хочется разгадать ваш характер.
Но эта школа была трагически одностороння:
люди, которых он
изучал, были не те, что живут полной человеческой жизнью; это были арестанты, которые только идут, которых только гонят.
В племяннике своем Дилетаев встретил опять большое затруднение: Мишель никак не хотел играть и даже нагрубил ему в такой мере, что он принужден был выгнать его из дому и решился было написать записку к аптекарю и просить того, несмотря на картавый выговор и совершенное незнание русского языка, сыграть Анучкина; но, впрочем, молодой
человек, сходив к Дарье Ивановне, опомнился: взял роль и начал ее
изучать вместе с нею.
Во-вторых, чтоб не удивлялась моей манере и что у ворот: «
человек, дескать, прямой и
изучил обстоятельства дела».
Задача европейской науки — именно в том, чтобы,
изучив силы природы, заставить их работать на
человека, освободить личность из плена догмата, суеверий, предрассудков, из тисков подневольного труда и претворить освобожденную физическую энергию в духовную.