Неточные совпадения
— Здесь столько блеска, что глаза разбежались, — сказал он и пошел в беседку. Он улыбнулся жене, как должен улыбнуться муж, встречая жену, с которою он только что виделся, и поздоровался с княгиней и другими знакомыми, воздав каждому должное, то есть пошутив с
дамами и перекинувшись приветствиями с мужчинами. Внизу подле беседки стоял уважаемый Алексей Александровичем,
известный своим умом и образованием генерал-адъютант. Алексей Александрович зaговорил с ним.
Пришлете ли вы Сережу ко мне, или мне приехать в дом в
известный, назначенный час, или вы мне
дадите знать, когда и где я могу его видеть вне дома?
— О своей душе,
известное дело, пуще всего думать надо, — сказала она со вздохом. — Вон Парфен Денисыч, даром что неграмотный был, а так помер, что
дай Бог всякому, — сказала она про недавно умершего дворового. — Причастили, особоровали.
Паратов. Но и здесь оставаться вам нельзя. Прокатиться с нами по Волге днем — это еще можно допустить; но кутить всю ночь в трактире, в центре города, с людьми,
известными дурным поведением! Какую пищу вы
дадите для разговоров.
Он
дал мне денег и обещал еще
дать, но просил и с своей стороны помочь ему: ему нужен был артист, рисовальщик, гравер, литограф и прочее, химик и техник, и — с
известными целями.
И вот морская
даль, под этими синими и ясными небесами, оглашается звуками русской песни, исполненной неистового веселья, Бог знает от каких радостей, и сопровождаемой исступленной пляской, или послышатся столь
известные вам, хватающие за сердце стоны и вопли от каких-то старинных, исторических, давно забытых страданий.
В пользу же в частности женитьбы именно на Мисси (Корчагину звали Мария и, как во всех семьях
известного круга, ей
дали прозвище) — было, во-первых, то, что она была породиста и во всем, от одежды до манеры говорить, ходить, смеяться, выделялась от простых людей не чем-нибудь исключительным, а «порядочностью», — он не знал другого выражения этого свойства и ценил это свойство очень высоко; во-вторых, еще то, что она выше всех других людей ценила его, стало быть, по его понятиям, понимала его.
— А кто же больше?.. Он… Непременно он. У меня положительных данных нет в руках, но я голову
даю на отсечение, что это его рук дело. Знаете, у нас, практиков, есть
известный нюх. Я сначала не доверял этому немцу, а потом даже совсем забыл о нем, но теперь для меня вся картина ясна: немец погубил нас… Это будет получше Пуцилло-Маляхинского!.. Поверьте моей опытности.
— Да чего нам делать-то?
Известная наша музыка, Миколя; Данила даже двух арфисток вверх ногами поставил: одну за одну ногу схватил, другую за другую да обеих, как куриц, со всем потрохом и поднял… Ох-хо-хо!.. А публика даже уж точно решилась:
давай Данилу на руках качать. Ну, еще акварию раздавили!.. Вот только тятеньки твоего нет, некогда ему, а то мы и с молебном бы ярмарке отслужили. А тятеньке везет, на третий десяток перевалило.
— И тщеславие… Я не скрываю. Но знаете, кто сознает за собой
известные недостатки, тот стоит на полдороге к исправлению. Если бы была такая рука, которая… Ах да, я очень тщеславна! Я преклоняюсь пред силой, я боготворю ее. Сила всегда оригинальна, она
дает себя чувствовать во всем. Я желала бы быть рабой именно такой силы, которая выходит из ряду вон, которая не нуждается вот в этой мишуре, — Зося обвела глазами свой костюм и обстановку комнаты, — ведь такая сила наполнит целую жизнь… она
даст счастье.
С мучительным любопытством ожидали встречи пред судом двух соперниц — аристократической гордой девушки и «гетеры»; Грушенька, впрочем, была
известнее нашим
дамам, чем Катерина Ивановна.
Я остановился.
Дай, думаю, посмотрю лошадей
известного степного заводчика г-на Чернобая.
Сильвио вынул из кармана утром полученное письмо и
дал мне его читать. Кто-то (казалось, его поверенный по делам) писал ему из Москвы, что
известная особа скоро должна вступить в законный брак с молодой и прекрасной девушкой.
Товарищ попечителя признался ему, что они получили бумагу, в силу которой им не велено ему
давать кафедры за
известные правительству связи его с злоумышленными людьми.
Публичность, не
известная в обыкновенное время,
давала новую жизнь.
С этого времени я в аудитории пользовался величайшей симпатией. Сперва я слыл за хорошего студента; после маловской истории сделался, как
известная гоголевская
дама, хороший студент во всех отношениях.
Один студент, окончивший курс,
давал своим приятелям праздник 24 июня 1834 года. Из нас не только не было ни одного на пиру, но никто не был приглашен. Молодые люди перепились, дурачились, танцевали мазурку и, между прочим, спели хором
известную песню Соколовского...
Тут же, по несчастью, прибавилась слава Листа как
известного ловеласа;
дамы толпились около него так, как крестьянские мальчики на проселочных дорогах толпятся около проезжего, пока закладывают лошадей, любезно рассматривая его самого, его коляску, шапку…
Службой в суде он дорожил не ради получаемого нищенского жалованья, а ради того, что она
давала ему
известное общественное положение и ставила его в сношения с клиентами.
— Не один он такой-то… Другие в орде темным делом капитал приобрели, как Харитошка Булыгин.
Известное дело, как там капиталы наживают. Недаром говорится: орда слепая. Какими деньгами рассчитываются в орде? Ордынец возьмет бумажку, посмотрит и просит
дать другую, чтобы «тавро поятнее».
— Вы понимаете, что если я
даю средства, то имею в виду воспользоваться
известными правами, — предупреждал Мышников. — Просто под проценты я денег не
даю и не желаю быть ростовщиком. Другое дело, если вы мне выделите
известный пай в предприятии. Повторяю: я верю в это дело, хотя оно сейчас и
дает только одни убытки.
Город
давал прогимназии
известную субсидию, и на этом основании Мышников попал в попечители прогимназии от города.
Только о «суде владычнем» вспоминает он; но и это так, больше для формы: «второе пришествие» играет здесь роль не более той, какую
дает Большов и «милосердию божию» в
известной фразе своей: «Бонапарт Бонапартом, а мы пуще всего надеемся на милосердие божие, да и не о том теперь речь».
Он мог брать для своих изображений не те жизненные факты, в которых
известная идея отражаемся наилучшим образом, мог
давать им произвольную связь, толковать их не совсем верно; но если художническое чутье не изменило ему, если правда в произведении сохранена, — критика обязана воспользоваться им для объяснения действительности, равно как и для характеристики таланта писателя, но вовсе не для брани его за мысли, которых он, может быть, еще и не имел.
Компания Рогожина была почти в том же самом составе, как и давеча утром; прибавился только какой-то беспутный старичишка, в свое время бывший редактором какой-то забулдыжной обличительной газетки и про которого шел анекдот, что он заложил и пропил свои вставные на золоте зубы, и один отставной подпоручик, решительный соперник и конкурент, по ремеслу и по назначению, утрешнему господину с кулаками и совершенно никому из рогожинцев не
известный, но подобранный на улице, на солнечной стороне Невского проспекта, где он останавливал прохожих и слогом Марлинского просил вспоможения, под коварным предлогом, что он сам «по пятнадцати целковых
давал в свое время просителям».
Тут часа три-четыре проходят на
известные вещи: на священника, на завтрак, к которому ему вино, кофей и говядину
дают (ну, не насмешка ли это?
— Вы, кажется, сказали, князь, что письмо к вам от Салазкина? — спросил Птицын. — Это очень
известный в своем кругу человек; это очень
известный ходок по делам, и если действительно он вас уведомляет, то вполне можете верить. К счастию, я руку знаю, потому что недавно дело имел… Если бы вы
дали мне взглянуть, может быть, мог бы вам что-нибудь и сказать.
— По-братски и принимаю за шутку; пусть мы свояки: мне что, — больше чести. Я в нем даже и сквозь двухсот персон и тысячелетие России замечательнейшего человека различаю. Искренно говорю-с. Вы, князь, сейчас о секретах заговорили-с, будто бы, то есть, я приближаюсь, точно секрет сообщить желаю, а секрет, как нарочно, и есть:
известная особа сейчас
дала знать, что желала бы очень с вами секретное свидание иметь.
— Но косвенно, единственно только косвенно! Истинную правду говорю! Тем только и участвовал, что
дал своевременно знать
известной особе, что собралась у меня такая компания и что присутствуют некоторые лица.
Он надеялся нажить большие деньги как адвокат, и расчет его был не только тонкий и мастерской, но вернейший: он основывался на легкости, с которою князь
дает деньги, и на благодарно-почтительном чувстве его к покойному Павлищеву; он основывался, наконец (что важнее всего), на
известных рыцарских взглядах князя насчет обязанностей чести и совести.
Это была та узда, которой можно было сдерживать рабочую массу, и этим особенно умел пользоваться Карачунский; он постоянно манил рабочих отрядными работами, которые
давали известную самостоятельность, а главное, открывали вечно недостижимую надежду легкого и быстрого обогащения.
Не говорю вам о глубокой моей благодарности за ваше посещение: кажется, это между нами ясно. В награду вам скажу, что пульсация значительно меньше теперь против прошедшей; в
известных вам случаях не возвращается. Бывает, но редко и слабее. Я это добро приписываю силе вашей воли. Вообще и другие припадки уменьшаются, но в сложности нет еще настоящего восстановления сил. Если это богу угодно, то он ускорит или
даст терпение, которым не хвастаю сам.
Юстин Помада так и подпрыгнул. Не столько его обрадовало место, сколько нечаянность этого предложения, в которой он видел давно ожидаемую им заботливость судьбы. Место было точно хорошее: Помаде
давали триста рублей, помещение, прислугу и все содержание у помещицы, вдовы камергера, Меревой. Он мигом собрался и «пошил» себе «цивильный» сюртук, «брюндели», пальто и отправился, как говорят в Харькове, в «Россию», в
известное нам село Мерево.
Глядя на него, вы чувствовали, что он не только трактирный завсегдатель, но и вне трактиров член
известного общества; что он, сокрушив одну-две обобранные им белогубые рожи, мог не без приятности и не без надежды на успех пройтись между необъятными кринолинами разрумяненных и подсурмленных
дам жирного Замоскворечья, Рогожской, Таганки и Преображенского кладбища.
В одном из таких кабинетов сидело четверо — две
дамы и двое мужчин:
известная всей России артистка певица Ровинская, большая красивая женщина с длинными зелеными египетскими глазами и длинным, красным, чувственным ртом, на котором углы губ хищно опускались книзу; баронесса Тефтинг, маленькая, изящная, бледная,ее повсюду видели вместе с артисткой; знаменитый адвокат Рязанов и Володя Чаплинский, богатый светский молодой человек, композитор-дилетант, автор нескольких маленьких романсов и многих злободневных острот, ходивших по городу.
Когда
известная особа любила сначала Постена, полюбила потом вас… ну, я думала, что в том она ошиблась и что вами ей не увлечься было трудно, но я все-таки всегда ей говорила: «Клеопаша, это последняя любовь, которую я тебе прощаю!» — и, положим, вы изменили ей, ну, умри тогда, умри, по крайней мере, для света, но мы еще, напротив, жить хотим… у нас сейчас явился доктор, и мне всегда
давали такой тон, что это будто бы возбудит вашу ревность; но вот наконец вы уехали, возбуждать ревность стало не в ком, а доктор все тут и оказывается, что давно уж был такой же amant [любовник (франц.).] ее, как и вы.
— Живин,
давай петь нашу священную песнь «Gaudeamus igitur» [«Gaudeamus igitur» («Будем радоваться») — первая строчка
известной средневековой студенческой песни. Здесь приведена в переделке. Pereat justitia! — Да погибнет суд! Pereat policia! — Да погибнет полиция!]! — воскликнул Вихров.
— Сделайте милость! — воскликнул инженер. — Казна, или кто там другой, очень хорошо знает, что инженеры за какие-нибудь триста рублей жалованья в год служить у него не станут, а сейчас же уйдут на те же иностранные железные дороги, а потому и дозволяет уж самим нам иметь
известные выгоды.
Дай мне правительство десять, пятнадцать тысяч в год жалованья, конечно, я буду лучше постройки производить и лучше и честнее служить.
— Гм… хорошо, друг мой, пусть будет по-твоему! Я пережду, до
известного времени, разумеется. Посмотрим, что сделает время. Но вот что, друг мой:
дай мне честное слово, что ни там, ни Анне Андреевне ты не объявишь нашего разговора?
Что одна вера
дает нам твердое (il prononce: [он произносит (франц.)]«твёрдое») и
известное основание… ах, какая это истина, друг мой!
Вот хозяин постоялого двора, который скупает пеунов и горохи, тот, конечно, может
дать ясный ответ на эти вопросы, потому что пеуны и горохи
дают ему
известный барыш.
Бал вызвал на сцену, кроме уж
известных нам
дам и девиц, целую плеяду женских имен: m-me Вершинина, тонкая и чахоточная
дама, пропитанная бонтонностью; m-me Сарматова с двумя дочерьми, очень бойкая особа из отряда полковых
дам; m-me Буйко, ленивая и хитрая хохлушка, блиставшая необыкновенной полнотой плеч и черными глазами...
Но центр тяжести всей уставной грамоты заключался в том, что уставная грамота касалась только мастеровых и
давала им
известные условные гарантии только на том условии, если они будут работать на заводах.
— Даже великолепное звание полководца не
дает ему на то права, — возразил Белавин. — Величие в Отелло могло являться в
известные минуты, вследствие
известных нравственных настроений, и он уж никак не принадлежал к тем господам, которые, один раз навсегда создав себе великолепную позу, ходят в ней: с ней обедают, с ней гуляют, с ней, я думаю, и спят.
Все тут дело заключалось в том, что им действительно ужасно нравились в Петербурге модные магазины, торцовая мостовая, прекрасные тротуары и газовое освещение, чего, как известно, нет в Москве; но, кроме того, живя в ней две зимы, генеральша с
известною целью
давала несколько балов, ездила почти каждый раз с дочерью в Собрание, причем рядила ее до невозможности; но ни туалет, ни таланты мамзель Полины не произвели ожидаемого впечатления: к ней даже никто не присватался.
Наконец, там жизнь стараются подвести под
известные условия, прояснить ее темные и загадочные места, не
давая разгула чувствам, страстям и мечтам и тем лишая ее поэтической заманчивости, хотят издать для нее какую-то скучную, сухую, однообразную и тяжелую форму…
Она была дочь
известной московской умной и ученой
дамы, маленькая, худенькая, с длинными русыми английскими буклями и с прозрачным профилем.
Платить было нечем, и газету надо было прекращать, но тут явился на помощь
известный адвокат Ф.Н. Плевако, который
дал денег и напечатал в ней несколько статей, отказавшись от дальнейшего участия.
Предвидя пользу и убедившись, что намерение его совершенно серьезное, ему предложили средства доехать до России (он для чего-то непременно хотел умереть в России),
дали поручение, которое он обязался исполнить (и исполнил), и, сверх того, обязали его уже
известным вам обещанием кончить с собою лишь тогда, когда ему скажут.
— Благодарю вас, Эркель… Ай, вы мне больной палец тронули (Эркель неловко пожал ему руку; больной палец был приглядно перевязан черною тафтой). — Но я вам положительно говорю еще раз, что в Петербург я только пронюхать и даже, может быть, всего только сутки, и тотчас обратно сюда. Воротясь, я для виду поселюсь в деревне у Гаганова. Если они полагают в чем-нибудь опасность, то я первый во главе пойду разделить ее. Если же и замедлю в Петербурге, то в тот же миг
дам вам знать…
известным путем, а вы им.