Неточные совпадения
Только на осьмой день, около
полдён, измученная команда увидела стрелецкие высоты и радостно затрубила в рога. Бородавкин вспомнил, что великий князь Святослав Игоревич, прежде нежели побеждать врагов, всегда
посылал сказать:"
Иду на вы!" — и, руководствуясь этим примером, командировал своего ординарца
к стрельцам с таким же приветствием.
Некоторое время «Секрет»
шел пустым морем, без берегов;
к полудню открылся далекий берег.
В гостинице его встретили с тем артистически налаженным московским угодливым добродушием, которое, будучи в существе своем незнакомо Климу, углубило в нем впечатление простоты и ясности. В
полдень он
пошел к Лидии.
Он опять подкарауливал в себе подозрительные взгляды, которые бросал на Веру, раз или два он спрашивал у Марины, дома ли барышня, и однажды, не заставши ее в доме,
полдня просидел у обрыва и, не дождавшись,
пошел к ней и спросил, где она была, стараясь сделать вопрос небрежно.
Мы немного задержались в последней фанзе и только
к полудню достигли верховьев реки. Тропа давно кончилась, и мы
шли некоторое время целиной, часто переходя с одного берега реки на другой.
Мы рассчитали, что если
пойдем по тропе, то выйдем на реку Найну
к корейцам, и если
пойдем прямо, то придем на берег моря
к скале Ван-Син-лаза. Путь на Найну нам был совершенно неизвестен, и
к тому же мы совершенно не знали, сколько времени может занять этот переход. До моря же мы рассчитывали дойти если не сегодня, то, во всяком случае, завтра
к полудню.
Он
идет к неотступному жару
полудня; он словно рожден им, словно вызван им из раскаленной земли.
В
полдень я подал знак
к остановке. Хотелось пить, но нигде не было воды. Спускаться в долину было далеко. Поэтому мы решили перетерпеть жажду, отдохнуть немного и
идти дальше. Стрелки растянулись в тени скал и скоро уснули. Вероятно, мы проспали довольно долго, потому что солнце переместилось на небе и заглянуло за камни. Я проснулся и посмотрел на часы. Было 3 часа пополудни, следовало торопиться. Все знали, что до воды мы дойдем только
к сумеркам. Делать нечего, оставалось запастись терпением.
К полудню мы доехали еще до одной возвышенности, расположенной на самом берегу реки, с левой стороны. Сопка эта высотою 120–140 м покрыта редколесьем из дуба, березы, липы, клена, ореха и акаций. Отсюда
шла тропинка, вероятно,
к селу Вознесенскому, находящемуся западнее, километрах в двенадцати.
Запасшись этим средством, мы
шли вперед до тех пор, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом. Паначев тотчас же
пошел на разведку. Было уже совсем темно, когда он возвратился на бивак и сообщил, что с горы видел долину Улахе и что завтра
к полудню мы выйдем из леса. Люди ободрились, стали шутить и смеяться.
Пока люди собирали имущество и вьючили лошадей, мы с Дерсу, наскоро напившись чаю и захватив в карман по сухарю,
пошли вперед. Обыкновенно по утрам я всегда уходил с бивака раньше других. Производя маршрутные съемки, я подвигался настолько медленно, что через 2 часа отряд меня обгонял и на большой привал я приходил уже тогда, когда люди успевали поесть и снова собирались в дорогу. То же самое было и после
полудня: уходил я раньше, а на бивак приходил лишь
к обеду.
После
полудня мы вышли наконец
к реке Сандагоу. В русле ее не было ни капли воды. Отдохнув немного в тени кустов, мы
пошли дальше и только
к вечеру могли утолить мучившую нас жажду. Здесь в глубокой яме было много мальмы [Рыба, похожая на горную форель.]. Загурский и Туртыгин без труда наловили ее столько, сколько хотели. Это было как раз кстати, потому что взятое с собой продовольствие приходило
к концу.
Остаться у них я не мог; ко мне вечером хотели приехать Фази и Шаллер, бывшие тогда в Берне; я обещал, если пробуду еще
полдня, зайти
к Фогтам и, пригласивши меньшего брата, юриста,
к себе ужинать,
пошел домой. Звать старика так поздно и после такого дня я не счел возможным. Но около двенадцати часов гарсон, почтительно отворяя двери перед кем-то, возвестил нам: «Der Herr Professor Vogt», — я встал из-за стола и
пошел к нему навстречу.
Иногда Цыганок возвращался только
к полудню; дядья, дедушка поспешно
шли на двор; за ними, ожесточенно нюхая табак, медведицей двигалась бабушка, почему-то всегда неуклюжая в этот час. Выбегали дети, и начиналась веселая разгрузка саней, полных поросятами, битой птицей, рыбой и кусками мяса всех сортов.
Поселились они с матерью во флигеле, в саду, там и родился ты, как раз в
полдень — отец обедать
идет, а ты ему встречу. То-то радовался он, то-то бесновался, а уж мать — замаял просто, дурачок, будто и невесть какое трудное дело ребенка родить! Посадил меня на плечо себе и понес через весь двор
к дедушке докладывать ему, что еще внук явился, — дедушко даже смеяться стал: «Экой, говорит, леший ты, Максим!»
Переночевавши в де-Кастри, мы на другой день, 10 июля, в
полдень пошли поперек Татарского пролива
к устью Дуйки, где находится Александровский пост.
Вихров велел сотскому показывать дорогу и
пошел. Мелков, очень слабый, как видно, на ногах, следуя за ним, беспрестанно запинался. Мужики
шли сзади их. Время между тем было далеко за
полдень. Подойдя
к лесу, Вихров решился разделить свои силы.
— Это чтобы обмануть, обвесить, утащить — на все первый сорт. И не то чтоб себе на пользу — всё в кабак! У нас в М. девятнадцать кабаков числится — какие тут прибытки на ум
пойдут! Он тебя утром на базаре обманул, ан
к полудню, смотришь, его самого кабатчик до нитки обобрал, а там, по истечении времени, гляди, и у кабатчика либо выручку украли, либо безменом по темю — и дух вон. Так оно колесом и
идет. И за дело! потому, дураков учить надо. Только вот что диво: куда деньги деваются, ни у кого их нет!
Иван Миронов переночевал в участке с пьяными и ворами. Уже около
полудня его потребовали
к околоточному. Околоточный допросил его и
послал с городовым
к продавцу фотографических принадлежностей. Иван Миронов запомнил улицу и дом.
Прошло, однако, все утро, весь
полдень; наступил, наконец, вечер, когда
к ней Аггей Никитич непременно уж являлся, но на этот раз он не
шел.
К полудню я кончаю ловлю,
иду домой лесом и полями, — если
идти большой дорогой, через деревни, мальчишки и парни отнимут клетки, порвут и поломают снасть, — это уж было испытано мною.
Он
пошёл к Горюшиной после
полудня, рассчитав, что в жару на улицах никого не встретит, и не ошибся: было пустынно, тихо, даже в раскрытых окнах домов не замечалось движения и не было слышно шума.
Мы
шли по Терской области. Шакро был растрёпан и оборван на диво и был чертовски зол, хотя уже не голодал теперь, так как заработка было достаточно. Он оказался неспособным
к какой-либо работе. Однажды попробовал стать
к молотилке отгребать солому и через
полдня сошёл, натерев граблями кровавые мозоли на ладонях. Другой раз стали корчевать держидерево, и он сорвал себе мотыгой кожу с шеи.
— Эге, — говорит, — солнце-то
к полудню идёт! Надо бы и мне
идти!
Вот такие-то гости собрались и сидят чинно. Так, уже
к полудню, часов в одиннадцать, сурмы засурмили, бубны забили — едет сам, едет вельможный пан полковник в своем берлине; машталер то и дело хлопает бичом на четверню вороных коней, в шорах посеребренных, а они без фореса, по-теперешнему форейтора,
идут на одних возжах машталера, сидящего на правой коренной. Убор на машталере и кожа на шорах зеленая, потому что и берлин был зеленый.
То же самое он сделал и у другого кабака и
к полдням слез с телеги и, отворив ворота купеческого дома, в котором останавливались все барынины люди, провел тележку, отпрег, приставил
к сену лошадь, пообедал с купеческими работниками, не преминув рассказать, за каким он важным делом приехал, и
пошел, с письмом в шапке,
к садовнику.
— А — выпустили. Посудили, оправдали и выпустили. Очень просто… Вот что: я сегодня больше не работаю, ну ее
к лешему! Ладно, навихлял себе руки, и будет. Денег у меня есть рубля три да за сегодняшние
полдня сорок копеек получу. Вон сколько капитала! Значит,
пойдем со мной
к нам… Мы не в бараке, а тут поблизости, в горе… дыра там есть такая, очень удобная для человеческого жительства. Вдвоем мы квартируем в ней, да товарищ болеет — лихорадка его скрючила… Ну, так ты посиди тут, а я
к подрядчику… я скоро!..
Рано утром
пошел он по токарням и красильням. В продолжение Настиной болезни Патапу Максимычу было не до горянщины, присмотра за рабочими не было. Оттого и работа
пошла из рук вон. Распорядился Алексей как следует, и все закипело. Пробыл в заведениях чуть не до
полудня и
пошел к Патапу Максимычу. Тот в своей горнице был.
Над неприступной крутизною
Повис туманный небосклон;
Tам гор зубчатою стеною
От юга север отделён.
Там ночь и снег; там, враг веселья,
Седой зимы сердитый бог
Играет вьюгой и метелью,
Ярясь, уста примкнул
к ущелью
И воет в их гранитный рог.
Но здесь благоухают розы,
Бессильно вихрем снеговым
Сюда он
шлёт свои угрозы,
Цветущий берег невредим.
Над ним весна младая веет,
И лавр, Дианою храним,
В лучах
полудня зеленеет
Над морем вечно голубым.
Свияга — та еще лучше куролесит: подошла
к Симбирску, версты полторы до Волги остается, — нет, повернула-таки в сторону и
пошла с Волгой рядом: Волга на
полдень, она на полночь, и верст триста реки друг дружке навстречу текут, а слиться не могут.
Утром
идет снег и покрывает землю на полтора вертка (это 14-го мая!), в
полдень идет дождь и смывает весь снег, а вечером, во время захода солнца, когда я стою на берегу и смотрю, как борется с течением подплывающая
к нам лодка,
идут и дождь и крупа… И в это же время происходит явление, которое совсем не вяжется со снегом и холодом: я ясно слышу раскаты грома. Ямщики крестятся и говорят, что это
к теплу.
После
полудня погода совсем испортилась. Сумрачное небо словно снизилось
к земле. Белесоватая мгла надвинулась на нас, и
пошел снег.
— В по-олдни… Ну, теперь я вижу, всё вы врете. Говорили, — утром, а теперь уж на
полдни перешли!.. Нет, видно, ее в живых-то нету… Пустите меня, я
к ней
пойду! — крикнул он, встал и подошел
к решетке.
На широкой немощеной улице ветер взбивал пыль стеной в жаркий
полдень. По тротуару, местами из досок, местами из кирпичей, Теркин
шел замедленным шагом по направлению
к кладбищенской церкви, где, немного полевее, на взлобке, белел острог, с круглыми башенками по углам.
Тихое и теплое утро, с мелкими кудрявыми облачками в сторону
полудня, занялось над заказником лесной дачи, протянувшейся за усадьбой Заводное. Дача, на версту от парка, вниз по течению, сходила
к берегу и перекидывалась за Волгу, где занимала еще не одну сотню десятин. Там обособился сосновый лес; по заказнику
шел еловый пополам с чернолесьем.
Он вступил, наконец, на ту полянку, где вчера утром поджидал Фимку и встретил барыню, сел под то же дерево и просидел среди этих мест, навевавших на него тягостные воспоминания, далеко за
полдень. Прямо отсюда
пошел он на барский двор, откуда и был позван
к Дарье Николаевне.
Праздник Покрова удался в этот год на
славу. Лето и осень в том году были замечательно теплы, и легкая прохолодь в воздухе
к полудню стала менее заметною, при наступлении полного затишья.
Духовник
шел с дарами на лестницу; вслед за ним входил Антонио Фиоравенти; навстречу
шел хозяин дома, бледный, дрожащий, с растрепанной головой, с запекшимися губами. Был
полдень; солнце ярко освещало лестницу, все предметы резко означались. Первым делом барона, гордого, спесивого, родственника королевского, было броситься
к ногам итальянца и молить его о спасении супруги. Золото, поместья, почести, все сулил он ему, лишь бы спасти ту, которая была для него дороже самой жизни.
Ты же, заботливый друг погребенных без
славы, простую
Повесть об них рассказавший, быть может кто-нибудь, сердцем
Близкий тебе, одинокой мечтою сюда приведенный,
Знать пожелает о том, что случилось с тобой, и, быть может,
Вот что расскажет ему о тебе старожил поседелый:
«Часто видали его мы, как он на рассвете поспешным
Шагом, росу отряхая с травы, всходил на пригорок
Встретить солнце; там, на мшистом, изгибистом корне
Старого вяза,
к земле приклонившего ветви, лежал он
В
полдень и слушал, как ближний ручей журчит, извиваясь...
Да, из вас ни один не будет забыт — вы все без исключения
пойдете с связанными руками на юг, ближе
к земле глупого народа Куш, и за поясом у каждого из вас будет заткнут приговор, которым будет определено, по скольку ударов воловьею жилой этого человека будут бить эфиопы каждый день трижды — поутру, в
полдень и на ночь.
Было уже далеко за
полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и
пошел к двери. Вдруг — послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Тения разделяла свое время так, что утром она мыла и чинила носильную ветошь, какая осталась на ее детях после изгнания из дома, и услуживала бабке их, старой и изнеженной Пуплии; потом
шла на рынок и покупала горсть сухой чечевицы и щетинистого угря, или другую дешевую рыбу, варила ее с луком у варильщика при общем очаге и
к полудню несла эту похлебку в темницу мужу.