Неточные совпадения
К свету пожар действительно стал утихать, отчасти потому, что гореть было нечему, отчасти потому, что
пошел проливной
дождь.
Левин отдал косу Титу и с мужиками, пошедшими
к кафтанам за хлебом, чрез слегка побрызганные
дождем ряды длинного скошенного пространства
пошел к лошади. Тут только он понял, что не угадал погоду, и
дождь мочил его сено.
Не понимая, что это и откуда, в середине работы он вдруг испытал приятное ощущение холода по жарким вспотевшим плечам. Он взглянул на небо во время натачиванья косы. Набежала низкая, тяжелая туча, и
шел крупный
дождь. Одни мужики
пошли к кафтанам и надели их; другие, точно так же как Левин, только радостно пожимали плечами под приятным освежением.
— Ну,
иди,
иди, и я сейчас приду
к тебе, — сказал Сергей Иванович, покачивая головой, глядя на брата. —
Иди же скорей, — прибавил он улыбаясь и, собрав свои книги, приготовился итти. Ему самому вдруг стало весело и не хотелось расставаться с братом. — Ну, а во время
дождя где ты был?
Карл Иваныч всегда знал, куда какая туча
пойдет; он объявил, что эта туча
пойдет к Масловке, что
дождя не будет и погода будет превосходная.
«А» Дьякон рявкнул оглушительно и так, что заставил Самгина ожидать площадного ругательства. Но, оттолкнув ногою стул, на котором он сидел, Дьякон встряхнулся, точно намокшая под
дождем птица, вытащил из кармана пестрый шарф и, наматывая его на шею,
пошел к двери.
Он сделал это на следующий день; тотчас же после завтрака
пошел к ней наверх и застал ее одетой
к выходу в пальто, шляпке, с зонтиком в руках, — мелкий
дождь лизал стекла окон.
Был туман и свежий ветер, потом
пошел дождь. Однако ж мы в трубу рассмотрели, что судно было под английским флагом. Адмирал сейчас отправил навстречу
к нему шлюпку и штурманского офицера отвести от мели. Часа через два корабль стоял уже близ нас на якоре.
Накануне и в тот день
шел дождь, потом
к вечеру начала блистать молния.
Действительно, сквозь разорвавшуюся завесу тумана совершенно явственно обозначилось движение облаков. Они быстро бежали
к северо-западу. Мы очень скоро вымокли до последней нитки. Теперь нам было все равно.
Дождь не мог явиться помехой. Чтобы не обходить утесы, мы спустились в реку и
пошли по галечниковой отмели. Все были в бодром настроении духа; стрелки смеялись и толкали друг друга в воду. Наконец в 3 часа дня мы прошли теснины. Опасные места остались позади.
Вечером я имел случай наблюдать интересное метеорологическое явление. Около 10 часов взошла луна, тусклая, почти не дающая света. Вслед за тем туман рассеялся, и тогда от лунного диска вверх и вниз протянулись два длинных луча, заострившихся
к концам. Явление это продолжалось минут пятнадцать, затем опять надвинулся туман, и луна снова сделалась расплывчатой и неясной;
пошел мелкий
дождь, который продолжался всю ночь, до рассвета.
К вечеру погода не изменилась: земля по-прежнему, словно саваном, была покрыта густым туманом. Этот туман с изморосью начинал надоедать.
Идти по лесу в такую погоду все равно что во время
дождя: каждый куст, каждое дерево, которые нечаянно задеваешь плечом, обдают тысячами крупных капель.
Сумрачная ночь близилась
к концу. Воздух начал синеть. Уже можно было разглядеть серое небо, туман в горах, сонные деревья и потемневшую от росы тропинку. Свет костра потускнел; красные уголья стали блекнуть. В природе чувствовалось какое-то напряжение; туман подымался все выше и выше, и наконец
пошел чистый и мелкий
дождь.
Мы думали, что
к утру
дождь прекратится, но ошиблись. С рассветом он
пошел еще сильнее. Чтобы вода не залила огонь, пришлось подкладывать в костры побольше дров. Дрова горели плохо и сильно дымили. Люди забились в комарники и не показывались наружу. Время тянулось томительно долго.
В ночь с 25 на 26 июня
шел сильный
дождь, который прекратился только
к рассвету. Утром небо было хмурое; тяжелые дождевые тучи низко ползли над землей и, как саваном, окутывали вершины гор. Надо было ждать
дождя снова.
Когда
идешь в дальнюю дорогу, то уже не разбираешь погоды. Сегодня вымокнешь, завтра высохнешь, потом опять вымокнешь и т.д. В самом деле, если все дождливые дни сидеть на месте, то, пожалуй, недалеко уйдешь за лето. Мы решили попытать счастья и хорошо сделали. Часам
к 10 утра стало видно, что погода разгуливается. Действительно, в течение дня она сменялась несколько раз: то светило солнце, то
шел дождь. Подсохшая было дорога размокла, и опять появились лужи.
Осенью в пасмурный день всегда смеркается рано. Часов в пять начал накрапывать
дождь. Мы прибавили шагу. Скоро дорога разделилась надвое. Одна
шла за реку, другая как будто бы направлялась в горы. Мы выбрали последнюю. Потом стали попадаться другие дороги, пересекающие нашу в разных направлениях. Когда мы подходили
к деревне, было уже совсем темно.
Рассчитывать на перемену погоды
к лучшему было нельзя.
К дождю присоединился ветер, появился туман. Он то заволакивал вершины гор, то опускался в долину, то вдруг опять подымался кверху, и тогда
дождь шел еще сильнее.
Утром выхожу на крыльцо. Небо серое, унылое,
идет дождь, грязно. От дверей
к дверям торопливо ходит смотритель с ключами.
Опасаясь, что
дождь будет затяжным и в палатке придется сидеть, как под арестом, я решил, пока еще сухо, погулять по ближайшим окрестностям, не уходя далеко от бивака. Я
пошел по тропе, протоптанной медведями, но скоро ее потерял; тогда я направился целиною
к соседним холмам.
В море царила тишина. На неподвижной и гладкой поверхности его не было ни малейшей ряби. Солнце стояло на небе и щедро
посылало лучи свои, чтобы согреть и осушить намокшую от недавних
дождей землю и пробудить
к жизни весь растительный мир — от могучего тополя до ничтожной былинки.
У него болела голова, а руки и ноги казались какими-то чужими, ненужными,
к тому же на улице с утра
шел мелкий и точно грязный
дождь.
К вечеру
пошел дождь, снег почти растаял, и хотя дорога стала еще грязнее, но все лошадям было легче.
Между тем
к вечеру
пошел дождь, дорога сделалась грязна и тяжела; высунувшись из окошка, я видел, как налипала земля
к колесам и потом отваливалась от них толстыми пластами; мне это было любопытно и весело, а лошадкам нашим накладно, и они начинали приставать.
Я закрыл глаза, сел на ступенях, идущих наверх,
к Машине. Должно быть,
шел дождь: лицо у меня мокрое. Где-то далеко, глухо — крики. Но никто не слышит, никто не слышит, как я кричу: спасите же меня от этого — спасите!
В ноябре, когда наступили темные, безлунные ночи, сердце ее до того переполнилось гнетущей тоской, что она не могла уже сдержать себя. Она вышла однажды на улицу и
пошла по направлению
к мельничной плотинке. Речка бурлила и пенилась;
шел сильный
дождь; сквозь осыпанные мукой стекла окон брезжил тусклый свет; колесо стучало, но помольцы скрылись. Было пустынно, мрачно, безрассветно. Она дошла до середины мостков, переброшенных через плотину, и бросилась головой вперед на понырный мост.
Только стал накрапывать
дождь, я
иду в комнату, вдруг
к крыльцу подъезжает коляска, голубая с белой обивкой, та самая, что все мимо нас ездила, — еще вы хвалили.
— Да, правда; только там судьбе не над чем забавляться, больше забавляюсь я над нею: смотришь, то рыба сорвется с удочки, когда уж протянул
к ней руку, то
дождь пойдет, когда собрался за город, или погода хороша, да самому не хочется… ну и смешно…
Поздно ночью, тайно, являлся
к ним пьяный В.Н. Бестужев,
посылал за водкой, хлебом и огурцами, бил их смертным боем — и газета выходила. Подшибалы чувствовали себя как дома в холодной, нетопленой типографии, и так как все были разуты и раздеты — босые и голые, то в осенние
дожди уже не показывались на улицу.
— Гляди, потемнело, — сказал Силуян, — никак в самом деле
дождь идти хочет
к вечеру. Вишь, и солнца не стало, и все парит, ровно в печи… Ну, мил-лые…
иди ровней! Раб-ботай…
Когда вещи были перетерты и уложены, он кувырнулся в постель, лицом
к стене.
Дождь пошел, капало с крыши, в окна торкался ветер.
Может быть, сначала говорили «дверец», а потом, для удобства произношения, стали говорить «дворец».] между сваями, его окружавшими; едва только закинул я среднюю удочку, насаженную на раковую шейку, как
пошел проливной
дождь, от которого я спрятался под крышею пильной; дождевая туча еще не пронесласъ, как я услышал крик зовущего меня мельника; я поспешно бросился
к нему и вижу, что он возится с моей удочкой, на которую взяла большая рыба; но я не успел прибежать вовремя: мельник стоял с одним удилищем и лесой, оборванной выше наплавка…
Захар поспешно
пошел в ту сторону и немного погодя сквозь темноту и частую сетку
дождя, сменившего ливень, различил навесы. Тут он убавил шагу, подобрался
к плетню и снова свистнул, но уже несравненно тише прежнего.
После теплой, ясной погоды наступила распутица; весь май
шли дожди, было холодно. Шум мельничных колес и
дождя располагал
к лени и ко сну. Дрожал пол, пахло мукой, и это тоже нагоняло дремоту. Жена в коротком полушубке, в высоких, мужских калошах, показывалась раза два в день и говорила всегда одно и то же...
— А я
к дождю-то больно разнемогся вечор, — прибавил мастеровой, запахивая вытертый суконный халат около шеи. — Вишь, как частит!.. Другие в мокре стоят — ничего, только пар от живого человека
идет, а меня цыганский пот пробирает.
Он взял за руку француза и, отойдя
к окну, сказал ему вполголоса несколько слов. На лице офицера не заметно было ни малейшей перемены; можно было подумать, что он разговаривает с знакомым человеком о хорошей погоде или
дожде. Но пылающие щеки защитника европейского образа войны, его беспокойный, хотя гордый и решительный вид — все доказывало, что дело
идет о назначении места и времени для объяснения, в котором красноречивые фразы и логика ни
к чему не служат.
Хотя снег,
дождь и все то, чему даже имени не бывает, когда разыграется вьюга и хмара под петербургским ноябрьским небом, разом вдруг атаковали и без того убитого несчастиями господина Голядкина, не давая ему ни малейшей пощады и отдыха, пронимая его до костей, залепляя глаза, продувая со всех сторон, сбивая с пути и с последнего толка, хоть все это разом опрокинулось на господина Голядкина, как бы нарочно сообщась и согласясь со всеми врагами его отработать ему денек, вечерок и ночку на
славу, — несмотря на все это, господин Голядкин остался почти нечувствителен
к этому последнему доказательству гонения судьбы: так сильно потрясло и поразило его все происшедшее с ним несколько минут назад у господина статского советника Берендеева!
Вечером он ушел куда-то, а часов в одиннадцать я услышал на улице выстрел, — он хлопнул где-то близко. Выскочив во тьму, под
дождь, я увидел, что Михаил Антонович
идет к воротам, обходя потоки воды неторопливо и тщательно, большой, черный.
Как-то перед масленицей
пошел сильный
дождь с крупой; старик и Варвара подошли
к окну, чтобы посмотреть, а глядь — Анисим едет в санях со станции. Его совсем не ждали. Он вошел в комнату беспокойный и чем-то встревоженный и таким оставался потом всё время; и держал себя как-то развязно. Не спешил уезжать, и похоже было, как будто его уволили со службы. Варвара была рада его приезду; она поглядывала на него как-то лукаво, вздыхала и покачивала головой.
Наконец, он медленно приподнялся с своего места, погладил бороду, произнес с озабоченным видом: «Пустите-ка, братцы…», подошел
к воротам, окинул взором небо, которое начинало уже
посылать крупные капли
дождя, и, бросив полушубок Антона
к себе на плечи, вошел в избу.
— Что-то теперь с землячком твоим станет, где-то он, сердешный? — сказал ярославец, подходя
к одному из фабричных, прислонившемуся
к завалинке. — Вот ему куды, чай, как плохо: ишь, чичер [Чичер — резкий ветер с
дождем.], сиверца
пошла какая…
Храмовой праздник в Белоозере, богомолы со всех сторон
дождём идут; подходят
к нему, садятся, развязывают онучи, он им ноги моет, смазывает раны, поучает...
Утром
шел дождь и ветер шумел, а
к вечеру всё утихло.
Почти никто не напился пьян, домой
пошли тесными компаниями, говорили на улице, понижая голоса, и нередко останавливались, прислушиваясь
к чему-то. Шумел ветер голыми сучьями деревьей, моросил
дождь, лаяли и выли озябшие, голодные собаки.
Вот один раз, это уж на последнем году мужниной жизни (все уж тут валилось, как перед пропастью), сделайся эта кума Прасковья Ивановна именинница. Сделайся она именинница, и
пошли мы
к ней на именины, и застал нас там у нее
дождь, и такой
дождь, что как из ведра окатывает; а у меня на ту пору еще голова разболелась, потому выпила я у нее три пунша с кисляркой, а эта кислярская для головы нет ее подлее. Взяла я и прилегла в другой комнатке на диванчике.
— А на дворе
дождь… Так и хлыщет, пылит, ручьи
пошли. Мы эту погоду клянем в поле, а им самое подходящее дело. Темно.
Дождь по крыше гремит, часовой в будку убрался да, видно, задремал. Окна без решеток. Выкинули они во двор свои узелки, посмотрели: никто не увидал. Полезли и сами…
Шли всю ночь. На заре вышли
к реке, куда им было сказано, смотрят, а там — никого!
Англичанин все это выслушал и выгнал Севастьяна, как и нас, и нет от него никакого дальше решения, и сидим мы, милостивые государи, над рекою, яко враны на нырище, и не знаем, вполне ли отчаиваться или еще чего ожидать, но
идти к англичанину уже не смеем, а
к тому же и погода стала опять единохарактерна нам: спустилась ужасная оттепель, и засеял
дождь, небо среди дня все яко дым коптильный, а ночи темнеющие, даже Еспер-звезда, которая в декабре с тверди небесной не сходит, и та скрылась и ни разу не выглянет…
То же было и в Риме. Тут
шел дождь, дул холодный ветер. После жирного завтрака мы поехали осматривать храм Петра и, благодаря нашей сытости и, быть может, дурной погоде, он не произвел на нас никакого впечатления, и мы, уличая друг друга в равнодушии
к искусству, едва не поссорились.
Одиночеством ли развилась эта крайняя впечатлительность, обнаженность и незащищенность чувства; приготовлялась ли в томительном, душном и безвыходном безмолвии долгих, бессонных ночей, среди бессознательных стремлений и нетерпеливых потрясений духа, эта порывчатость сердца, готовая, наконец, разорваться или найти излияние; и так должно было быть ей, как внезапно в знойный, душный день вдруг зачернеет все небо, и гроза разольется
дождем и огнем на взалкавшую землю, повиснет перлами
дождя на изумрудных ветвях, сомнет траву, поля, прибьет
к земле нежные чашечки цветов, чтоб потом, при первых лучах солнца, все, опять оживая, устремилось, поднялось навстречу ему и торжественно, до неба
послало ему свой роскошный, сладостный фимиам, веселясь и радуясь обновленной своей жизни…
Ушёл я от них пред рассветом.
Иду лесною тропой и тихо пою — нет мочи молчать. Истекла
дождём ночь и побледнела, плывут над лесом похудевшие, усталые тучи, тяжело преклонилась
к земле вдосталь напоённая влагою трава, лениво повисли ветви деревьев, но ещё бегут, журчат, играют весёлые ручьи, прячась в низинах от близкого солнца, чтобы за день не высушило их оно.
Иду не торопясь и думаю...