Неточные совпадения
— Да что же думать? Он (он разумелся Сергей Иванович) мог всегда сделать первую
партию в России; теперь он уж не так молод, но всё-таки, я знаю,
за него и теперь
пошли бы многие… Она очень добрая, но он мог бы…
Он чувствовал себя окрепшим. Все испытанное им
за последний месяц утвердило его отношение к жизни, к людям. О себе сгоряча подумал, что он действительно независимый человек и, в сущности, ничто не мешает ему выбрать любой из двух путей, открытых пред ним. Само собою разумеется, что он не
пойдет на службу жандармов, но, если б издавался хороший, независимый от кружков и
партий орган, он, может быть, стал бы писать в нем. Можно бы неплохо написать о духовном родстве Константина Леонтьева с Михаилом Бакуниным.
Но, взглянув на часы, он увидал, что теперь уже некогда, и надо торопиться, чтобы не опоздать к выходу
партии. Второпях собравшись и
послав с вещами швейцара и Тараса, мужа Федосьи, который ехал с ним, прямо на вокзал, Нехлюдов взял первого попавшегося извозчика и поехал в острог. Арестантский поезд
шел за два часа до почтового, на котором ехал Нехлюдов, и потому он совсем рассчитался в своих номерах, не намереваясь более возвращаться.
Придя в трактир, Федор садился
за буфетом вместе со своим другом Кузьмой Егорычем и его братом Михаилом — содержателями трактира. Алексей
шел в бильярдную, где вел разговоры насчет бегов, а иногда и сам играл на бильярде по рублю
партия, но всегда так сводил игру, что ухитрялся даже с шулеров выпрашивать чуть не в полпартии авансы, и редко проигрывал, хотя играл не кием, а мазиком.
— Был муж, а теперь арестант… Что же, по-твоему, я
пойду за ним с арестантскою
партией в ссылку… надену арестантский халат и
пойду? Покорно благодарю!
Тогда Луковников
послал в Рыбинск своего доверенного и запродал всю
партию чуть не
за свою цену.
Иногда она «наваливает» на целые
партии, так что каторжные
идут ощупью, держась друг
за друга.]
Дни
шли за днями; дом маркизин заметно пустел, феи хотя продолжали презрительно говорить об одной
партии, но столь же презрительно и даже еще более презрительно отзывались и о другой.
Когда поезд остановился. Горизонт приказал носильщикам отнести вещи в первый класс и велел жене
идти за ним следом. А сам задержался в выходных дверях, чтобы пропустить обе свои
партии. Старухе, наблюдавшей
за дюжиной женщин, он коротко бросил на ходу...
— О, какой рыцарский комплимент! Мсье Александров, вы опасный молодой мужчина… Но, к сожалению, из одних комплиментов в наше время шубу не сошьешь. Я, признаюсь, очень рада тому, что моя Юленька вышла замуж
за достойного человека и сделала прекрасную
партию, которая вполне обеспечивает ее будущее. Но, однако,
идите к вашим товарищам. Видите, они вас ждут.
Над ним иногда посмеивались арестанты, главное
за то, что он сменялся дорогою,
идя в
партии в Сибирь, и сменился
за красную рубашку и
за рубль серебром.
— Ну, так я знаю! — подхватила Петицкая, твердо будучи уверена, что если бы даже барон и не очень нравился княгине, то все-таки она
пойдет за него, потому что это очень выгодная для нее
партия, а потому дальнейшее с ней объяснение она считала совершенно излишним и при первой встрече с бароном прямо сказала тому, чтоб он не робел и ехал просить руки княгини.
Но и после того как этот бедный юноша, бесплодно потратив здесь лучшие годы своей жизни, был осужден на вечное отсюда изгнание и ни у народной, ни у государственной России не осталось ничего, в чем бы она хотела считаться с отвергнутым ею искреннейшим социалистом и демократом, известная петербургская литературная
партия еще не хотела покончить с ним своих счетов. Самый арест его считали или по крайней мере выдавали
за подвох и после высылки его предсказывали «второе его пришествие во
славе его»…
— Это уже дело проще. Зимовали у сибиряка в работниках. На другую весну опять
пошли. Довел я ее до Пермской губернии. В Камышлове арестовались, показались на одно имя… Судят
за бродяжество в каторгу, а
за переполнением мест — в Якутскую область. В
партии уже вместе
шли, все равно муж и жена…
— Ну, — ответила Бася своим спокойно-уверенным голосом. — Мы, евреи, всегда боимся бога… Разве я что знаю? Разве я что хочу?.. Я знаю только одно: Фруму нельзя отдать
за первого встречного… А это такая
партия, такая
партия… Это, верно, нам
послал бог…
Елена. Что же, мама… это для меня
партия хорошая. Чего ж ждать-то? Мы живем на последнее, изо дня в день, а впереди нам грозит нищета. Ни к физическому, ни к умственному труду я не способна — я не так выросла, не так воспитана. (Со слезами). Я хочу жить, мама, жить, наслаждаться! Так лучше ведь
идти за Андрюшу, чем весь свой век сидеть в бедном угле с бессильной злобой на людей.
—
Слава богу,
слава богу, — повторяет она. — Я день и ночь, — говорит, — молю творца
за милости ко мне. Хотя, конечно, Митя был такой жених, что ему много предстояло
партий блистательных и богатых, но эта дороже всех, потому что по сердцу.
— Вот так же одна девушка
пошла за ягодами, — рассказывал Костя, — отбилась от
партии, да и осталась в лесу ночью одна… Дома ее хватились, давай искать — целых два дня искали, а на третий — видят, что сидит она на сосне и не откликается. Уцепилась
за дерево и сидит… Целых два года была без ума, а уже потом рассказала, как ее леший пугал. Как заухает, как закличет по-ребячьи, как захохочет…
Воспитанницы давно отужинали и пропели вечерние молитвы. Напрыгавшиеся
за день стрижки ушли спать. Средние с их новой надзирательницей, стройной барышней в высокой модной прическе, заменившей больную Павлу Артемьевну,
пошли играть последнюю
партию в теннис. Антонина Николаевна со своими старшими уселась на балконе дачи…
В начале сентября работа в мастерской кипела. Наступил книжный и учебный сезон, в громадном количестве
шли партии учебников. Теперь кончали в десять часов вечера, мастерскую запирали на ключ и раньше никого не выпускали. Но выпадали вечера, когда делать было нечего, а девушек все-таки держали до десяти: мастера
за сверхурочные часы получали по пятнадцати копеек в час, и они в это время, тайно от хозяина, работали свою частную работу — заказ писчебумажного магазина на школьные тетради.
За ним стояла
партия, и через Лельку Юрка убедился несокрушимо, что она хорошо знает, что делает: можно смело и весело ввериться ее руководству, можно весело бросаться в неразбериху боя; там где-то, на вышке, стоят сзади мудрые вожди, озирают все место боя и хорошо знают, зачем они Юрку
посылают именно туда, а не туда; зачем заставляют делать то, а не то.
В это время
шли уже последние арестантки,
за ними потянулись нижние чины конвоя с фонарями, а сзади партионный офицер. Еще минута и все они скрылись на барже, откуда несся какой-то гул, перемешанный со звоном цепей, и давал знать, что баржа ожила, что
партия посажена.
— С Кузьмичом-то!? — удивленно отвечал тот. — Как овечки
шли: ни шуму, ни драки, ни песен; разве что-нибудь из духовного; очень уж они его все сразу боятся и любят, чуть не молятся на него… Да вот, я
за десять лет службы третий раз с ним
партию вожу, и чтобы какой скандал или недоразумение — ни-ни…
Упоенный
славой и всякими угощениями во время похода, он почувствовал необходимость отдыха, велел расставить по городу караулы,
послал за город в институт
партию, под командою студента Моргулеса, арестовать директора, и сам со свитой отправился в обоз.
— Сто восемьдесят рубликов
за вами будет да полтораста
партий; а я, мол, ужинать
пойду.