Неточные совпадения
Я остановился послушать
знакомые мотивы из
опер и незнакомые польки, мазурки.
Лопухов без Кирсанова не бывает почти никогда ни в
опере, ни в
знакомых семействах, но Кирсанов часто один провожает Веру Павловну в этих выездах.
— Ты дурно поступаешь со мною, Дмитрий. Я не могу не исполнить твоей просьбы. Но, в свою очередь, я налагаю на тебя одно условие. Я буду бывать у вас; но, если я отправлюсь из твоего дома не один, ты обязан сопровождать меня повсюду, и чтоб я не имел надобности звать тебя, — слышишь? — сам ты, без моего зова. Без тебя я никуда ни шагу, ни в
оперу, ни к кому из
знакомых, никуда.
— Если не для
оперы, то, по крайней мере, для ваших
знакомых вам бы следовало это делать, чтобы им доставить удовольствие иногда встречаться с вами! — проговорил Плавин.
Только после обеда и приходит он к нам; сел, долго говорил с бабушкой, расспрашивал, что она выезжает ли куда-нибудь, есть ли
знакомые — да вдруг и говорит: «А сегодня я было ложу взял в
оперу; „Севильского цирюльника“ дают;
знакомые ехать хотели, да потом отказались, у меня и остался билет на руках».
М-r Мишо не замедлил пропеть комическим тоном несколько арий из «Лючии» [«Лючия» —
опера итальянского композитора Г.Доницетти (1797—1848) «Лючия ди Ламермур».], представил оркестр из «Фра-Дьаволо» [«Фра-Диаволо» —
опера французского композитора Ф.Обера (1782—1871).], потом описал породу нормандских лошадей, описал также ужасное происшествие, постигшее один французский фрегат, попавший в плен к диким, и в заключение нарисовал карикатуру одного
знакомого соседа.
Артист из драматического театра, большой, давно признанный талант, изящный, умный и скромный человек и отличный чтец, учивший Ольгу Ивановну читать; певец из
оперы, добродушный толстяк, со вздохом уверявший Ольгу Ивановну, что она губит себя: если бы она не ленилась и взяла себя в руки, то из нее вышла бы замечательная певица; затем несколько художников и во главе их жанрист, анималист и пейзажист Рябовский, очень красивый белокурый молодой человек, лет двадцати пяти, имевший успех на выставках и продавший свою последнюю картину за пятьсот рублей; он поправлял Ольге Ивановне ее этюды и говорил, что из нее, быть может, выйдет толк; затем виолончелист, у которого инструмент плакал и который откровенно сознавался, что из всех
знакомых ему женщин умеет аккомпанировать одна только Ольга Ивановна; затем литератор, молодой, но уже известный, писавший повести, пьесы и рассказы.
— Почему же? Твои
знакомые не знают естественных наук и медицины, однако же ты не ставишь им этого в упрек. У каждого свое. Я не понимаю пейзажей и
опер, но думаю так: если одни умные люди посвящают им всю свою жизнь, а другие умные люди платят за них громадные деньги, то, значит, они нужны. Я не понимаю, но не понимать не значит отрицать.