Путь Самгину преграждала группа гостей, среди ее — два
знакомых адвоката, одетые как на суде, во фраках, перед ними — тощий мужик, в синей, пестрядинной рубахе, подпоясанный мочальной веревкой, в синих портках, на ногах — новенькие лапти, а на голове рыжеватый паричок; маленькое, мелкое лицо его оклеено комически растрепанной бородкой, и был он похож не на мужика, а на куплетиста из дешевого трактира.
Неточные совпадения
Во все это тяжелое время Алексей Александрович замечал, что светские
знакомые его, особенно женщины, принимали особенное участие в нем и его жене. Он замечал во всех этих
знакомых с трудом скрываемую радость чего-то, ту самую радость, которую он видел в глазах
адвоката и теперь в глазах лакея. Все как будто были в восторге, как будто выдавали кого-то замуж. Когда его встречали, то с едва скрываемою радостью спрашивали об ее здоровье.
Самгин все замедлял шаг, рассчитывая, что густой поток людей обтечет его и освободит, но люди все шли, бесконечно шли, поталкивая его вперед. Его уже ничто не удерживало в толпе, ничто не интересовало; изредка все еще мелькали
знакомые лица, не вызывая никаких впечатлений, никаких мыслей. Вот прошла Алина под руку с Макаровым, Дуняша с Лютовым, синещекий
адвокат. Мелькнуло еще
знакомое лицо, кажется, — Туробоев и с ним один из модных писателей, красивый брюнет.
— Сядемте, — предложила она и задумчиво начала рассказывать, что третьего дня она с мужем была в гостях у старого
знакомого его,
адвоката.
— Почему вы живете здесь? Жить нужно в Петербурге, или — в Москве, но это — на худой конец. Переезжайте в Петербург. У меня там есть хороший
знакомый, видный
адвокат, неославянофил, то есть империалист, патриот, немножко — идиот, в общем — ‹скот›. Он мне кое-чем обязан, и хотя у него, кажется, трое сотрудников, но и вам нашлась бы хорошая работа. Переезжайте.
— Чепуха какая, — невежливо сказал человек, прижатый в угол, — его слова тотчас заглушил вопрос
знакомого Самгину
адвоката...
Мелькали
знакомые лица профессоров,
адвокатов, журналистов; шевеля усами, шел старик Гогин, с палкой в руке; встретился Редозубов в тяжелой шубе с енотовым воротником, воротник сердито ощетинился, а лицо Редозубова, туго надутое, показалось Самгину обиженным.
Господин этот говорил о процессе, который шел теперь в гражданском отделении, как о хорошо
знакомом ему деле, называя судей и знаменитых
адвокатов по имени и отчеству.
Из новых
знакомых, которые бывали у Приваловых, прибыло очень немного: два-три горных инженера, молодой
адвокат — восходящее светило в деловом мире — и еще несколько человек разночинцев.
У меня в К-ской губернии
адвокат есть знакомый-с, с детства приятель-с, передавали мне чрез верного человека, что если приеду, то он мне у себя на конторе место письмоводителя будто бы даст-с, так ведь, кто его знает, может, и даст…
Брагин полетел хлопотать в Екатеринбург в надежде уладить дело помимо Порфира Порфирыча. Посоветовался кое с кем из
знакомых золотопромышленников, с двумя
адвокатами, с горными чиновниками — все качали только головами и советовали обратиться к главному ревизору, который как раз случился в городе.
После казенной квартиры, охваченная впечатлениями света, пестроты, музыки, шума, Аня окинула взглядом залу и подумала: «Ах, как хорошо!» — и сразу отличила в толпе всех своих
знакомых, всех, кого она раньше встречала на вечерах или на гуляньях, всех этих офицеров, учителей,
адвокатов, чиновников, помещиков, его сиятельство, Артынова и дам высшего общества, разодетых, сильно декольтированных, красивых и безобразных, которые уже занимали свои позиции в избушках и павильонах благотворительного базара, чтобы начать торговлю в пользу бедных.
По делу завернул он снова прошлым летом, даже останавливаться на ночь не хотел, рассчитывал покончить все одним днем и чем свет «уйти» на другом пароходе кверху, в Рыбинск. Куда деваться вечером? В увеселительный сад… Их даже два было тогда; теперь один хозяин прогорел.
Знакомые нашлись у него в городе: из пароходских кое-кто, инженер, один
адвокат заезжий, шустрый малый, ловкий на все и порядочный кутила.
— Что вы не взяли
адвоката? — шептали ему
знакомые.
Как
адвокату, ему случалось вести дела грубые, в суде и с клиентами он держался высокомерно и выражал свое мнение всегда прямо и резко, с приятелями покучивал грубо, но в своей личной интимной жизни, около близких или давно
знакомых людей он обнаруживал необыкновенную деликатность, был застенчив и чувствителен и не умел говорить прямо.