Неточные совпадения
Самгин через плечо свое присмотрелся к нему, увидал, что Кутузов одет в шведскую кожаную тужурку, похож на железнодорожного рабочего и снова отрастил обширную бороду и стал как будто более узок в плечах, но выше ростом. Но лицо нимало не изменилось, все так же широко открыты
серые глаза и в них
знакомая усмешка.
В небольшой камере были все, за исключением двух мужчин, заведывавших продовольствием и ушедших за кипятком и провизией. Тут была старая
знакомая Нехлюдова, еще более похудевшая и пожелтевшая Вера Ефремовна с своими огромными испуганными
глазами и налившейся жилой на лбу, в
серой кофте и с короткими волосами. Она сидела перед газетной бумагой с рассыпанным на ней табаком и набивала его порывистыми движениями в папиросные гильзы.
Привалов поздоровался с девушкой и несколько мгновений смотрел на нее удивленными
глазами, точно стараясь что-то припомнить. В этом спокойном девичьем лице с большими темно-серыми
глазами для него было столько
знакомого и вместе с тем столько нового.
…Действительно, какая-то шекспировская фантазия пронеслась перед нашими
глазами на
сером фонде Англии, с чисто шекспировской близостью великого и отвратительного, раздирающего душу и скрипящего по тарелке. Святая простота человека, наивная простота масс и тайные окопы за стеной, интриги, ложь.
Знакомые тени мелькают в других образах — от Гамлета до короля Лира, от Гонериль и Корделий до честного Яго. Яго — всё крошечные, но зато какое количество и какая у них честность!
Регент в
сером пальто и в
серой шляпе, весь какой-то
серый, точно запыленный, но с длинными прямыми усами, как у военного, узнал Верку, сделал широкие, удивленные
глаза, слегка улыбнулся и подмигнул ей. Раза два-три в месяц, а то и чаще посещал он с
знакомыми духовными академиками, с такими же регентами, как и он, и с псаломщиками Ямскую улицу и, по обыкновению, сделав полную ревизию всем заведениям, всегда заканчивал домом Анны Марковны, где выбирал неизменно Верку.
Впереди плыла в воздухе ограбленная крышка гроба со смятыми венками, и, качаясь с боку на бок, ехали верхом полицейские. Мать шла по тротуару, ей не было видно гроба в густой, тесно окружившей его толпе, которая незаметно выросла и заполнила собой всю широту улицы. Сзади толпы тоже возвышались
серые фигуры верховых, по бокам, держа руки на шашках, шагала пешая полиция, и всюду мелькали
знакомые матери острые
глаза шпионов, внимательно щупавшие лица людей.
На зловонном майдане, набитом отбросами всех стран и народов, я первым делом сменял мою суконную поддевку на
серый почти новый сермяжный зипун, получив трешницу придачи, расположился около торговки съестным в стоячку обедать. Не успел я поднести ложку мутной
серой лапши ко рту, как передо мной выросла богатырская фигура, на голову выше меня, с рыжим чубом… Взглянул —
серые знакомые глаза… А еще
знакомее показалось мне шадровитое лицо… Не успел я рта открыть, как великан обнял меня.
Очутившись в нескольких шагах от отца, он не выдержал и опять-таки обернулся назад; но на этот раз
глаза молодого парня не встретили уже
знакомых мест: все исчезло за горою, темный хребет которой упирался в тусклое,
серое без просвета небо…
У меня в Курске не могло быть
знакомых, которые бы имели право допустить такую короткую фамильярность, но прежде чем я успел отнять от
глаз бинокль,
серая завеса уже снялась, и я увидал ворону, которая уносила в клюве обезглавленную пташку.