Неточные совпадения
«Соседка,
слышала ль ты добрую молву?»
Вбежавши, Крысе Мышь сказала: —
«Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?
Вот отдохнуть и нам пора настала!» —
«Не радуйся, мой свет»,
Ей Крыса говорит в ответ:
«И не надейся попустому!
Коль до когтей у них дойдёт,
То, верно, льву не быть живому:
Сильнее кошки
зверя нет...
Представь: их как
зверей выводят напоказ…
Я
слышала, там… город есть турецкий…
А знаешь ли, кто мне припас? —
Антон Антоныч Загорецкий.
Загорецкий выставляется вперед.
— Чуть потише говорите, господин, — сказал мужик строгим шепотом. — Он —
зверь хитрая, он —
слышит!
Вдруг… слабый крик… невнятный стон
Как бы из замка
слышит он.
То был ли сон воображенья,
Иль плач совы, иль
зверя вой,
Иль пытки стон, иль звук иной —
Но только своего волненья
Преодолеть не мог старик
И на протяжный слабый крик
Другим ответствовал — тем криком,
Которым он в веселье диком
Поля сраженья оглашал,
Когда с Забелой, с Гамалеем,
И — с ним… и с этим Кочубеем
Он в бранном пламени скакал.
Конечно, всякому из вас, друзья мои, случалось, сидя в осенний вечер дома, под надежной кровлей, за чайным столом или у камина,
слышать, как вдруг пронзительный ветер рванется в двойные рамы, стукнет ставнем и иногда сорвет его с петель, завоет, как
зверь, пронзительно и зловеще в трубу, потрясая вьюшками; как кто-нибудь вздрогнет, побледнеет, обменяется с другими безмолвным взглядом или скажет: «Что теперь делается в поле?
— Я знаю, ты хоть и
зверь, а ты благородный, — тяжело выговорила Грушенька, — надо, чтоб это честно… впредь будет честно… и чтоб и мы были честные, чтоб и мы были добрые, не
звери, а добрые… Увези меня, увези далеко,
слышишь… Я здесь не хочу, а чтобы далеко, далеко…
Действительно, кто-то тихонько шел по гальке. Через минуту мы
услышали, как
зверь опять встряхнулся. Должно быть, животное
услышало нас и остановилось. Я взглянул на мулов. Они жались друг к другу и, насторожив уши, смотрели по направлению к реке. Собаки тоже выражали беспокойство. Альпа забилась в самый угол палатки и дрожала, а Леший поджал хвост, прижал уши и боязливо поглядывал по сторонам.
Оказалось, что первым проснулся Дерсу; его разбудили собаки. Они все время прыгали то на одну, то на другую сторону костра. Спасаясь от тигра, Альпа бросилась прямо на голову Дерсу. Спросонья он толкнул ее и в это время увидел совсем близко от себя тигра. Страшный
зверь схватил тазовскую собаку и медленно, не торопясь, точно понимая, что ему никто помешать не может, понес ее в лес. Испуганная толчком, Альпа бросилась через огонь и попала ко мне на грудь. В это время я
услышал крик Дерсу.
Шорох повторился, но на этот раз с обеих сторон одновременно. Ветер шумел вверху по деревьям и мешал слушать. Порой мне казалось, что я как будто действительно
слышу треск сучков и вижу даже самого
зверя, но вскоре убеждался, что это совсем не то: это был или колодник, или молодой ельник.
Зверь только что бродил здесь, но,
услышав наши голоса, скрылся в зарослях.
Не успел я сделать 2 шагов, как
услышал уханье
зверя и треск ломаемых сучьев.
Долго сидели мы у костра и слушали рев
зверей. Изюбры не давали нам спать всю ночь. Сквозь дремоту я
слышал их крики и то и дело просыпался. У костра сидели казаки и ругались. Искры, точно фейерверк, вздымались кверху, кружились и одна за другой гасли в темноте. Наконец стало светать. Изюбриный рев понемногу стих. Только одинокие ярые самцы долго еще не могли успокоиться. Они слонялись по теневым склонам гор и ревели, но им уже никто не отвечал. Но вот взошло солнце, и тайга снова погрузилась в безмолвие.
«У нас всё так, — говаривал А. А., — кто первый даст острастку, начнет кричать, тот и одержит верх. Если, говоря с начальником, вы ему позволите поднять голос, вы пропали:
услышав себя кричащим, он сделается дикий
зверь. Если же при первом грубом слове вы закричали, он непременно испугается и уступит, думая, что вы с характером и что таких людей не надобно слишком дразнить».
Твои кости станут танцевать в гробе с веселья, когда
услышат, как нечестивые
звери ляхи кинут в пламя твоего сына, когда сын твой будет кричать под ножами и окропом.
Между тем Крейцберг поселился в доме Гурьева, в комнате при зверинце, вместе с ручной пантерой. В первую же ночь пантера забеспокоилась. Проснулся укротитель и
услышал страшный вой
зверей, обычно мирно спавших по ночам.
Если же тревога была не пустая, если точно человек или
зверь приблизится к стае — быстро поднимаются старики, и стремглав бросаются за ними молодые, оглашая зыбучий берег и спящие в тумане воды и всю окрестность таким пронзительным, зычным криком, что
услышать его за версту и более…
Пишет она письмо к своему батюшке родимому и сестрицам своим любезныим: «Не плачьте обо мне, не горюйте, я живу во дворце у
зверя лесного, чуда морского, как королевишна; самого его не вижу и не
слышу, а пишет он ко мне на стене беломраморной словесами огненными, и знает он все, что у меня на мысли, и тое ж минутою все исполняет, и не хочет он называться господином моим, а меня называет госпожою своей».
И
услышала она, ровно кто вздохнул, за беседкою, и раздался голос страшный, дикой и зычный, хриплый и сиплый, да и то говорил он еще вполголоса; вздрогнула сначала молодая дочь купецкая, красавица писаная, услыхала голос
зверя лесного, чуда морского, только со страхом своим совладала и виду, что испужалася, не показала, и скоро слова его ласковые и приветливые, речи умные и разумные стала слушать она и заслушалась, и стало у ней на сердце радошно.
Начала его будить потихоньку дочь купецкая, красавица писаная: он не
слышит; принялась будить покрепче, схватила его за лапу мохнатую — и видит, что
зверь лесной, чудо морское бездыханен, мертв лежит…
Дедушка кстати солдата
Встретил, вином угостил,
Поцеловавши как брата,
Ласково с ним говорил:
— Нынче вам служба не бремя —
Кротко начальство теперь…
Ну а как в наше-то время!
Что ни начальник, то
зверь!
Душу вколачивать в пятки
Правилом было тогда.
Как ни трудись, недостатки
Сыщет начальник всегда:
«Есть в маршировке старанье,
Стойка исправна совсем,
Только заметно дыханье…»
Слышишь ли?.. дышат зачем!
— Ты
слышала, что этот барин,
Зверев, рассказывал про Ченцову, племянницу Егора Егорыча? — спросил он.
— А провал их знает, постоят ли, батюшка! Ворон ворону глаз не выклюет; а я
слышал, как они промеж себя поговаривали черт знает на каком языке, ни слова не понять, а, кажись, было по-русски! Берегись, боярин, береженого коня и
зверь не вредит!
Вдруг далеко, в самой чаще, раздался лай Рябчика — характерный лай собаки, идущей за
зверем: тоненький, заливчатый и нервный, почти переходящий в визг. Тотчас же
услышал я и голос Ярмолы, кричавшего с ожесточением вслед собаке: «У — бый! У — бый!», первый слог — протяжным резким фальцетом, а второй — отрывистой басовой нотой (я только много времени спустя дознался, что этот охотничий полесский крик происходит от глагола «убивать»).
—
Слышал, как затрещал
зверь, я сейчас узнал, что
зверь. Так и думаю: Лукашка
зверя спугнул, — сказал Ергушов завертываясь в бурку. — Я теперь засну, — прибавил он: ты разбуди после петухов; потому, порядок надо. Я засну, поспим; а там ты заснешь, я посижу… Так-то.
— Ветер выл, как
зверь, и плескал волны — отцу приходилось кричать, чтобы я
слышал, и он кричал...
— Тут нечего разговаривать попусту, а нужно действовать, — решил за всех Петух. — Эй ты, штука в иголках, сказывайся, что за
зверь? Я ведь шутить не люблю…
слышишь?
Читая, не помню который том, дошел я до сказки «Красавица и
Зверь»; с первых строк показалась она мне знакомою и чем далее, тем знакомее; наконец, я убедился, что это была сказка, коротко известная мне под именем: «Аленький цветочек», которую я
слышал не один десяток раз в деревне от нашей ключницы Пелагеи.
И ночью, заслышав издали тихий неуверенный вой, холодеет он от смертельной тоски: что-то созвучное своей доле
слышит он в одиноком, злом и скорбном голосе лесного, несчастного, всеми ненавидимого
зверя.
На другой день рано утром, бледный, с мутным взором, беспокойный, как хищный
зверь, рыскал Юрий по лагерю… всё было спокойно, солнце только что начинало разгораться и проникать одежду… вдруг в одном шатре Юрий
слышит ропот поцелуев, вздохи, стон любви, смех и снова поцелуи; он прислушивается — он видит щель в разорванном полотне, непреодолимая сила приковала его к этой щели… его взоры погружаются во внутренность подозрительного шатра… боже правый! он узнает свою Зару в объятиях артиллерийского поручика!
Все это надо так мастерски устроить, чтобы острое зрение
зверя ничего не могло заметить и тонкое его чутье ничего не могло
услышать; одним словом, чтобы место с поставленным капканом и подделанною на нем волчьей тропою было совершенно похоже на окружающую его местность.
Трудно было взвалить убитого
зверя на дрожки, потому что лошади не стояли на месте, храпели и шарахались,
слыша волчий дух; но, наконец, кое-как я перевалил волка поперек дрожек и привез в торжестве домой мою добычу.
Я же
слышал, что вы такой славный мех подцепили, что в нем есть не только
звери, но и птицы и черт знает что такое».
Матрена. Ну, матушка, помилует ли он Лизавету! Подначальный тоже ему человек во всем, как есть! Толды, как он от барина-то пришел, человек это был, али
зверь какой? Я со страху ажно из избы убежала: сначала
слышу голосила она все, молила что ли его, а тут и молвы не стало.
— Где это ты,
зверь, отрезал нос? — закричала она с гневом. — Мошенник! пьяница! Я сама на тебя донесу полиции. Разбойник какой! Вот уж я от трех человек
слышала, что ты во время бритья так теребишь за носы, что еле держатся.
…Он опять орет, и я не могу больше писать. Как ужасно, когда человек воет. Я
слышал много страшных звуков, но этот всех страшнее, всех ужаснее. Он не похож ни на что другое, этот голос
зверя, проходящий через гортань человека. Что-то свирепое и трусливое; свободное и жалкое до подлости. Рот кривится на сторону, мышцы лица напрягаются, как веревки, зубы по-собачьи оскаливаются, и из темного отверстия рта идет этот отвратительный, ревущий, свистящий, хохочущий, воющий звук…
— Ведь если я пойду в пустыню и крикну
зверям:
звери, вы
слышали, во сколько оценили люди своего Иисуса, что сделают
звери? Они вылезут из логовищ, они завоют от гнева, они забудут свой страх перед человеком и все придут сюда, чтобы сожрать вас! Если я скажу морю: море, ты знаешь, во сколько люди оценили своего Иисуса? Если я скажу горам: горы, вы знаете, во сколько люди оценили Иисуса? И море и горы оставят свои места, определенные извека, и придут сюда, и упадут на головы ваши!
Они средь моей, средь зелёной красы
Порскают, свой лов продолжая;
Ты
слышишь, как, в след утыкая носы,
По
зверю вдали заливаются псы,
Как трубит охота княжая!
Когда дикие
звери ходят по лесам и полям, то они всегда ходят на ветер, и
слышат ушами, и чуют носом то, что впереди их. Если бы не было ветра, они бы не знали, куда им идти.
— А ты как думал? Ты думал, он дурак, зверь-то? Нет, он умней человека, даром, что свинья называется. Он все знает. Хоть то в пример возьми: человек по следу пройдет, не заметит, а свинья как наткнется на твой след, так сейчас отдует и прочь; значит, ум в ней есть, что ты свою вонь не чувствуешь, а она
слышит… Она свинья, а все она не хуже тебя: такая же тварь божия. Эх-ма! Глуп человек, глуп, глуп человек!»
Услышит это Аполлон и с омерзением отшатнется от Ницше: если лютый, не знающий стыда Ахиллес — дикий лев, то ведь Цезарь Борджиа — просто подлая гиена, а «радость и невинность
зверя» есть и в гиене, хотя она и питается падалью. Но вглядится Аполлон попристальнее в грозное лицо Ницше, вглядится — и рассмеется, и махнет рукою, и пренебрежительно повернется к нему спиной.
Неописуемое возбуждение воцарилось среди них; все говорили и рассказывали друг другу, как произошло нападение тигра, как кто спал и что
слышал и что видел во сне; у каждого был свой план, где искать
зверя и как отбить у него собаку.
И в этот миг я
услышал сильный шум и увидел большое пестрое тело, мелькнувшее по другую сторону лесного завала.
Зверя заметил и Рожков, но не успел выстрелить, как и я.
Я возвратился в юрту и сказал Миону, что не заметил ничего подозрительного. На это он мне ответил, что хотя я и не видел и ничего не
слышал, но все-таки тигр был поблизости. Все люди знают, что если человек вдруг испугался без всякой видимой причины, значит страшный
зверь подошел к его жилищу.
— Что ж, ваше высокоблагородие, — говорил Никита, стоя подле капитана, — я их видал соловьев-то, я не боюсь, а вот гость-то, что тут был, наш чихирь пил, как
услышал, так живо стречка дал мимо нашей палатки, шаром прокатился, как
зверь какой изогнулся!
Он хотел сказать:"заведомым ворам мирволить не желаю", но вовремя воздержался.
Зверев сам ему открыл о своей растрате. Было бы"негоже"выдавать его, даже и в таком семейном разговоре.
Слышал он еще на той неделе, что Зверева подозревают в поджоге.
Она
слышит его голос, где дрожит сердечное волнение. С ней он хочет братски помириться. Ее он жалеет. Это была не комедия, а истинная правда. Так не говорят, так не смотрят, когда на сердце обман и презрительный холод. И что же ему делать, если она для него перестала быть душевно любимой подругой? Разве можно требовать чувства? А брать в любовницы без любви — только ее позорить, низводить на ступень вещи или красивого
зверя!
—
Слышал. — Ну…
Зверев опустил голову и стал говорить медленно, глухо, качаясь всем туловищем.
Вы притворяетесь людьми, но под перчатками я вижу когти, под шляпою — приплюснутый череп
зверя; за вашей умной речью я
слышу потаенное безумие, бряцающее ржавыми цепями.
— Так, так, батюшка, так. Ветер-то, ветер какой! Чай, покойники
слышат! Гудёт, словно
зверь лютой… О-хо-хо-х…
Под древом, зноем упоенный,
Господне стадо пастырь пас;
Вдруг новым светом озаренный,
Вспрянув, свободы
слышит глас;
На стадо
зверь, он видит, мчится,
На бой с ним ревностно стремится,
Не чуждый вождь, брежет свое;
О стаде сердце не радело,
Как чуждо было, не жалело;
Но ныне, ныне ты мое.