Неточные совпадения
Городничий (в сторону).Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется! А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да постой, ты у меня проговоришься. Я тебя уж
заставлю побольше рассказать! (Вслух.)Справедливо изволили заметить. Что можно
сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь, стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет. (Окидывает глазами комнату.)Кажется, эта комната несколько сыра?
Прежде нежели начать доказывать, надобно еще
заставить себя выслушать, а как это
сделать, когда жалобщик самого себя не умеет достаточно убедить, что его не следует истреблять?
И всё это
сделала Анна, и взяла ее на руки, и
заставила ее попрыгать, и поцеловала ее свежую щечку и оголенные локотки; но при виде этого ребенка ей еще яснее было, что то чувство, которое она испытывала к нему, было даже не любовь в сравнении с тем, что она чувствовала к Сереже.
Столько же доводов было тогда за этот шаг, сколько и против, и не было того решительного повода, который бы
заставил его изменить своему правилу: воздерживаться в сомнении; но тетка Анны внушила ему через знакомого, что он уже компрометтировал девушку и что долг чести обязывает его
сделать предложение.
Принял он Чичикова отменно ласково и радушно, ввел его совершенно в доверенность и рассказал с самоуслажденьем, скольких и скольких стоило ему трудов возвесть именье до нынешнего благосостояния; как трудно было дать понять простому мужику, что есть высшие побуждения, которые доставляют человеку просвещенная роскошь, искусство и художества; сколько нужно было бороться с невежеством русского мужика, чтобы одеть его в немецкие штаны и
заставить почувствовать, хотя сколько-нибудь, высшее достоинство человека; что баб, несмотря на все усилия, он до сих <пор> не мог
заставить надеть корсет, тогда как в Германии, где он стоял с полком в 14-м году, дочь мельника умела играть даже на фортепиано, говорила по-французски и
делала книксен.
— Афанасий Васильевич! вновь скажу вам — это другое. В первом случае я вижу, что я все-таки
делаю. Говорю вам, что я готов пойти в монастырь и самые тяжкие, какие на меня ни наложат, труды и подвиги я буду исполнять там. Я уверен, что не мое дело рассуждать, что взыщется <с тех>, которые
заставили меня
делать; там я повинуюсь и знаю, что Богу повинуюсь.
— Но представьте же, Анна Григорьевна, каково мое было положение, когда я услышала это. «И теперь, — говорит Коробочка, — я не знаю, говорит, что мне
делать.
Заставил, говорит, подписать меня какую-то фальшивую бумагу, бросил пятнадцать рублей ассигнациями; я, говорит, неопытная беспомощная вдова, я ничего не знаю…» Так вот происшествия! Но только если бы вы могли сколько-нибудь себе представить, как я вся перетревожилась.
Никакие плети и розги не могли
заставить его это
сделать.
Тем временем через улицу от того места, где была лавка, бродячий музыкант, настроив виолончель,
заставил ее тихим смычком говорить грустно и хорошо; его товарищ, флейтист, осыпал пение струн лепетом горлового свиста; простая песенка, которою они огласили дремлющий в жаре двор, достигла ушей Грэя, и тотчас он понял, что следует ему
делать дальше.
Варвара. Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, заглазное дело! Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь и надает приказов, один другого грозней, да потом к образу поведет, побожиться
заставит, что все так точно он и
сделает, как приказано.
Затем вспомнил, что элегантный герой Мопассана в «Нашем сердце»
сделал своей любовницей горничную. Он разбудил Бланш, и это
заставило ее извиниться пред ним. Уезжая, он подарил ей браслет в полтораста франков и дал еще пятьдесят. Это очень тронуло ее, вспыхнули щеки, радостно заблестели глаза, и тихонько, смеясь, она счастливо пробормотала...
«Но я же ни в чем не виноват пред нею», — возмутился он, изорвал письмо и тотчас решил, что уедет в Нижний Новгород, на Всероссийскую выставку. Неожиданно уедет, как это
делает Лидия, и уедет прежде, чем она соберется за границу. Это
заставит ее понять, что он не огорчен разрывом. А может быть, она поймет, что ему тяжело, изменит свое решение и поедет с ним?
— Я думаю, это — очень по-русски, — зубасто улыбнулся Крэйтон. — Мы, британцы, хорошо знаем, где живем и чего хотим. Это отличает нас от всех европейцев. Вот почему у нас возможен Кромвель, но не было и никогда не будет Наполеона, вашего царя Петра и вообще людей, которые берут нацию за горло и
заставляют ее
делать шумные глупости.
Он
заставил себя еще подумать о Нехаевой, но думалось о ней уже благожелательно. В том, что она
сделала, не было, в сущности, ничего необычного: каждая девушка хочет быть женщиной. Ногти на ногах у нее плохо острижены, и, кажется, она сильно оцарапала ему кожу щиколотки. Клим шагал все более твердо и быстрее. Начинался рассвет, небо, позеленев на востоке, стало еще холоднее. Клим Самгин поморщился: неудобно возвращаться домой утром. Горничная, конечно, расскажет, что он не ночевал дома.
Он говорил еще что-то, но, хотя в комнате и на улице было тихо, Клим не понимал его слов, провожая телегу и глядя, как ее медленное движение
заставляет встречных людей врастать в панели, обнажать головы. Серые тени испуга являлись на лицах,
делая их почти однообразными.
Обыватели уже вставили в окна зимние рамы, и, как всегда, это
делало тишину в городе плотнее, безответней. Самгин свернул в коротенький переулок, соединявший две улицы, — в лицо ему брызнул дождь, мелкий, точно пыль,
заставив остановиться, надвинуть шляпу, поднять воротник пальто. Тотчас же за углом пронзительно крикнули...
Закуривая, она
делала необычные для нее жесты, было в них что-то надуманное, показное, какая-то смешная важность, этим она
заставила Клима вспомнить комическую и жалкую фигуру богатой, но обнищавшей женщины в одном из романов Диккенса. Чтоб забыть это сходство, он спросил о Спивак.
Заставила бы что-нибудь
делать для революции, против революции — что больше нравится вам.
Варвара молчала, но по глазам ее Самгин видел, что она была бы счастлива, если б он
сделал это. И,
заставив ее раза два повторить предложение Анфимьевны, Клим поселился в комнате Лидии и Любаши, оклеенной для него новыми обоями, уютно обставленной старинной мебелью дяди Хрисанфа.
— Ба! Это — ты? — крикнул Лютов так громко, что
заставил прохожих обернуться на него, а двое даже приостановились, должно быть, ожидая скандала. Одет Лютов был в широкое расстегнутое пальто с меховым воротником, в мохнатую шапку, острая бородка
делала его похожим на один из портретов Некрасова; Клим сказал ему это.
— Пишу другой: мальчика
заставили пасти гусей, а когда он полюбил птиц, его
сделали помощником конюха. Он полюбил лошадей, но его взяли во флот. Он море полюбил, но сломал себе ногу, и пришлось ему служить лесным сторожем. Хотел жениться — по любви — на хорошей девице, а женился из жалости на замученной вдове с двумя детьми. Полюбил и ее, она ему родила ребенка; он его понес крестить в село и дорогой заморозил…
Говоря, он смотрел в потолок и не видел, что
делает Дмитрий; два тяжелых хлопка
заставили его вздрогнуть и привскочить на кровати. Хлопал брат книгой по ладони, стоя среди комнаты в твердой позе Кутузова. Чужим голосом, заикаясь, он сказал...
— Нет, — как он любит общество взрослых! — удивлялся отец. После этих слов Клим спокойно шел в свою комнату, зная, что он
сделал то, чего хотел, —
заставил взрослых еще раз обратить внимание на него.
Через полчаса он убедил себя, что его особенно оскорбляет то, что он не мог
заставить Лидию рыдать от восторга, благодарно целовать руки его, изумленно шептать нежные слова, как это
делала Нехаева. Ни одного раза, ни на минуту не дала ему Лидия насладиться гордостью мужчины, который дает женщине счастье. Ему было бы легче порвать связь с нею, если бы он испытал это наслаждение.
«Этот плен мысли ограничивает его дарование,
заставляет повторяться,
делает его стихи слишком разумными, логически скучными. Запишу эту мою оценку. И — надо сравнить “Бесов” Достоевского с “Мелким бесом”. Мне пора писать книгу. Я озаглавлю ее “Жизнь и мысль”. Книга о насилии мысли над жизнью никем еще не написана, — книга о свободе жизни».
Она постоянно
делала так:
заставит согласиться с нею и тотчас оспаривает свое же утверждение. Соглашался с нею Клим легко, а спорить не хотел, находя это бесплодным, видя, что она не слушает возражений.
Но ее надорванный голос всегда тревожил Клима,
заставляя ждать, что эта остроносая женщина скажет какие-то необыкновенные слова, как она это уже
делала.
Обломов стал было
делать возражения, но Штольц почти насильно увез его к себе, написал доверенность на свое имя,
заставил Обломова подписать и объявил ему, что он берет Обломовку на аренду до тех пор, пока Обломов сам приедет в деревню и привыкнет к хозяйству.
Малейшего повода довольно было, чтоб вызвать это чувство из глубины души Захара и
заставить его смотреть с благоговением на барина, иногда даже удариться, от умиления, в слезы. Боже сохрани, чтоб он поставил другого какого-нибудь барина не только выше, даже наравне с своим! Боже сохрани, если б это вздумал
сделать и другой!
— Вы, по обыкновению, хотите из желания девочек посмотреть ботинки
сделать важное дело, разбранить меня и потом
заставить согласиться с вами… да?
Кроме крупных распоряжений, у ней жизнь кишела маленькими заботами и делами. То она
заставит девок кроить, шить, то чинить что-нибудь, то варить, чистить. «
Делать все самой» она называла смотреть, чтоб все при ней
делали.
Она легла в постель, почти машинально, как будто не понимая, что
делает. Василиса раздела ее, обложила теплыми салфетками, вытерла ей руки и ноги спиртом и, наконец,
заставила проглотить рюмку теплого вина. Доктор велел ее не беспокоить, оставить спать и потом дать лекарство, которое прописал.
Кто, кто, скажите,
заставляет вас
делать такие признания мне вслух? — вскрикнул я, как опьянелый, — ну что бы вам стоило встать и в отборнейших выражениях, самым тонким образом доказать мне, как дважды два, что хоть оно и было, но все-таки ничего не было, — понимаете, как обыкновенно умеют у вас в высшем свете обращаться с правдой?
Так японцам не удалось и это крайнее средство, то есть объявление о смерти сиогуна, чтоб
заставить адмирала изменить намерение: непременно дождаться ответа. Должно быть, в самом деле японскому глазу больно видеть чужие суда у себя в гостях! А они, без сомнения, надеялись, что лишь только они
сделают такое важное возражение, адмирал уйдет, они ответ пришлют года через два, конечно отрицательный, и так дело затянется на неопределенный и продолжительный срок.
Так и
сделал. «Диана» явилась туда — и японцы действительно струсили, но, к сожалению, это средство не повело к желаемым результатам. Они стали просить удалиться, и все берега свои
заставили рядами лодок, так что сквозь них надо было пробиваться силою, а к этому средству адмирал не имел полномочия прибегать.
Потом секретарь и баниосы начали предлагать вопросы: «Что нас
заставляет идти внезапно?» — «Нечего здесь больше
делать», — отвечали им. «Объяснена ли причина в письме к губернатору?» — «В этих бумагах объяснены мои намерения», — приказал сказать адмирал.
Японцы приезжали от губернатора сказать, что он не может совсем снять лодок в проходе; это вчера, а сегодня, то есть 29-го, объявили, что губернатор желал бы совсем закрыть проезд посредине, а открыть с боков, у берега, отведя по одной лодке. Адмирал приказал сказать, что если это
сделают, так он велит своим шлюпкам отвести насильно лодки, которые осмелятся
заставить собою средний проход к корвету. Переводчики, увидев, что с ними не шутят, тотчас убрались и чаю не пили.
— Только подумаем, любезные сестры и братья, о себе, о своей жизни, о том, что мы
делаем, как живем, как прогневляем любвеобильного Бога, как
заставляем страдать Христа, и мы поймем, что нет нам прощения, нет выхода, нет спасения, что все мы обречены погибели. Погибель ужасная, вечные мученья ждут нас, — говорил он дрожащим, плачущим голосом. — Как спастись? Братья, как спастись из этого ужасного пожара? Он объял уже дом, и нет выхода.
Что
заставило Привалова
сделать визит Бахареву сейчас же по своем приезде в Узел?
Зося, конечно, давно уже заметила благородные усилия Половодова, и это еще больше ее
заставляло отдавать предпочтение Лоскутову, который ничего не подозревал. Последнее, однако, не мешало ему на всех пунктах разбивать Половодова каждый раз, когда тот
делал против него ученую вылазку. Даже софизмы и самые пикантные bons mots [остроты (фр).] не помогали, а Зося заливалась самым веселым смехом, когда Половодов наконец принужденно смолкал.
Сделать в осеннюю распутицу взад и вперед целых шестьсот верст
заставило Привалова задуматься, но дело не ждало, и он решился опять ехать в Мохов.
— Может быть, я
заставил вас
сделать лишние издержки? — спрашивал Привалов. — Тогда позвольте мне оставить все вещи за собой.
Вот что думалось иногда Чертопханову, и горечью отзывались в нем эти думы. Зато в другое время пустит он своего коня во всю прыть по только что вспаханному полю или
заставит его соскочить на самое дно размытого оврага и по самой круче выскочить опять, и замирает в нем сердце от восторга, громкое гикание вырывается из уст, и знает он, знает наверное, что это под ним настоящий, несомненный Малек-Адель, ибо какая другая лошадь в состоянии
сделать то, что
делает эта?
Он осторожен и в то же время предприимчив, как лисица; болтлив, как старая женщина, и никогда не проговаривается, а всякого другого
заставит высказаться; впрочем, не прикидывается простачком, как это
делают иные хитрецы того же десятка, да ему и трудно было бы притворяться: я никогда не видывал более проницательных и умных глаз, как его крошечные, лукавые «гляделки» [Орловцы называют глаза гляделками, так же как рот едалом.
«Хорошо ли я
сделала, что
заставила его зайти? Маменька смотрела так пристально.
Остальных этот вздор нисколько не удерживает, а только
заставляет хитрить, обманывать, то есть
делает действительно дурными.
Понимаешь ли ты, что если я люблю этого человека, а ты требуешь, чтоб я дал ему пощечину, которая и по — моему и по — твоему вздор, пустяки, — понимаешь ли, что если ты требуешь этого, я считаю тебя дураком и низким человеком, а если ты
заставляешь меня
сделать это, я убью тебя или себя, смотря по тому, чья жизнь менее нужна, — убью тебя или себя, а не
сделаю этого?
Направление было приправляемо такими доводами: «Легко
заставить вас
сделать то, чего вы не хотите? а вот я
заставил же; значит, понимаю, как надобно браться за дело; так уж поверьте, как я говорю, так и надо
делать.
Кого удерживает понятие о том, что ревность — чувство, достойное уважения и пощады, что «ах, если я
сделаю это, я огорчу» — кого это
заставляет попусту страдать в борьбе?
Но такие обвинения легко поддерживать, сидя у себя в комнате. Он именно потому и принял, что был молод, неопытен, артист; он принял потому, что после принятия его проекта ему казалось все легко; он принял потому, что сам царь предлагал ему, ободрял его, поддерживал. У кого не закружилась бы голова?.. Где эти трезвые люди, умеренные, воздержные? Да если и есть, то они не
делают колоссальных проектов и не
заставляют «говорить каменья»!