Неточные совпадения
— Что тебе делать,
мой милый? Будь честен, никогда не лги, не пожелай дому ближнего своего, одним словом, прочти десять
заповедей: там все это навеки написано.
Я это испытал на себе: лишь только я начал развивать эту идею о новой
заповеди — и сначала, разумеется, шутя, я вдруг начал понимать всю степень
моей, таившейся во мне, любви к твоей матери.
И вот тебе
моя последняя
заповедь: хочешь за нас стоять — живи с нами; не хочешь — волен идти на все четыре стороны; мы нудить никого не можем.
«Аз же множеством милости твоея вниду в дом твой, поклонюся храму святому твоему во страсе твоем»; на паперти надписи гласили с левой стороны: «Путь
заповедей твоих текох, егда расширил еси сердце
мое»; с правой: «Законоположи мне, господи, путь оправданий твоих и взыщи их вину».
— Сын
мой, — продолжал игумен, — я тебе не верю; ты клевещешь на себя. Не верю, чтобы сердце твое отвратилось от царя. Этого быть не может. Подумай сам: царь нам более чем отец, а пятая
заповедь велит чтить отца. Скажи мне, сын
мой, ведь ты следуешь
заповеди?
— Господи боже
мой! — сказал Максим про себя. — Ты зришь
мое сердце, ведаешь
мои мысли! Ты знаешь, господи, что я не по гордости
моей, не по духу строптивому ослушаюсь батюшки! Прости меня, боже
мой, аще преступаю твою
заповедь! И ты,
моя матушка, прости меня! Покидаю тебя без ведома твоего, уезжаю без благословения; знаю, матушка, что надорву тебя сердцем, но ты б не отпустила меня вольною волей! Прости меня, государыня-матушка, не увидишь ты меня боле!
Церковные учители признают нагорную проповедь с
заповедью о непротивлении злу насилием божественным откровением и потому, если они уже раз нашли нужным писать о
моей книге, то, казалось бы, им необходимо было прежде всего ответить на этот главный пункт обвинения и прямо высказать, признают или не признают они обязательным для христианина учение нагорной проповеди и
заповедь о непротивлении злу насилием, и отвечать не так, как это обыкновенно делается, т. е. сказать, что хотя, с одной стороны, нельзя собственно отрицать, но, с другой стороны, опять-таки нельзя утверждать, тем более, что и т. д., а ответить так же, как поставлен вопрос в
моей книге: действительно ли Христос требовал от своих учеников исполнения того, чему он учил в нагорной проповеди, и потому может или не может христианин, оставаясь христианином, идти в суд, участвуя в нем, осуждая людей или ища в нем защиты силой, может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать в управлении, употребляя насилие против своих ближних и самый главный, всем предстоящий теперь с общей воинской повинностью, вопрос — может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя в военной службе, готовиться к убийству людей или совершать их?
В книге
моей я обвиняю церковных учителей в том, что они учат противно
заповедям Христа, ясно и определенно выраженным в нагорной проповеди, и особенно противно
заповеди о непротивлении злу и лишают этим учение Христа всего его значения.
«И сию
мою родительскую волю, — гласила она, — дочерям
моим исполнять и наблюдать свято и нерушимо, яко
заповедь; ибо я после бога им отец и глава, и никому отчета давать не обязан и не давал; и будут они волю
мою исполнять, то будет с ними
мое родительское благословение, а не будут волю
мою исполнять, чего боже оборони, то постигнет их
моя родительская неключимая клятва, ныне и во веки веков, аминь!» Харлов поднял лист высоко над головою, Анна тотчас проворно опустилась на колени и стукнула о пол лбом; за ней кувыркнулся и муж ее.
Узнав о
моей жалобе, пан Кнышевский взял свои меры. Всякий раз, когда надо мною производилось действие, он заставлял читающего ученика повторять чтение несколько раз, крича:"Как, как? Я не расслышал. Повтори, чадо! Еще прочти". И во все это время, когда
заповедь повторяли, а иногда «пятерили», он учащал удары мелкою дробью, как барабанщик по барабану… Ему шутки — он называл это «глумлением» — но каково было мне? Ясно, что маменькин холст пошел задаром!
Советник. Когда все грешное
мое тело
заповедям супротивляется, так, конечно, и руки
мои не столь праведны, чтоб они одни взялися исполнять писание; да я страшусь теплыя веры твоего сожителя, страшусь, чтоб он, узрев грех
мой, не совершил на мне
заповеди Божией.
И я хочу, чтобы вы,
мои дети, тоже учились светской мудрости в гимназии, но не стали бы апикойрес, не забыли бы
заповедей своего закона…
Но прошу вас,
заповедь одну
мою братскую соблюдите: не брешите вы никогда на ветер!
— Вот видишь, — говорила мать, сидя над
моими тихими слезами, — никогда не нужно привязываться к такой вещи, которая может лопнуть. А они — все лопаются! Помнишь
заповедь: «Не сотвори себе кумира»?
— Грех, сударь; в нищенстве и слепоте
моей все теперь вижу и чувствую. В
заповеди господней сказано: не пожелай дома ближнего твоего, ни села его, ни раба его, а старушка наша имела к тому зависть, хотя и то надобно сказать, все люди, все человеки не без слабости.
Никто не отнимает ее у меня, но я сам отдаю ее: имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию
заповедь получил я от Отца
моего.
Сохраних
заповеди Твоя и свидения Твоя, яко вси путие
мои пред Тобою, Господи (168).
Путь
заповедей Твоих текох, внегда расширил еси сердце
мое (32).
Всем сердцем
моим взысках Тебе, — не отрини мене от
заповедей Твоих (10).
Началась исповедь. Он спрашивал меня по
заповедям, и я чистосердечно каялась в
моих грехах, сокрушаясь в их, как мне тогда казалось, численности и важности.
— Где она?.. Спроси-ка лучше, где молния, когда она уж блеснула. Я видел только огненный взгляд ее черных, итальянских очей, и… боюсь… не было б грозы. Так скоро забыть страшную
заповедь отца!.. Долго ль до беды?.. Одиночество… прекрасный молодой человек, в таком близком соседстве… девическое сердце… Ох, ох, синьора Анастасия, боюсь за тебя! Нет, боялся бы, хотел я сказать, если бы не уверен был в
моем молодом друге.
— А вот хотя бы этим напоминанием о воле Божьей… К чему это… Расстроить брак Оленина с Похвисневой, к чему вы стремитесь — в
моей воле, принять
мои условия — в вашей воле, при чем тут Бог и зачем всуе призывать Его, — отвечу уж и я вам
заповедью.
— Не
мое дело разбирать поступки
моей матери, — я их и не ведаю; не знаю и того, что думает она делать из меня, знаю только, что долг детей свято повиноваться воле родителей. Кроме закона природы, это повелевает нам и
заповедь Божия.
Что мне делать? Жить, как все, или жить по учению Христа? Я понял учение Христа в его
заповедях и вижу, что исполнение их дает блаженство и мне и всем людям мира. Я понял, что исполнение этих
заповедей есть воля того начала всего, от которого произошла и
моя жизнь.
Про блаженства и про число их я слыхал и встречал перечисление и объяснение их в преподавании закона божия; но о
заповедях Христа я никогда ничего не слыхал. Я, к удивлению
моему, должен был открывать их.
Мне дано благо жизни, а я сам губил его. Христос показал мне своими
заповедями те соблазны, которыми я гублю свое благо, а потому я и не могу делать того, что губит
мое благо. В этом и в этом одном вся
моя вера.
Личная
моя жизнь переплетена с общей государственной, а государственная требует от меня нехристианской деятельности, прямо противной
заповеди Христа.
Но Христос не только показал мне это, но он ясно, без возможности ошибки перечислил мне в своих
заповедях все до одного соблазны, лишавшие меня этого естественного состояния единства, любви и блага и уловлявшие меня в зло.
Заповеди Христа дают мне средство спасения от соблазнов, лишавших меня
моего блага, и потому я не могу не верить в эти
заповеди.
Я знаю, что выхода другого нет ни для меня, ни для всех тех, которые со мной вместе мучаются в этой жизни. Я знаю, что всем, и мне с ними вместе, нет другого спасения, как исполнять те
заповеди Христа, которые дают высшее доступное
моему пониманию благо всего человечества.
Про
заповедь бога, которую он дал нам для исполнения, про которую он сказал: кто исполнит и научит так, тот большим наречется и т. д., про которую он сказал, что только те, которые исполняют, те получают жизнь,
заповедь, которую он сам исполнил и которую выразил так ясно, просто, что в смысле ее не может быть сомнения, про эту-то
заповедь я, никогда не попытавшись даже исполнить ее, говорил: исполнение ее невозможно одними
моими силами, а нужна сверхъестественная помощь.