Неточные совпадения
3) Устраивать от времени до времени секретные в губернских
городах градоначальнические съезды. На съездах сих
занимать их чтением градоначальнических руководств и освежением в их памяти градоначальнических наук. Увещевать быть твердыми и не взирать.
А потом опять утешится, на вас она все надеется: говорит, что вы теперь ей помощник и что она где-нибудь немного денег
займет и поедет в свой
город, со мною, и пансион для благородных девиц заведет, а меня возьмет надзирательницей, и начнется у нас совсем новая, прекрасная жизнь, и целует меня, обнимает, утешает, и ведь так верит! так верит фантазиям-то!
По его словам, я отряжен был от Пугачева в Оренбург шпионом; ежедневно выезжал на перестрелки, дабы передавать письменные известия о всем, что делалось в
городе; что, наконец, явно передался самозванцу, разъезжал с ним из крепости в крепость, стараясь всячески губить своих товарищей-изменников, дабы
занимать их места и пользоваться наградами, раздаваемыми от самозванца.
Порядок тот же, как и в первую поездку в
город, то есть впереди ехал капитан-лейтенант Посьет, на адмиральской гичке, чтоб встретить и расставить на берегу караул; далее, на баркасе, самый караул, в числе пятидесяти человек; за ним катер с музыкантами, потом катер со стульями и слугами; следующие два
занимали офицеры: человек пятнадцать со всех судов.
Монастырь
занимает большой угол в испанском
городе и одной стороной обращен к морю.
Был он в
городе нашем на службе уже давно, место
занимал видное, человек был уважаемый всеми, богатый, славился благотворительностью, пожертвовал значительный капитал на богадельню и на сиротский дом и много, кроме того, делал благодеяний тайно, без огласки, что все потом по смерти его и обнаружилось.
В
городе был еще один русский трактир. Это в доме Казанского подворья, по Ветошному переулку, трактир Бубнова. Он
занимал два этажа громадного дома и бельэтаж с анфиладой роскошно отделанных зал и уютных отдельных кабинетов.
В Богословском (Петровском) переулке с 1883 года открылся театр Корша. С девяти вечера отовсюду поодиночке начинали съезжаться извозчики, становились в линию по обеим сторонам переулка, а не успевшие
занять место вытягивались вдоль улицы по правой ее стороне, так как левая была занята лихачами и парными «голубчиками», платившими
городу за эту биржу крупные суммы. «Ваньки», желтоглазые погонялки — эти извозчики низших классов, а также кашники, приезжавшие в столицу только на зиму, платили «халтуру» полиции.
Он
занял лучшую квартиру в
городе, завел выездных лошадей, целый штат прислуги и зажил на широкую ногу.
Один год сильно морозен был, и стали в
город заходить волки с поля, то собаку зарежут, то лошадь испугают, пьяного караульщика
заели, много суматохи было от них!
Пока он квартировал у Петра Васильича,
занимая ту комнату, в которой жил Ястребов, уехавший до весны в
город.
В ряду московских особенностей не последнее место должны
занимать пустые домы. Такие домы еще в наше время изредка встречаются в некоторых старых губернских
городах. В Петербурге таких домов вовсе не видно, но в Москве они есть, и их хорошо знают многие, а осебенно люди известного закала.
Райнер получал очень хорошие деньги. Свою ферму в Швейцарии он сдал бедным работникам на самых невыгодных для себя условиях, но он личным трудом зарабатывал в Петербурге более трехсот рублей серебром в месяц. Это давало ему средство
занимать в одной из лучших улиц
города очень просторную квартиру, представлявшую с своей стороны полную возможность поместиться в ней часто изменяющемуся, но всегда весьма немалому числу широких натур, состоявших не у дел.
Следующий визит был к артистке Ровинской, жившей, как еще раньше знала Тамара, в самой аристократической гостинице
города — «Европе», где она
занимала несколько номеров подряд.
Мы жили тогда в губернском
городе Уфе и
занимали огромный зубинский деревянный дом, купленный моим отцом, как я после узнал, с аукциона за триста рублей ассигнациями.
Когда я глядел на деревни и
города, которые мы проезжали, в которых в каждом доме жило, по крайней мере, такое же семейство, как наше, на женщин, детей, которые с минутным любопытством смотрели на экипаж и навсегда исчезали из глаз, на лавочников, мужиков, которые не только не кланялись нам, как я привык видеть это в Петровском, но не удостоивали нас даже взглядом, мне в первый раз пришел в голову вопрос: что же их может
занимать, ежели они нисколько не заботятся о нас? и из этого вопроса возникли другие: как и чем они живут, как воспитывают своих детей, учат ли их, пускают ли играть, как наказывают? и т. д.
Ничего подобного и в голову герою моему, конечно, не приходило, и его, напротив, в этом деле
заняла совершенно другая сторона, о которой он, по приезде в
город, и поехал сейчас же поговорить с прокурором.
Между уездными
городами Р.
занимает одно из видных мест. В нем есть свой кремль, в котором когда-то ютилась митрополия; через него пролегает шоссе, которое, впрочем, в настоящее время не играет в жизни
города никакой роли; наконец, по весне тут бывает значительная ярмарка. В двух верстах от
города пролегает железная дорога и имеется станция.
Между тем дела Евгения Михайловича шли всё хуже и хуже. Магазин был заложен. Торговля не шла. В
городе открылся другой магазин, а проценты требовали. Надо было
занимать опять за проценты. И кончилось тем, что магазин и весь товар был назначен к продаже. Евгений Михайлович и его жена бросались повсюду и нигде не могли достать тех 400 рублей, которые нужны были, чтобы спасти дело.
Всех
занимал некто, приехавший в
город, помещик Прохоров, мужчина лет шестидесяти и громаднейшего роста.
Рассказывал же нам один приезжий из Петербурга (он у министра по особым порученьям, премилый человек, и теперь, как в
городе никого нет, такая для нас рисурс, что ты себе представить не можешь) — так он говорит наверно, что наши
заняли Евпаторию, так что французам нет уж сообщения с Балаклавой, и что у нас при этом убито 200 человек, а у французов до 15 тыс.
Но, вместо этого, внезапно целая куча домов опять выступала из-за зелени, и Матвей опять попадал как будто в новый
город; порой даже среди скромных коттеджей опять подымались гордые дома в шесть и семь этажей, а через несколько минут опять маленькие домики и такая же дорога, как будто этот
город не может кончиться, как будто он
занял уже весь свет…
Слухи о поддельных письмах расходились по
городу. Разговоры об этом
занимали горожан и радовали. Почти все хвалили Варвару и радовались тому, что Передонов одурачен. И все те, кто видел письма, в голос уверяли, что догадались сразу.
В заключение она прибавила, что очень бы желала, чтоб ее муж служил и
занимал в
городе хотя не блестящее, но благородное и почетное место.
Я не знал, какое я
занимаю положение в отношении центра
города; постояв, подумав и выбрав из своего фланелевого костюма все колючие шарики и обобрав шлепки липкого теста, которое следовало бы запретить, я пошел вверх, среди относительной темноты.
Полдневный жар и усталость отряда заставили Михельсона остановиться на один час. Между тем узнал он, что недалеко находилась толпа мятежников. Михельсон на них напал и взял четыреста в плен; остальные бежали к Казани и известили Пугачева о приближении неприятеля. Тогда-то Пугачев, опасаясь нечаянного нападения, отступил от крепости и приказал своим скорее выбираться из
города, а сам,
заняв выгодное местоположение, выстроился близ Царицына, в семи верстах от Казани.
В это время Пугачев
занял Соколову гору, господствующую над Саратовом, поставил батарею и начал по
городу стрелять.
Она не уставала меня расспрашивать подробно обо всем, что
занимало и волновало ее первобытное, яркое воображение: о странах и народах, об явлениях природы, об устройстве земли и вселенной, об ученых людях, о больших
городах…
В
городе было покойно, народ ходил в театр, только толки о войне, конечно,
занимали все умы.
Им не уступали в зверстве многолюдные толпы разбойников, известных под названием запорожских казаков, которые
занимали, или, лучше сказать, опустошали Чернигов, Брянск, Козельск, Вязьму, Дорогобуж и многие другие
города.
Когда приятели вернулись в свой
город, был уже ноябрь и на улицах лежал глубокий снег. Место Андрея Ефимыча
занимал доктор Хоботов; он жил еще на старой квартире в ожидании, когда Андрей Ефимыч приедет и очистит больничную квартиру. Некрасивая женщина, которую он называл своей кухаркой, уже жила в одном из флигелей.
Его всё
занимает: цветы, густыми ручьями текущие по доброй земле, ящерицы среди лиловатых камней, птицы в чеканной листве олив, в малахитовом кружеве виноградника, рыбы в темных садах на дне моря и форестьеры на узких, запутанных улицах
города: толстый немец, с расковырянным шпагою лицом, англичанин, всегда напоминающий актера, который привык играть роль мизантропа, американец, которому упрямо, но безуспешно хочется быть похожим на англичанина, и неподражаемый француз, шумный, как погремушка.
Первые ряды кресел
занимали знаменитости сцены и литературы, постоянные посетители Кружка, а по среднему проходу клубочком катился, торопясь на свое место, приземистый Иван Федорович Горбунов, улыбался своим лунообразным, чисто выбритым лицом. Когда он приезжал из Петербурга, из Александринки, всегда проводил вечера в Кружке, а теперь обрадовался увидеть своего друга, с которым они не раз срывали лавры успеха в больших
городах провинции — один как чтец, другой как рассказчик и автор сцен из народного быта.
В думе, у губернатора, у архиерея, всюду в домах много лет говорили о том, что у нас в
городе нет хорошей и дешевой воды и что необходимо
занять у казны двести тысяч на водопровод; очень богатые люди, которых у нас в
городе можно было насчитать десятка три и которые, случалось, проигрывали в карты целые имения, тоже пили дурную воду и всю жизнь говорили с азартом о
займе — и я не понимал этого; мне казалось, было бы проще взять и выложить эти двести тысяч из своего кармана.
Можно судить, что сталось с ним: не говоря уже о потере дорогого ему существа, он вообразил себя убийцей этой женщины, и только благодаря своему сильному организму он не сошел с ума и через год физически совершенно поправился; но нравственно, видимо, был сильно потрясен: заниматься чем-нибудь он совершенно не мог, и для него началась какая-то бессмысленная скитальческая жизнь: беспрерывные переезды из
города в
город, чтобы хоть чем-нибудь себя
занять и развлечь; каждодневное читанье газетной болтовни; химическим способом приготовленные обеды в отелях; плохие театры с их несмешными комедиями и смешными драмами, с их высокоценными операми, в которых постоянно появлялись то какая-нибудь дива-примадонна с инструментальным голосом, то необыкновенно складные станом тенора (последних, по большей части, женская половина публики года в три совсем порешала).
Был конец мая. Кое-как Евгений наладил дело в
городе об освобождении пустоши от залога, чтобы продать ее купцу, и
занял деньги у этого же купца на то, чтобы обновить инвентарь, т. е. лошадей, быков, подводы. И, главное, на то, чтобы начать необходимую постройку хутора. Дело наладилось. Возили лес, плотники уже работали, и навоз возили на 80 подводах, но всё до сих пор висело на ниточке.
Он
занимал лучший во всем
городе двухэтажный дом с жестяными львами на воротах.
Как бы то ни было, но свадьба
заняла весь
город.
В первый день, когда я объезжал в своем берлине
город, заметил ясно, что их
занимал мой экипаж.
Самый дом
занимал вершину главного холма, и с верхней его террасы открывался великолепный вид на весь
город, на сосновый бор, охвативший его живым кольцом, и на прятавшиеся в этом лесу заимки.
«Пропилися, подоконники,
Где уж баб им наряжать!
В
город едут, балахонники,
Ходят лапти
занимать!
«Пятидесяти копеек, — говорю, — не
займешь, а не то что пятидесяти рублей — здесь не таковский
город, а столица. Были у тебя пятьдесят рублей в руках — точно, да не умела ты их брать, так что ж с тобой делать?»
Да, это приключенье
занимаетВесь
город!
Приехал он в С. утром и
занял в гостинице лучший номер где весь пол был обтянут серым солдатским сукном и была на столе чернильница, серая от пыли, со всадником на лошади, у которого была поднята рука со шляпой, а голова отбита. Швейцар дал ему нужные сведения: фон Дидериц живет на Старо-Гончарной улице, в собственном доме, — это недалеко от гостиницы, живет хорошо, богато, имеет своих лошадей, его все знают в
городе. Швейцар выговаривал так: Дрыдыриц.
Благодаря таким благоприятным для нас обстоятельствам мы с Панаевым в первые два дня, не выходя еще за
город, поймали с десяток таких бабочек, которые хотя были довольно обыкновенны, но могли уже с честью
занять свое место в нашем собрании.
— Из
города, — повторил Михей Михеич, — и все по милости этого разбойника Онуфрия. Представьте вы себе, наговорил мне чертову тьму, турусы на колесах такие подпустил, что ай-люли ты, моя радость! Аферу, говорит, такую для вас сыскал, какой еще на свете подобной не бывало, просто сотнями загребай целковенькие; а окончилась вся афера тем, что у меня же двадцать пять рублев
занял, да в
город я напрасно протаскался, лошадей совершенно заморил.
— Так как теперь, ваше сиятельство, я не имею никакого особенного занятия, а малютки сироты (при этом Шамаев опять вздохнул)… сироты мои, малютки, — продолжал он, — требуют уже воспитания и невольно вынуждают меня жить в
городе с ними, и так как слышал я, что ваканция старшего чиновника особых поручений при особе вашего сиятельства свободна, потому желал бы
занять эту должность и с своей стороны смею уверить, что оправдаю своей службой доверие вашего сиятельства.
— В
город, душа моя, — говорил он ей, — переехать не хитро; но ты вспомни, что состояние наше не шереметьевское: как этак начнешь помахивать туда да сюда, так и концы с концами не сведешь, придется
занимать, а я в жизнь мою, — говорит, — ни у кого копейкой не одолжался.
Собрались в
город, и пришло их столько, что не только во дворе у правителя не поместились, а и всю соборную площадь
заняли.
На площади в одном
городе лежал огромный камень. Камень
занимал много места и мешал езде по
городу. Призвали инженеров и спросили их, как убрать этот камень и сколько это будет стоить.