Неточные совпадения
Только это
заметил Левин и, не думая о том, кто это может ехать, рассеянно взглянул в
карету.
Я тотчас мое место
наметил, подсел к матери и начинаю о том, что я тоже приезжий, что какие всё тут невежи, что они не умеют отличать истинных достоинств и питать достодолжного уважения; дал знать, что у меня денег много; пригласил довезти в своей
карете; довез домой, познакомился (в какой-то каморке от жильцов стоят, только что приехали).
С первого взгляда
заметив, что они не вымыты и в грязном белье, она тотчас же дала еще пощечину самому Григорию и объявила ему, что увозит обоих детей к себе, затем вывела их в чем были, завернула в плед, посадила в
карету и увезла в свой город.
На другой день, когда ехали в оперу в извозничьей
карете (это ведь дешевле, чем два извозчика), между другим разговором сказали несколько слов и о Мерцаловых, у которых были накануне, похвалили их согласную жизнь,
заметили, что это редкость; это говорили все, в том числе Кирсанов сказал: «да, в Мерцалове очень хорошо и то, что жена может свободно раскрывать ему свою душу», только и сказал Кирсанов, каждый из них троих думал сказать то же самое, но случилось сказать Кирсанову, однако, зачем он сказал это?
В окно был виден ряд
карет; эти еще не подъехали, вот двинулась одна, и за ней вторая, третья, опять остановка, и мне представилось, как Гарибальди, с раненой рукой, усталый, печальный, сидит, у него по лицу идет туча, этого никто не
замечает и все плывут кринолины и все идут right honourable'и — седые, плешивые, скулы, жирафы…
За
каретой на рысаке важно ехал какой-то чиновный франт, в шинели с бобром и в треуголке с плюмажем, едва
помещая свое солидное тело на узенькой пролетке, которую тогда называли эгоисткой…
В сущности Харитина вышла очертя голову за Полуянова только потому, что желала хотя этим путем досадить Галактиону. На, полюбуйся, как мне ничего не жаль! Из-за тебя гибну. Но Галактион, кажется, не почувствовал этой
мести и даже не приехал на свадьбу, а послал вместо себя жену с братом Симоном. Харитина удовольствовалась тем, что заставила мужа выписать
карету, и разъезжала в ней по магазинам целые дни. Пусть все смотрят и завидуют, как молодая исправница катается.
— Да что тут за сцены! Велел тихо-спокойно запрячь
карету, объявил рабе божией: «поезжай,
мол, матушка, честью, а не поедешь, повезут поневоле», вот и вся недолга. И поедет, как увидит, что с ней не шутки шутят, и с мужем из-за вздоров разъезжаться по пяти раз на год не станет. Тебя же еще будет благодарить и носа с прежними штуками в отцовский дом, срамница этакая, не покажет. — А Лиза как?
Мать, в самом мрачном расположении духа, сидела в углу
кареты; в другом углу сидел отец; он также казался огорченным, но я
заметил, что в то же время он не мог без удовольствия смотреть на открывшиеся перед нашими глазами камышистые пруды, зеленые рощи, деревню и дом.
Как оно называется?» Отец удовлетворял моему любопытству; дорога была песчана, мы ехали шагом, люди шли пешком; они срывали мне листья и ветки с разных дерев и подавали в
карету, и я с большим удовольствием рассматривал и
замечал их особенности.
— Спят,
мол; известно,
мол, что им делать, как не спать! ночью едем — в
карете спим, днем стоим — на квартере спим.
Одним утром, не зная, что с собой делать, он лежал в своем нумере, опершись грудью на окно, и с каким-то тупым и бессмысленным любопытством глядел на улицу, на которой происходили обыкновенные сцены: дворник противоположного дома, в ситцевой рубахе и в вязаной фуфайке, лениво
мел мостовую; из квартиры с красными занавесками, в нижнем этаже, выскочила, с кофейником в руках, растрепанная девка и пробежала в ближайший трактир за водой; прошли потом похороны с факельщиками, с попами впереди и с
каретами назади, в которых мелькали черные чепцы и белые плерезы.
— У вас, кажется, помещение нехорошо; я постараюсь
поместить вас удобнее, — продолжал Калинович. — Ну, я за тобой приехал, пора уж! Поедем в моей
карете, — прибавил он, обращаясь к Полине.
Давно ли его юное сердце благоговело перед своим героем, идеалом, а теперь его бледное красивое — до того красивое лицо, что Марья Николаевна его
заметила и высунулась в окошко
кареты — это благородное лицо пышет злобой и презрением; глаза, столь похожие на те глаза! — впиваются в Санина, и губы сжимаются… и раскрываются вдруг для обиды…
Полозов расплатился щедрой рукой — и, хотя сзади, но почтительно поддерживаемый услужливым привратником, полез, кряхтя, в
карету, уселся, обмял хорошенько все вокруг себя, выбрал и закурил сигару — и тогда только кивнул пальцем Санину: полезай,
мол, и ты!
— Тетя, тетя? Возьмите и меня с собой к вам! — раздался голос Лизаветы Николаевны.
Замечу, что Лизавета Николаевна прибыла к обедне вместе с губернаторшей, а Прасковья Ивановна, по предписанию доктора, поехала тем временем покататься в
карете, а для развлечения увезла с собой и Маврикия Николаевича. Лиза вдруг оставила губернаторшу и подскочила к Варваре Петровне.
Она скоро
заметила невнимание мужа и призадумалась; потом из веселой сделалась недовольною и, наконец, принялась разговаривать с своей Парашей, которая сидела с ними в
карете.
Кисейное платье племянницы чуть не вспыхнуло от огня, пробежавшего по ее жилам; она догадывалась, подозревала, не
смела верить, не
смела не верить… она должна была выйти на воздух, чтоб не задохнуться. В сенях горничные донесли ей, что сегодня ждут генерала, что генерал этот сватается за нее… Вдруг въехала
карета.
Верно, уронила
В
карете я его, — велите обыскать;
Конечно б я его не
смела взять,
Когда б вообразила…
Сатин. Видишь —
смеет! Чем она хуже тебя? Хотя у нее в прошлом, уж наверное, не было не только
карет и — дедушки, а даже отца с матерью…
В числе лиц, собравшихся 18 августа к двенадцати часам на площадку железной дороги, находился и Литвинов. Незадолго перед тем он встретил Ирину: она сидела в открытой
карете с своим мужем и другим, уже пожилым, господином. Она увидала Литвинова, и он это
заметил; что-то темное пробежало по ее глазам, но она тотчас же закрылась от него зонтиком.
Много он народу переспросил о том, где собачья богадельня есть, но ответа не получал: кто обругается, кто посмеется, кто копеечку подаст да, жалеючи, головой покачивает, — «спятил,
мол, с горя!». Ходил он так недели зря. Потом, как чуть брезжить стало, увидал он в Охотном ряду, что какие-то мужики сеткой собак ловят да в
карету сажают, и подошел к ним.
Люди внесли ужин, и, полчаса спустя, все разъехались и разошлись. Дарья Михайловна упросила Рудина остаться ночевать. Александра Павловна, возвращаясь с братом домой в
карете, несколько раз принималась ахать и удивляться необыкновенному уму Рудина. Волынцев соглашался с ней, однако
заметил, что он иногда выражается немного темно… то есть не совсем вразумительно, прибавил он, желая, вероятно, пояснить свою мысль; но лицо его омрачилось, и взгляд, устремленный в угол
кареты, казался еще грустнее.
Между тем господин Голядкин-младший, захватив из
кареты толстый зеленый портфель и еще какие-то бумаги, приказав, наконец, что-то кучеру, отворил дверь, почти толкнув ею господина Голядкина-старшего, и, нарочно не
заметив его и, следовательно, действуя таким образом ему в пику, пустился скоробежкой вверх по департаментской лестнице.
Несмотря на то что время было сырое и пасмурное, он опустил оба окна
кареты и заботливо начал высматривать направо и налево прохожих, тотчас принимая приличный и степенный вид, как только
замечал, что на него кто-нибудь смотрит.
Он очень хорошо помнил, что шляпа на нем была с плюмажем и мундир с золотым шитьем; но шинель не
заметил, ни цвета его
кареты, ни лошадей, ни даже того, был ли у него сзади какой-нибудь лакей и в какой ливрее.
Тяжелый и важный век этих старых ворчунов, обсыпанных пудрою и нюхательным табаком, сенаторов и кавалеров ордена св. Владимира первой степени, с тростью в руках и гайдуками за
каретой, — век этих стариков, говоривших громко,
смело и несколько в нос, — был разом подрезан воцарением Павла Петровича.
И, ведь поди, на мой грех, может быть, еще этакий… из внимательных, орденок, гляди, хочет выслужить и стоит, теперь, пожалуй, да соображает, что,
мол, это за
карета к посольскому дому подъехала? нет ли тут чего? да возьмет, вор, и заглянет в окно; а я вот тут и есть!
— А ещё лучше —
карету! — весело
заметил Егор. — Архиерееву бы…
Я нашел своего знакомого в нижнем этаже генеральского дома. Только что я успел объяснить ему свое желание, и он — сказать мне, что оно очень может быть исполнено, как мимо окна, у которого мы сидели, простучала хорошенькая каретка, которую я
заметил, и остановилась у крыльца. Из
кареты вышел высокий, стройный мужчина в пехотном мундире с майорскими эполетами и прошел к генералу.
— И я не видел… не понимал! — говорил он сквозь сжатые зубы, потрясая около своего лица одним кулаком и с таким выражением, как будто ему наступили на мозоль. — Я не
замечал, что он ездит каждый день, не
заметил, что он сегодня приехал в
карете! Зачем в
карете? И я не видел! Колпак!
«Надо бы как-нибудь поосторожнее вынуть его оттуда и уничтожить, лишь бы только не
заметили», — домекнулся Ардальон Михайлович и, улучив минутку, по-видимому, самую удобную, запустил руку в карман и сжал в кулак скомканное письмо, с намерением при первой возможности бросить его куда-нибудь в сторону, когда станут уходить из квартиры или садиться в
карету.
Аксюша выскочила на порог, и обе, схватившись за руки, побежали за ворота. Уменьшив шаг, они прошли мимо
кареты и заглянули в опущенное окно. Больная повернула к ним голову, но,
заметив их любопытство, нахмурилась и отвернулась.
Все было устроено с величайшей осторожностью. Я доехала до его квартиры в извощичьей
карете с опущенным вуалем. Взошла на лестницу ровно в половине третьего. Он мне сам отворил. Ни одной души христианской не
заметила! Увидала я кушетку и расхохоталась, вспомнивши, как я на нее злобствовала. Все мне в этом кабинете было точно свое, родное.
Пален даже
заметил ему раз, что видел его
карету на Литейной улице.
Он дважды прочел эту записку и тотчас же решился. Этот «прекрасный мечтатель» совершенно вскружил ему голову. Не долго раздумывая, он победоносно пробрался сквозь густую толпу, наполнившую сени театра, и вышел на площадь, где действительно
заметил стоявшую в стороне от других экипажей
карету.
Кареты были наняты другие. Извощик довез меня и тотчас же повернул лошадей, швейцар хоть и видел, что я приехала в
карете, но спросить у кучера он ничего не мог, да и не
смел бы при мне.
Рассказывали, что он вынул из склепа какой-то сосуд и
поместил его в свою
карету; в сосуде этом, по догадкам, находились внутренности покойного.
Вот видите, они подарены баронессе нашей дядей жениха нашей молодой госпожи… смекаете, сударь… госпожи, которую, как вы знаете, господин цейгмейстер… (увидя, что овод кусает лошадь) собака! кровопийца! перелетел на Зефирку!.. которую,
заметьте, она любит, как самое себя, или себя в ней любит (из
кареты послышался хохот, да и на лице угрюмого офицера мелькнула усмешка; однако ж начавший речь, не смешавшись, продолжал).
Страх заранее
сметал людей с улицы, по которой шел Язык, ведя свою жертву. Лишь изредка дерзала ему навстречу вельможная
карета.
Увлеченный таинственностью приключения, молодой офицер не
заметил, что при выходе его из театра вышел и неотступно следивший за ним другой офицер и что другая большая шестиместная
карета, запряженная четверкой лошадей, на довольно значительном расстоянии ехала следом за
каретой, увозившей счастливого избранника красивой брюнетки.
Заметьте и эту молоденькую женщину в придворной
карете — милое, дутое личико, на котором набросано кое-как простодушие, доброта, ветреность.
Граф и не
заметил, как совершил свой далекий путь.
Карета въехала в ворота дома, где он жил.
— Я привезу ее! —
заметила Анжелика Сигизмундовна и вышла садиться в
карету.
В этот день Вена почти опустела — все повалили в Шенбрун, где встречал русскую колонну император Франц. Не будучи сюда приглашен, Александр Васильевич сидел в
карете и смотрел оттуда на войска. Франц
заметил его и предложил ему верховую лошадь. Суворов сел верхом и рядом с императором смотрел проходившие войска.
Наконец час отъезда наступил. Мать и дочь сели в
карету и поехали по хорошо знакомой княжне Людмиле дороге. Князь встретил дорогих гостей на крыльце своего дома. Он был несколько бледен. Это сразу
заметили и княгиня и княжна. Да это было и немудрено, так как он не спал почти целую ночь.
В дополнение к этому
заметим, что по распоряжению графа Левенвольда на свадьбу Густава Бирона в дом новобрачного приглашены были только те измайловские офицеры, у которых имелись
карета или коляска с лошадьми, а провожать Бирона из дома во дворец, в 2 часа дня, дозволялось без исключения, «хотя и пешками и верхами».
Оглянувшись из
кареты,
заметила их и княжна: она вздрогнула и невольно стиснула руку своей подруги.
Взволнованная Рена не только не узнала Степана, которого видела только раз, когда садилась в дорожную
карету у опушки Облонского леса, но даже не
заметила, что старичок священник упоминал все время имя Владимир, а не Сергей, как звали князя Облонского — избранника ее матери. Тем менее могла она обратить внимание на то, что Сергей Сергеевич хотя несколько измененным, но четким почерком расписался в церковных книгах: отставной гвардии корнет Владимир Геннадиевич Перелешин.
Старичок этот
заметил высунувшееся на него лицо из
кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что-то сказал ему, указывая на
карету.