Неточные совпадения
Гаврило (потирая
руки). Так ступайте, усаживайтесь! Женщинам велю чаю подать; а вы к буфету —
закусите!
Василий Иванович замахал на жену обеими
руками; она
закусила губу, чтобы не заплакать, и вышла вон.
— Вот возьмите, — сказала она, но тотчас же отдернула протянутую
руку и,
закусив губы, глянула на вход беседки, потом приникла ухом.
На висках, на выпуклом лбу Макарова блестел пот, нос заострился, точно у мертвого, он
закусил губы и крепко закрыл глаза. В ногах кровати стояли Феня с медным тазом в
руках и Куликова с бинтами, с марлей.
«Сейчас все это и произойдет», — подумал он не совсем уверенно, а как бы спрашивая себя. Анфимьевна отворила дверь. Варвара внесла поднос, шла она
закусив губу, глядя на синий огонь спиртовки под кофейником. Когда она подавала чашку, Клим заметил, что
рука ее дрожит, а грудь дышит неровно.
Однажды, когда Варвара провожала Самгина, он, раздраженный тем, что его провожают весело, обнял ее шею, запрокинул другой
рукою голову ее и крепко, озлобленно поцеловал в губы. Она, задыхаясь, отшатнулась, взглянула на него,
закусив губу, и на глазах ее как будто выступили слезы. Самгин вышел на улицу в настроении человека, которому удалась маленькая месть и который честно предупредил врага о том, что его ждет.
— Пушка — инструмент, кто его в
руки возьмет, тому он и служит, — поучительно сказал Яков,
закусив губу и натягивая на ногу сапог; он встал и, выставив ногу вперед, критически посмотрел на нее. — Значит, против нас двинули царскую гвардию, при-виле-ги-ро-ванное войско, — разломив длинное слово, он усмешливо взглянул на Клима. — Так что… — тут Яков какое-то слово проглотил, — так что, любезный хозяин, спасибо и не беспокойтесь: сегодня мы отсюда уйдем.
Иногда он заглядывал в столовую, и Самгин чувствовал на себе его острый взгляд. Когда он, подойдя к столу, пил остывший чай, Самгин разглядел в кармане его пиджака ручку револьвера, и это ему показалось смешным.
Закусив, он вышел в большую комнату, ожидая видеть там новых людей, но люди были все те же, прибавился только один, с забинтованной
рукой на перевязи из мохнатого полотенца.
Отстранив длинного человека движением
руки, она прошла в конец вагона, а он пошатнулся, сел напротив Самгина и,
закусив губу, несколько секунд бессмысленно смотрел в лицо его.
— Что это тебя не дождешься? Где ты шатаешься? — строго спросил Тарантьев, подавая ему свою мохнатую
руку. — И твой старый черт совсем от
рук отбился: спрашиваю
закусить — нету, водки — и той не дал.
Опыт научил его мало-помалу, что пока с обывателем играешь в карты или
закусываешь с ним, то это мирный, благодушный и даже неглупый человек, но стоит только заговорить с ним о чем-нибудь несъедобном, например, о политике или науке, как он становится в тупик или заводит такую философию, тупую и злую, что остается только
рукой махнуть и отойти.
На скорую
руку мы
закусили холодным мясом, напились чаю и, собрав котомки, пошли назад, к реке Нах-тоху.
Марья Алексевна и ругала его вдогонку и кричала других извозчиков, и бросалась в разные стороны на несколько шагов, и махала
руками, и окончательно установилась опять под колоннадой, и топала, и бесилась; а вокруг нее уже стояло человек пять парней, продающих разную разность у колонн Гостиного двора; парни любовались на нее, обменивались между собою замечаниями более или менее неуважительного свойства, обращались к ней с похвалами остроумного и советами благонамеренного свойства: «Ай да барыня, в кою пору успела нализаться, хват, барыня!» — «барыня, а барыня, купи пяток лимонов-то у меня, ими хорошо
закусывать, для тебя дешево отдам!» — «барыня, а барыня, не слушай его, лимон не поможет, а ты поди опохмелись!» — «барыня, а барыня, здорова ты ругаться; давай об заклад ругаться, кто кого переругает!» — Марья Алексевна, сама не помня, что делает, хватила по уху ближайшего из собеседников — парня лет 17, не без грации высовывавшего ей язык: шапка слетела, а волосы тут, как раз под
рукой; Марья Алексевна вцепилась в них.
Мне и до сих пор памятна эта дорога с вереницами пешеходов, из которых одни шли с котомками за плечьми и палками в
руках, другие в стороне отдыхали или
закусывали.
Иван Иванович подошел к водке, потер
руки, рассмотрел хорошенько рюмку, налил, поднес к свету, вылил разом из рюмки всю водку в рот, но, не проглатывая, пополоскал ею хорошенько во рту, после чего уже проглотил; и,
закусивши хлебом с солеными опенками, оборотился к Ивану Федоровичу.
Летом с пяти, а зимой с семи часов вся квартира на ногах.
Закусив наскоро, хозяйки и жильцы, перекидывая на
руку вороха разного барахла и сунув за пазуху туго набитый кошелек, грязные и оборванные, бегут на толкучку, на промысел. Это съемщики квартир, которые сами работают с утра до ночи. И жильцы у них такие же. Даже детишки вместе со старшими бегут на улицу и торгуют спичками и папиросами без бандеролей, тут же сфабрикованными черт знает из какого табака.
Тогда Горизонт доставал из дорожной корзинки курицу, вареное мясо, огурцы и бутылку палестинского вина, не торопясь, с аппетитом
закусывал, угощал жену, которая ела очень жеманно, оттопырив мизинчики своих прекрасных белых
рук, затем тщательно заворачивал остатки в бумагу и не торопясь аккуратно укладывал их в корзинку.
Любка ловила ее
руки, стремясь поцеловать, но экономка грубо их выдергивала. Потом вдруг побледнев, с перекошенным лицом,
закусив наискось дрожащую нижнюю губу, Эмма расчетливо и метко, со всего размаха ударила Любку по щеке, отчего та опустилась на колени, но тотчас же поднялась, задыхаясь и заикаясь от рыданий.
Вихров лучше уже решился исполнить ее желание, тем более, что и есть ему хотелось. Он сел и начал
закусывать. Становая, очень довольная этим, поместилась рядом с ним и положила ему
руку на плечо.
Лушин покраснел, отворотился,
закусил губы, но кончил тем, что подставил
руку.
Снова стало тихо. Лошадь дважды ударила копытом по мягкой земле. В комнату вошла девочка-подросток с короткой желтой косой на затылке и ласковыми глазами на круглом лице.
Закусив губы, она несла на вытянутых
руках большой, уставленный посудой поднос с измятыми краями и кланялась, часто кивая головой.
Мать остановила его вопрос движением
руки и продолжала так, точно она сидела пред лицом самой справедливости, принося ей жалобу на истязание человека. Николай откинулся на спинку стула, побледнел и,
закусив губу, слушал. Он медленно снял очки, положил их на стол, провел по лицу
рукой, точно стирая с него невидимую паутину. Лицо его сделалось острым, странно высунулись скулы, вздрагивали ноздри, — мать впервые видела его таким, и он немного пугал ее.
— Э, батюшка, нам с вами вдвоем всего на свой лад не переделать! — отвечает мне тот же изобретатель растительной мази, — а вот лучше выпьем-ка водочки,
закусим селедочкой да сыграем пулечку в вистик: печаль-то как
рукой снимет!
Ченцов
закусил себе губы и, отвернувшись от Людмилы, начал смотреть на Катрин, которая, видимо, уничтоженная и опечаленная, танцевала с одним из самых щеголеватых сенаторских чиновников, но говорить с своим кавалером не могла и только отчасти вознаграждена была, танцуя вторую кадриль с Ченцовым, с которым она тоже мало говорила, но зато крепко пожимала ему
руку, чувствуя при этом, что он хоть продолжал кусать себе усы, но отвечал ей тоже пожатием.
Он лег под розги беспрекословно,
закусил себе зубами
руку и вытерпел наказание без малейшего крика или стона, не шевелясь.
Во все время разговора Хаджи-Мурат сидел, заложив
руку за рукоять кинжала, и чуть-чуть презрительно улыбался. Он сказал, что ему все равно, где жить. Одно, что ему нужно и что разрешено ему сардарем, это то, чтобы иметь сношения с горцами, и потому он желает, чтобы их допускали к нему. Иван Матвеевич сказал, что это будет сделано, и попросил Бутлера занять гостей, пока принесут им
закусить и приготовят комнаты, сам же он пойдет в канцелярию написать нужные бумаги и сделать нужные распоряжения.
Он надул щёки, угрожающе вытаращил глаза и, запустив пальцы обеих
рук в спутанные волосы, замолчал, потом, фыркнув и растянув лицо в усмешку, молча налил водки, выпил и, не
закусывая, кивнул головой.
Дядя задрожал, побледнел,
закусил губу и бросился усаживать Татьяну Ивановну. Я зашел с другой стороны коляски и ждал своей очереди садиться, как вдруг очутился подле меня Обноскин и схватил меня за
руку.
Последние минуты расставания были особенно тяжелы для нее. По обыкновению, прощание происходило на первой от города станции, куда собрались самые преданные, чтобы проводить в дальнейший путь добрейшего из помпадуров.
Закусили, выпили, поплакали; советник Проходимцев даже до того обмочился слезами, что старый помпадур только махнул
рукою и сказал...
Почтмейстер был очень доволен, что чуть не убил Бельтову сначала горем, потом радостью; он так добродушно потирал себе
руки, так вкушал успех сюрприза, что нет в мире жестокого сердца, которое нашло бы в себе силы упрекнуть его за эту шутку и которое бы не предложило ему
закусить. На этот раз последнее сделал сосед...
А вот за чем: из-под земли, что ли, или из-под арок гостиного двора явился какой-то хожалый или будочник с палочкой в
руках, и песня, разбудившая на минуту скучную дремоту, разом подрезанная, остановилась, только балалайка показал палец будочнику; почтенный блюститель тишины гордо отправился под арку, как паук, возвращающийся в темный угол,
закусивши мушиными мозгами.
С улыбкой сквозь красивые усы и бородку он крепко пожал мне
руку, сделал легкий поклон, щелкнул опорками пятку о пятку, как, по-видимому, привык делать в сапогах со шпорами, и отрекомендовался: поручик Попов. Думаю, что это был псевдоним. Уж очень он на меня свысока смотрел. Но когда мы выпили по четвертому стаканчику,
закусывая соленым огурцом, нарезанным на газете, с кусочками печенки, он захмелел, снизошел до меня и разговорился.
Мальчик от радости оскалил беленькие зубенки и
закусил большой палец своей левой
руки.
Капитан, бледный, с туманным взором,
закусив от боли губу, положил правую
руку за борт сюртука, встал, взял в левую
руку кий и промахнулся.
Миклаков многое хотел было возразить на это княгине, но в это время вошел лакей и подал ему довольно толстый пакет, надписанный
рукою князя. Миклаков поспешно распечатал его; в пакете была большая пачка денег и коротенькая записочка от князя: «Любезный Миклаков! Посылаю вам на вашу поездку за границу тысячу рублей и надеюсь, что вы позволите мне каждогодно высылать вам таковую же сумму!» Прочитав эту записку, Миклаков
закусил сначала немного губы и побледнел в лице.
— Мы вот как сделаем, — продолжал между тем искушать Прокоп, — сперва генералу честь отдадим и в кухмистерской
закусим, потом отправимся обедать к Дороту, а там уж и на Минералы
рукой подать! Каких, брат, там штучек с последними кораблями привезли! Наперед говорю: пальчики оближешь!
Но не успела сестрица Дарья Ивановна наклеветать на Авдотью, как последняя является с целым грузом поленишевки. Бутылки торчат у нее и в
руках, и под мышками, и за пазухой, и в черном переднике, концы которого она
закусила зубами.
Прежде всего сам дьячок, у которого она квартировала, сынишка его и сторож церковный притащили на
руках божницу с довольно дорогими образами, и при этом дьячок просил доложить Бегушеву, что все они поздравляют Александра Ивановича с приездом сестрицы; но Минодора не пошла докладывать, а сама поднесла дьячку и сторожу по огромному стакану водки, которую оба они с удовольствием выпили, крякнули и пожелали
закусить.
Побывав у заказчиков, Лука Александрыч зашел на минутку к сестре, у которой пил и
закусывал; от сестры пошел он к знакомому переплетчику, от переплетчика в трактир, из трактира к куму и т. д. Одним словом, когда Каштанка попала на незнакомый тротуар, то уже вечерело, и столяр был пьян как сапожник. Он размахивал
руками и, глубоко вздыхая, бормотал...
Берта Ивановна засмеялась и,
закусив нижнюю губку, тронулась королевской поступью к Истомину. Они подали друг другу
руки и стали на место.
Ида знала пружины, выдвигавшие Маню из России за границу, но молчала как рыба, и только когда Маня села в вагон, а Фридрих Фридрихович с дорожною сумкою через плечо целовал
руку плачущей старухи Норк, Ида Ивановна посмотрела на него долгим, внимательным взглядом и,
закусив губы, с злостью постучала кулаком по своей ладони.
Мы
закусили на скорую
руку, и я поднялся, чтобы идти дальше.
Затем я
закусывал удила и начинал доказывать. Доказывал горячо, с огоньком и в то же время основательно. Во-первых, нас не спросили; во-вторых, нас не вознаградили за самое главное… за наше право! в-третьих, нас поставили на одну доску… с кем!!! в-четвертых, нам любезно предоставили ликвидировать наши обязательства; в-пятых, нас живьем отдали в
руки Колупаевым и Разуваевым; в-шестых…
Сергей сел на хозяина, придавил обе его
руки коленами и хотел перехватить под
руками Катерины Львовны за горло, но в это же мгновение сам отчаянно вскрикнул. При виде своего обидчика кровавая месть приподняла в Зиновии Борисыче все последние его силы: он страшно рванулся, выдернул из-под Сергеевых колен свои придавленные
руки и, вцепившись ими в черные кудри Сергея, как зверь
закусил зубами его горло. Но это было ненадолго: Зиновий Борисыч тотчас же тяжело застонал и уронил голову.
Потом Анисим и старик пили чай и
закусывали, а Варвара перебирала в
руках новенькие рубли и расспрашивала про земляков, живших в городе.
— Важно! Гуляй теперь: жена простила! — вскричал Масуров, поднявшись на ноги и потирая
руки. — Ну, теперь, душка, вели же нам подать хересок и
закусить… О милашка! Славная у меня, черт возьми, жена! — продолжал он, глядя на уходящую Лизавету Васильевну. — Я ведь ее очень люблю, даже побаиваюсь.
— Паныченько, — не хотите ли вы чего-нибудь
закусить? — услышал я сладкий, в то мгновенье, голос бабуси, дергающей меня за
руку, которою я закрыл слезящие очи мои.
Беспомощно взглянув на потолок, он побледнел и долго молчал,
закусив губу, мигая испуганными глазами. Потом узкие плечи его опустились, он сконфуженно махнул
рукою...
Мартьянов, обняв свои колени громадными
руками, поросшими черной шерстью, молча и мрачно смотрел на бутылку водки и ловил языком ус, стараясь
закусить его зубами, Объедок дразнил Тяпу.
Василий Петрович,
закусив верхнюю губу и подперши фертом
руки, стоял под окном и внимательно смотрел на обоз провозимых рекрут.