Неточные совпадения
Произошло объяснение; откупщик доказывал, что он и прежде был готов по мере возможности; Беневоленский же возражал, что он в прежнем неопределенном положении оставаться не может; что такое выражение, как"мера возможности", ничего не говорит ни
уму, ни сердцу и что ясен только
закон.
Точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического дома с благовонными чугунными лестницами, сияющей медью, красным деревом и коврами, зевающей за недочитанной книгой в ожидании остроумно-светского визита, где ей предстанет поле блеснуть
умом и высказать вытверженные мысли, мысли, занимающие по
законам моды на целую неделю город, мысли не о том, что делается в ее доме и в ее поместьях, запутанных и расстроенных благодаря незнанью хозяйственного дела, а о том, какой политический переворот готовится во Франции, какое направление принял модный католицизм.
А если до сих пор эти
законы исследованы мало, так это потому, что человеку, пораженному любовью, не до того, чтоб ученым оком следить, как вкрадывается в душу впечатление, как оковывает будто сном чувства, как сначала ослепнут глаза, с какого момента пульс, а за ним сердце начинает биться сильнее, как является со вчерашнего дня вдруг преданность до могилы, стремление жертвовать собою, как мало-помалу исчезает свое я и переходит в него или в нее, как
ум необыкновенно тупеет или необыкновенно изощряется, как воля отдается в волю другого, как клонится голова, дрожат колени, являются слезы, горячка…
Угадывая
законы явления, он думал, что уничтожил и неведомую силу, давшую эти
законы, только тем, что отвергал ее, за неимением приемов и свойств
ума, чтобы уразуметь ее. Закрывал доступ в вечность и к бессмертию всем религиозным и философским упованиям, разрушая, младенческими химическими или физическими опытами, и вечность, и бессмертие, думая своей детской тросточкой, как рычагом, шевелить дальние миры и заставляя всю вселенную отвечать отрицательно на религиозные надежды и стремления «отживших» людей.
Вот многочисленная кучка человеческого семейства, которая ловко убегает от ферулы цивилизации, осмеливаясь жить своим
умом, своими уставами, которая упрямо отвергает дружбу, религию и торговлю чужеземцев, смеется над нашими попытками просветить ее и внутренние, произвольные
законы своего муравейника противоставит и естественному, и народному, и всяким европейским правам, и всякой неправде.
Вот до каких геркулесовских столбов безумия можно доправиться, имея две-три полиции, враждебные друг другу, канцелярские формы вместо
законов и фельдфебельские понятия вместо правительственного
ума.
— Я и сам знаю. У генерала собаки дорогие, породистые, а эта — черт знает что! Ни шерсти, ни вида… подлость одна только… И этакую собаку держать?!.. Где же у вас
ум? Попадись этакая собака в Петербурге или Москве, то знаете, что было бы? Там не посмотрели бы в
закон, а моментально — не дыши! Ты, Хрюкин, пострадал и дела этого так не оставляй… Нужно проучить! Пора…
Законов никаких никто не признает, честности никто в толк взять не может,
ума не определяют иначе, как способностью нажиться, главною добродетелью признают смирение пред волею старших.
Независимо от
ума, ловкости, знания
законов и в особенности кассационных решений, тут необходима и известная доля самопожертвования.
— Да-с, Маркову, именно! — подтвердил Забоков. — Вы вот смеяться изволите, а, может быть, через ее не я один, ничтожный червь, а вся губерния страдает. Правительству давно бы следовало обратить внимание на это обстоятельство. Любовь сильна: она и не такие
умы, как у нашего начальника, ослепляет и уклоняет их от справедливости, в
законах предписанной.
Как жалок, напротив, кто не умеет и боится быть с собою, кто бежит от самого себя и всюду ищет общества, чуждого
ума и духа…» Подумаешь, мыслитель какой-нибудь открывает новые
законы строения мира или бытия человеческого, а то просто влюбленный!
— Знания их, — продолжал Марфин, — более внешние. Наши — высшие и беспредельные. Учение наше — средняя линия между религией и
законами… Мы не подкапыватели общественных порядков… для нас одинаковы все народы, все образы правления, все сословия и всех степеней образования
умы… Как добрые сеятели, мы в бурю и при солнце на почву добрую и каменистую стараемся сеять…
— Для чего провидение допускает такие зрелища — это, брат, не нашего
ума дело; а вот что Овсянников подвергся каре
закона — это верно. Это я в газетах читал и потому могу говорить свободно!
Предоставь это решение тем, кто прямо заинтересован в этом деле, сам же не мудрствуй, не смущай
умов и на
закон не наступай!
С возвращением в Уфу к обыденной, праздной, городской жизни, вероятно, всё бы это усилилось; но тяжкое, страдальческое положение уже действительно умирающего отца поглотило все тревоги, наполнило собою
ум и чувства Софьи Николавны, и она предалась вся безраздельно, согласно
закону своей нравственной природы, чувству дочерней любви.
Молодой
ум вечно кипел сомнениями. Учишь в
Законе Божием, что кит проглотил пророка Иону, а в то же время учитель естественной истории Камбала рассказывает, что у кита такое маленькое горло, что он может глотать только мелкую рыбешку. Я к отцу Николаю. Рассказываю.
Это была страшная и захватывающая картина. Человеческий труд кипел здесь, как огромный, сложный и точный механизм. Тысячи людей — инженеров, каменщиков, механиков, плотников, слесарей, землекопов, столяров и кузнецов — собрались сюда с разных концов земли, чтобы, повинуясь железному
закону борьбы за существование, отдать свои силы, здоровье,
ум и энергию за один только шаг вперед промышленного прогресса.
То неопытный, пылкий
ум его, возносясь всё выше и выше, в сферу отвлечения, открывал, как казалось ему,
законы бытия, и он с гордым наслаждением останавливался на этих мыслях.
— Ничего я об системах не полагаю, а радуюсь, потому что в
законах написано: радуйся! И вам тоже советую. А то вы, как дорветесь до помпадурства, так у вас только и на
уме, что сидеть да каркать! Когда крестьян освобождали — вы каркали; когда судебную реформу вводили — тоже каркали. Начальники, ваши благодетели, радуются, а вы — каркаете! Разве это с чем-нибудь сообразно? и где, в какой другой стране, вы можете указать на пример подобной административной неопрятности?
Кабы Аристарх Владимирыч, при его
уме, да знал
законы и все порядки так, как его предшественник, ну и конец… конец… и разговаривать нечего.
Разрушена вера, ныне мятутся народы вне её священной крепости, и отовсюду на беззащитных устремляются люди развращённого
ума, пленяют их своей дьявольской хитростью и влекут на путь преступлений против всех
законов твоих, владыко жизни нашей…»
— Нисколько я не отказываюсь от этого определения, и, по-моему, оно вовсе не противоречит определению mademoiselle Helene, так как касается только формы утверждения
законов:
законы всюду и везде основываются на потребностях народа и для блага народа издаются, — проговорил барон, начинавший видеть, что ему и тут придется биться, и потому он решился, по крайней мере, взять смелостью и изворотливостью
ума.
Чугунов. Да на кляузы разве
ум нужен? Будь ты хоть семи пядей во лбу, да коли
законов не знаешь…
— Позвольте. Конечно, не всякому они доступны, и человеку свойственно ошибаться. Однако вы, вероятно, согласитесь со мною, что, например, Ньютон открыл хотя некоторые из этих основных
законов. Он был гений, положим; но открытия гениев тем и велики, что становятся достоянием всех. Стремление к отысканию общих начал в частных явлениях есть одно из коренных свойств человеческого
ума, и вся наша образованность…
— Посмотрите, посмотрите, что тут происходит! — завизжал он, — посмотрите! Он с
ума сошел, взбеленился… и вот что делает! Я уж за полицией послал — да никто не едет! Никто не едет! Ведь если я в него выстрелю, с меня
закон взыскать не может, потому что всякий человек вправе защищать свою собственность! А я выстрелю!.. Ей-богу, выстрелю!
— Стыдно-с… совестно… Мне за вас совестно, — заговорил наконец Петух. — Так-то вы начинаете учение? На уроке
закона божия вы… как бы сказать… развлекаетесь… игрушечками занимаетесь. Вместо того чтобы ловить каждое слово и… как бы сказать… запечатлевать его в
уме, вы предаетесь пагубным забавам… Что же будет с вами дальше, если вы уже теперь… э… как бы сказать… так небрежно относитесь к вашим обязанностям?
Через что исполняются наши родительские наставления, прежде данные Ее Высочеству».] искала Она правил мудрой Политики, и часто, облокотись священною рукою на бессмертные страницы Духа
законов, раскрывала в
уме Своем идеи о народном счастии, предчувствуя, что Она Сама будет творцом оного для обширнейшей Империи в свете!..
Если иностранные Писатели доныне говорят, что в России нет Среднего состояния, то пожалеем об их дерзком невежестве, но скажем, что Екатерина даровала сему важному состоянию истинную политическую жизнь и цену: что все прежние его установления были недостаточны, нетверды и не образовали полной системы; что Она первая обратила его в государственное достоинство, которое основано на трудолюбии и добрых нравах и которое может быть утрачено пороками [См.: «Городовое Положение».]; что Она первая поставила на его главную степень цвет
ума и талантов — мужей, просвещенных науками, украшенных изящными дарованиями [Ученые и художники по сему
закону имеют право на достоинство Именитых Граждан.]; и чрез то утвердила
законом, что государство, уважая общественную пользу трудолюбием снисканных богатств, равномерно уважает и личные таланты, и признает их нужными для своего благоденствия.
Она не хотела войны обыкновенной; не хотела жертвовать людьми по воле случая: хотела действием превосходного
ума предписать
закон Року.
Нетерпеливые мысли мои спешат устремиться на многие предметы, столь любезные
уму и сердцу; но прежде означим главное и столь новое для России благодеяние Екатерины, которое изъясняет все другие и которое всем другим изъясняется; означим, так сказать, священный корень нашего блаженства во дни Ее — сию печать, сей дух всех Ее
законов.
Премудрая доказывает
умом и опытами, что «излишно строгое наказание не удерживает людей от злодеяний; что умеренное, но продолжительное, действует на душу сильнее жестокого, но маловременного; что
законы исправительные и кроткие благотворнее строгих, искоренительных; что ужасная привычка к казни ожесточает сердце и отнимает у Законодателя способы к исправлению нравов; что стыд должен быть главным его орудием; что не умеренность наказания, а совершенное упущение вины рождает дерзость и необузданность» (81–91).
Когда
умы для лучших
законов не готовы, то приготовьте их; когда же надобно для счастия народа переменить его обычаи, то действуйте одним примером.
Означив таким образом свойство и действие
законов, Монархиня требует от их сочинителя ясности в слоге, убедительной силы, доказательств пользы; они не терпят никаких излишних тонкостей
ума, будучи писаны для всего народа; они суть не логические хитрости, но простое и здравое суждение отца, пекущегося о детях и домашних своих; язык их есть язык добродетели и благости; слог их совершен не высокопарностью, не витийством, но чистотою, благородством, необходимостью каждого слова.
Беспокойные
умы испровергли древние
законы, утвержденные Екатериною; собирали войско и не скрывали своих опасных для нашей Империи умыслов.
Одним словом, он начал постигать, что по коренным
законам общества в танцующем кавалере
ума не полагается!
Тем не менее — Сганарель ушел. Погоня за ним по лесу в этот же самый вечер была невозможна; а до следующего утра в
уме того, чья воля была здесь для всех
законом, просияло совсем иное настроение.
Самодеятельность, или воля человеческая, должна состоять под непременными
законами чистейшего
ума.
И
ум, и честность, и силы к деятельности мы должны приобретать из иностранных книжек, которые притом нужно еще согласить и соразмерить со Сводом
Законов.
Аграфена Платоновна. Видали вы, что мужики-то значат? Так вот посмотрите. Насильно хотят малого женить. Самое низкое обыкновение! Нешто человек может любить против желания? Какие на это права? Какие
законы? Живут неопрятно, ну ничего и не понимают. Ломят по-своему, что на
ум взбрело спросонков… А я было его, барышня, признаться, для вас прочила.
— Клеветы какие-нибудь! — заметила Маргарита оленевская. — Обнес кто-нибудь по злобе пред высшим начальством. Матушка Феозва, ты в
законах сильна, научи уму-разуму, нельзя ли просьбицу какую подать, чтоб избыть нам того разоренья?
Да упадет завеса с глаз,
Да прочь идут сомненья муки;
Внезапным светом озарен,
От лжи мой
ум да отрешится,
И вместе с сердцем да стремится
Постигнуть истины
закон.
«Сердце имеет свои
законы, которых не знает
ум», — сказал Паскаль [Цитата из «Мыслей» Б. Паскаля (Фр. 423): Pascal B. Oeuvres completes.
Столь же в бемовском духе развито и следующее объяснение мирового зла и несовершенства из божественной полноты: «На вопрос, почему Бог не создал всех людей таким образом, чтобы они руководствовались одним только разумом, у меня нет другого ответа, кроме следующего: конечно, потому что у него было достаточно материала для сотворения всего, от самой высшей степени совершенства до самой низшей; или, прямее говоря, потому, что
законы природы его настолько обширны, что их было достаточно для произведения всего, что только может представить себе бесконечный
ум» (ib., 62)134.].
— Когда бываю восторжен духом, мои речи еще трудней понять. Сочтешь меня
ума лишенным, богохульником, неверным… И все посмеются надо мной и поругаются мне, и будет мое имя проречено. Орудием яко зло нечистого сочтут меня, человеком, уготованным геенне огненной! — сказал Егор Сергеич. — Дан мне дар говорить новыми язы́ки; новые
законы даны мне. И те дары получил я прямо из уст христа и пророка Максима.
Согласна ли была я? Согласна ли теперь, когда малейшее его желание стало для меня
законом! Да и потом, я твердо сознавала всю неизбежность подобного решения. Мне самой хотелось учиться… Я слишком мало знала для своих лет, а мой пытливый, всем интересующийся
ум — жаждал знания.
В наше время хорошее воспитание, где оно есть, уроки матери и наставницы, избранное чтение, изучение с малолетства
закона божия с нравственным применением к жизни, связи общественные — все это остерегает заранее сердце девушки от подводных камней, мимо которых оно должно плыть, приучает
ум ее быть всегда на страже против обольщений и различать ложь от истины, пагубное от полезного.
Эта всеобъемлющая природа была предметом его изучения — поднять хотя бы на одну линию завесу с того, чего еще не постигли великие
умы, дать человечеству еще лишние доказательства его невежества и ничтожества перед высшей силой, управляющей миром, и этим возбудить в нем парения к небу — вот цель ученого-естествоиспытателя, независимо от того, применяет ли он свои знания к извлечению из этой природы средств для врачевания больного человеческого организма, или же только наблюдает теоретически
законы природы в их проявлениях в окружающем его мире.
— Известно, баба… волос дорог, а
ум короток. Не дело безумной потакать, мертвого младенца столько дней не прибранного держать… Наедет кто-нибудь из властей… Ох, как достанется… А кому?.. Все мне же, а не бабе… Баба что… дура… для нее
закон не писан… а моя так совсем об двух ярусах… Сегодня же отниму у ней трупик и отвезу к отцу в имение. Пусть хоронит, как знает…
С навыком к ним, природным
умом и смышленостью, приученная братом отыскивать в разных уложениях приличные к делу
законы, она вышла из этой школы маленьким чудом-адвокатом.
Но для того, чтобы постигнуть
законы непрерывного движения суммы всех произволов людей,
ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы.