Неточные совпадения
Загорелся сарай той самой Козы,
у которой в предыдущем рассказе летописец познакомил нас с приказным Боголеповым.
Нагибая вперед голову и борясь с ветром, который вырывал
у него платки, Левин уже подбегал к Колку и уже видел что-то белеющееся за дубом, как вдруг всё вспыхнуло,
загорелась вся земля, и как будто над головой треснул свод небес.
— Бог приберег от такой беды, пожар бы еще хуже; сам сгорел, отец мой. Внутри
у него как-то
загорелось, чересчур выпил, только синий огонек пошел от него, весь истлел, истлел и почернел, как уголь, а такой был преискусный кузнец! и теперь мне выехать не на чем: некому лошадей подковать.
Радужные краски
загорались иногда и
у ней перед глазами, но она отдыхала, когда они угасали, и не жалела о них.
Сколько соображений — все для Обломова! Сколько раз
загорались два пятна
у ней на щеках! Сколько раз она тронет то тот, то другой клавиш, чтоб узнать, не слишком ли высоко настроено фортепьяно, или переложит ноты с одного места на другое! И вдруг нет его! Что это значит?
— Как вы возмужали и… похорошели! — сказала она, и глаза
у нее
загорелись от удовольствия.
Что бабушка страдает невыразимо — это ясно. Она от скорби изменилась, по временам горбится, пожелтела,
у ней прибавились морщины. Но тут же рядом, глядя на Веру или слушая ее, она вдруг выпрямится, взгляд ее
загорится такою нежностью, что как будто она теперь только нашла в Вере не прежнюю Веру, внучку, но собственную дочь, которая стала ей еще милее.
Я думал, судя по прежним слухам, что слово «чай»
у моряков есть только аллегория, под которою надо разуметь пунш, и ожидал, что когда офицеры соберутся к столу, то начнется авральная работа за пуншем,
загорится живой разговор, а с ним и носы, потом кончится дело объяснениями в дружбе, даже объятиями, — словом, исполнится вся программа оргии.
У него
загорелась целая тысяча спичек, и он до того оторопел, что, забывшись, по-русски требовал воды, тогда как во всех комнатах, в том числе и
у него, всегда стояло по целому кувшину.
Целовальник с работником избили его в кровь, а на другой день
загорелся у целовальника двор.
У польских мессианистов,
у Мицкевича, Товянского, Цешковского, было очень чистое жертвенное сознание, оно
загоралось в сердце народном от великих страданий.
Раз как-то
у него дом
загорелся.
Мужик внезапно выпрямился. Глаза
у него
загорелись, и на лице выступила краска. «Ну, на, ешь, на, подавись, на, — начал он, прищурив глаза и опустив углы губ, — на, душегубец окаянный, пей христианскую кровь, пей…»
Снегурочка, подслушивай почаще
Горячие Купавы речи! Время
Узнать тебе, как сердце говорит,
Когда оно любовью
загорится.
Учись
у ней любить и знай, что Лелю
Не детская любовь нужна. Прощай!
Мы тогда жили во флигеле
у княжны, дом
загорелся; вот Павел Иванович [Голохвастов, муж меньшей сестры моего отца.
Это был отставной гвардейский офицер, он имел интригу с какой-то горничной и был
у нее, когда
загорелся флигель.
— Что вы, братцы! — говорил винокур. — Слава богу, волосы
у вас чуть не в снегу, а до сих пор ума не нажили: от простого огня ведьма не
загорится! Только огонь из люльки может зажечь оборотня. Постойте, я сейчас все улажу!
Объяснение отца относительно молитвы
загорелось во мне неожиданной надеждой. Если это верно, то ведь дело устраивается просто: стоит только с верой, с настоящей верой попросить
у бога пару крыльев… Не таких жалких какие брат состряпал из бумаги и дранок. А настоящих с перьями, какие бывают
у птиц и ангелов. И я полечу!
Матросы это увидали, остановили их и доложили капитану, а тот велел их обоих вниз запереть и дать им рому и вина и холодной пищи, чтобы могли и пить и есть и свое пари выдержать, — а горячего студингу с огнем им не подавать, потому что
у них в нутре может спирт
загореться.
Сыгранный ею самою вальс звенел
у ней в голове, волновал ее; где бы она ни находилась, стоило ей только представить себе огни, бальную залу, быстрое круженье под звуки музыки — и душа в ней так и
загоралась, глаза странно меркли, улыбка блуждала на губах, что-то грациозно-вакхическое разливалось по всему телу.
Во время продолжительной ее болезни
у них
загорелась баня.
— Не станем больше спорить об этом. Ты оскорблена и срываешь на мне свое сердце. Мне тебя так жаль, что я и сказать не умею, но все-таки я с тобой, для твоего удовольствия, не поссорюсь. Тебе нынче не удастся вытянуть
у меня дерзость; но вспомни, Лиза, нянину пословицу, что ведь «и сырые дрова
загораются».
У меня
загорелось сильное желание выучиться крестьянским работам.
Зато
у меня, бывало, вся кровь
загоралась, когда Малевский подойдет к ней, хитро покачиваясь, как лиса, изящно обопрется на спинку ее стула и начнет шептать ей на ухо с самодовольной и заискивающей улыбочкой, — а она скрестит руки на груди, внимательно глядит на него, и сама улыбается, и качает головой.
Голос
у него стал крепким, лицо побледнело, и в глазах
загорелась обычная, сдержанная и ровная сила. Снова громко позвонили, прервав на полуслове речь Николая, — это пришла Людмила в легком не по времени пальто, с покрасневшими от холода щеками. Снимая рваные галоши, она сердитым голосом сказала...
На старом кладбище в сырые осенние ночи
загорались синие огни, а в часовне сычи кричали так пронзительно и звонко, что от криков проклятой птицы даже
у бесстрашного кузнеца сжималось сердце.
— А нет ли, — говорит, — там где-нибудь моей с ним разлучницы? Скажи мне: может, он допреж меня кого любил и к ней назад воротился, или не задумал ли он, лиходей мой, жениться? — А
у самой при этом глаза так и
загорятся, даже смотреть ужасно.
Через час завидел он обетованный уголок, встал в лодке и устремил взоры вдаль. Сначала глаза его отуманились страхом и беспокойством, которое перешло в сомнение. Потом вдруг лицо озарилось светом радости, как солнечным блеском. Он отличил
у решетки сада знакомое платье; вот там его узнали, махнули платком. Его ждут, может быть, давно.
У него подошвы как будто
загорелись от нетерпения.
— Да что ты, батюшка, — озлилась вдруг вдовица, — да они меня на аркане в огонь тащили, когда
у Верхишиных
загорелось. Они мне мертву кошку в укладку заперли, то есть всякое-то бесчинство готовы…
Мне сначала, знаете, как человеку, тоже видавшему на своем веку фейерверки, было просто смешно видеть, как
у них то одно не
загорится, то другое не вовремя лопнет, а наконец сделалось страшно, когда вдруг этаких несколько шутих пустили в народ и главным образом в баб и девок…
— Подойдите!.. — прошептал он уже страстно, изменившись в одно мгновение, как хамелеон, из бессердечного, холодного насмешника в пылкого и нежного итальянца; глаза
у него
загорелись, в лицо бросилась кровь.
Передонов осмотрелся, зажег спичку, поднес ее к оконному занавесу снизу,
у самого пола, и подождал, пока занавес
загорелся.
— Нет, мой дорогой, ничего я не боюсь, если понадобится. Только зачем же людей в грех вводить? Ты, может быть, не знаешь… Ведь я там… в Переброде… погрозилась со зла да со стыда… А теперь чуть что случится, сейчас на нас скажут: скот ли начнет падать, или хата
у кого
загорится, — все мы будем виноваты. Бабушка, — обратилась она к Мануйлихе, возвышая голос, — правду ведь я говорю?
И в одно время
у них — уж сколько я наблюдаю — глаза вместе
загораются…
Эге, говорю тебе, хитрый был пан! Хотел Романа напоить своею горелкой допьяна, а еще такой и горелки не бывало, чтобы Романа свалила. Пьет он из панских рук чарку, пьет и другую, и третью выпил, а
у самого только глаза, как
у волка,
загораются, да усом черным поводит. Пан даже осердился.
У богатого мужика Веретенникова
загорелся ночью овин; мальчик выбежал на огород, влез на ветлу и с неё смотрел на пожар.
Мне показалось, что в мозгу
у меня
загорелась какая-то лампочка, которая осветила самые дальние его закоулки.
Зиночка, душенька! давеча, как я услышала об этом князе,
у меня уж и
загорелась мысль в голове!
Вы заметьте: когда при нем поднимаешь какой-нибудь общий вопрос, например, о клеточке или инстинкте, он сидит в стороне, молчит и не слушает; вид
у него томный, разочарованный, ничто для него не интересно, все пошло и ничтожно, но как только вы заговорили о самках и самцах, о том, например, что
у пауков самка после оплодотворения съедает самца, — глаза
у него
загораются любопытством, лицо проясняется, и человек оживает, одним словом.
Поэтому «Известия» и вышли на другой день, содержа, как обыкновенно, массу интересного материала, но без каких бы то ни было намеков на грачевского страуса. Приват-доцент Иванов, аккуратно читающий «Известия»,
у себя в кабинете свернул лист «Известий», зевнув, молвил: «Ничего интересного» — и стал надевать белый халат. Через некоторое время в кабинете
у него
загорелись горелки и заквакали лягушки. В кабинете же профессора Персикова была кутерьма. Испуганный Панкрат стоял и держал руки по швам.
Внутри
у меня все
загорелось. И я стал говорить. Я уже не боялся испугать его. О нет! Напротив, я намекнул, что и нос может провалиться. Я рассказал о том, что ждет моего пациента впереди в случае, если он не будет лечиться как следует. Я коснулся вопроса о заразительности сифилиса и долго говорил о тарелках, ложках и чашках, об отдельном полотенце…
«Вот оно. Началось! — мелькнуло
у меня в голове, и я никак не мог попасть ногами в туфли. — А, черт! Спички не
загораются. Что ж, рано или поздно это должно было случиться. Не всю же жизнь одни ларингиты да катары желудка».
Младший, Степан, пошел по торговой части и помогал отцу, но настоящей помощи от него не ждали, так как он был слаб здоровьем и глух; его жена Аксинья, красивая, стройная женщина, ходившая в праздники в шляпке и с зонтиком, рано вставала, поздно ложилась и весь день бегала, подобрав свои юбки и гремя ключами, то в амбар, то в погреб, то в лавку, и старик Цыбукин глядел на нее весело, глаза
у него
загорались, и в это время он жалел, что на ней женат не старший сын, а младший, глухой, который, очевидно, мало смыслил в женской красоте.
Вавилов ничего не понял, но ротмистр говорил так внушительно, с таким серьезным видом, что глаза унтера
загорелись любопытством, и, сказав, что посмотрит, нет ли этих бумаг
у него в вкладке, он ушел в дверь за буфетом. Через две минуты он возвратился с бумагами в руках и с выражением крайнего изумления на роже.
Вавило играет песню: отчаянно взмахивает головой, на высоких, скорбных нотах — прижимает руки к сердцу, тоскливо смотрит в небо и безнадежно разводит руками, все его движения ладно сливаются со словами песни. Лицо
у него ежеминутно меняется: оно и грустно и нахмурено, то сурово, то мягко, и бледнеет и
загорается румянцем. Он поет всем телом и, точно пьянея от песни, качается на ногах.
Загорелось у старика бродяжье сердце.
Разумеется,
у меня
загорелось сильное желание ее видеть.
У Ариадны вдруг
загорелось желание ехать в Италию.
У Костыревой
загорелось лицо сначала с нижней части щек, потом пошло выше и выше и, наконец, до самого лба.
Теперь глаза
у Израиля
загорелись, и в лице появилось выражение, какое я видел на площади в день приезда рабби Акивы. Но Дробыш перебил его...