Неточные совпадения
—
Музыку любил, — у него таких вот музыкальных ящиков семь было, даже ночами иногда вставал и
заводил.
Люди стали по реям и
проводили нас, по-прежнему, троекратным «ура»; разноцветные флаги опять в одно мгновение развязались и пали на снасти, как внезапно брошенная сверху куча цветов.
Музыка заиграла народный гимн. Впечатление было все то же, что и в первый раз. Я ждал с нетерпением салюта: это была новость. Мне хотелось видеть, что японцы?
О. А. Гошкевич
завел ящик с
музыкой, и вдруг тихо, под сурдиной, раздалось «Grace, grace» [«Пощадите, пощадите» — фр.] из «Роберта».
Рождество у нас прошло, как будто мы были в России.
Проводив японцев, отслушали всенощную, вчера обедню и молебствие, поздравили друг друга, потом обедали у адмирала. После играла
музыка. Эйноске, видя всех в парадной форме, спросил, какой праздник. Хотя с ними избегали говорить о христианской религии, но я сказал ему (надо же приучать их понемногу ко всему нашему): затем сюда приехали.
Почти каждый из вечеров, которые они
проводят только втроем, устраивается на час, и даже часа на два,
музыка...
Тут староста уж пошел извиняться в дурном приеме, говоря, что во всем виноват канцлер, что ему следовало бы дать знать дня за два, тогда бы все было иное, можно бы достать и
музыку, а главное, — что тогда встретили бы меня и
проводили ружейным залпом. Я чуть не сказал ему a la Louis-Philippe: «Помилуйте… да что же случилось? Одним крестьянином только больше в Шателе!»
Они рисовали,
проводили время за чайным столом в веселых беседах, слушали
музыку, чтение, пение; много бывало и молодежи.
Так, нам совершенно известно, что в продолжение этих двух недель князь целые дни и вечера
проводил вместе с Настасьей Филипповной, что она брала его с собой на прогулки, на
музыку; что он разъезжал с нею каждый день в коляске; что он начинал беспокоиться о ней, если только час не видел ее (стало быть, по всем признакам, любил ее искренно); что слушал ее с тихою и кроткою улыбкой, о чем бы она ему ни говорила, по целым часам, и сам ничего почти не говоря.
Если мы не отыщем ничего, что удовлетворяло бы справедливому мнению Симановского о достоинстве независимого, ничем не поддержанного труда, тогда я все-таки остаюсь при моей системе: учить Любу чему можно,
водить в театр, на выставки, на популярные лекции, в музеи, читать вслух, доставлять ей возможность слушать
музыку, конечно, понятную.
Вечером Лихонин с Любкой гуляли по Княжескому саду, слушали
музыку, игравшую в Благородном собрании, и рано возвратились домой. Он
проводил Любку до дверей ее комнаты и сейчас же простился с ней, впрочем, поцеловав ее нежно, по-отечески, в лоб. Но через десять минут, когда он уже лежал в постели раздетый и читал государственное право, вдруг Любка, точно кошка, поцарапавшись в дверь, вошла к нему.
— Да ты тут и
музыку завел! — замечает его высокородие, — это похвально, господин Желваков! это ты хорошо делаешь, что соединяешь общество! Я это люблю… чтоб у меня веселились…
Первый наплел бы их чересчур однообразными и не встретил бы в них ни аттической соли, ни элемента возрождения; второй говорит прямо: ведь все равно развязка будет в cabinet particulier, так из-за чего же ты всю эту
музыку завела?
— Что за честь, когда нечего есть! — презрительно смеясь, сказал комисионер, обращаясь к обозному офицеру, который тоже засмеялся при этом. — Заведи-ка из «Лучии»: мы послушаем, — сказал он, указывая на коробочку с
музыкой: — я люблю ее…
Наконец-то Синельниковы собрались уходить. Их
провожали: Покорни и маленький Панков, юный ученик консерватории, милый, белокурый, веселый мальчуган, который сочинял презабавную
музыку к стихам Козьмы Пруткова и к другим юмористическим вещицам. Александров пошел осторожно за ними, стараясь держаться на таком расстоянии, чтобы не слышать их голосов.
На другой день я выехал в Россию. На вокзале меня
провожали с
музыкой и почетным караулом.
И так, почти до ужина, поблескивая зоркими, насмешливыми глазами, старый Кожемякин поучал сына рассказами о прошлых днях. Тёплая тень обнимала душу юноши, складные рассказы о сумрачном прошлом были интереснее настоящего и, тихонько, незаметно
отводя в сторону от событий дни, успокаивали душу
музыкою мерной речи, звоном ёмких слов.
Проводив их громким смехом, отец как-то сразу напился, кричал песни и заставлял Палагу плясать, а когда она, заплакав, сказала, что без
музыки не умеет, бросил в неё оловянной солоницей да промахнулся и разбил стекло киота.
— Ну уж это ты напрасно… Печку не уберу! Лучше другой дом выстрою. Дай срок, вот золота летом намоем, тогда такую
музыку заведем…
Бубнов. У-у-ррр! Барбос! Бррю, брлю, брлю! Индюк! Не лай, не ворчи! Пей, гуляй, нос не вешай… Я — всех угощаю! Я, брат, угощать люблю! Кабы я был богатый… я бы… бесплатный трактир устроил! Ей-богу! С
музыкой и чтобы хор певцов… Приходи, пей, ешь, слушай песни…
отводи душу! Бедняк-человек… айда ко мне в бесплатный трактир! Сатин! Я бы… тебя бы… бери половину всех моих капиталов! Вот как!
— Если вам угодно послушать вечернюю
музыку.. — промолвил Литвинов, — я с великою охотой
провожу вас. Капитолина Марковна посмотрела на свою племянницу.
Наступило наконец время обеда.
Музыка умолкла, толпа стала редеть. Капитолина Марковна сочувственно простилась с Суханчиковой. Великое она к ней возымела уважение, хоть и говорила потом своей племяннице, что уж очень озлоблена эта особа; но зато все про всех ведает! А швейные машины действительно надо
завести, как только отпразднуется свадьба. Потугин раскланялся; Литвинов повел своих дам домой. При входе в гостипицу ему вручили записку: он отошел в сторону и торопливо сорвал куверт.
Машины Хлынову делает, флаки красит, фонтаны в саду
проводит, цветные фонари клеит; лебедя ему сделал на лодке на косу, совсем как живой; часы над конюшней на башне поставил с
музыкой.
Вася. Чудеса! Он теперь на даче живет, в роще своей. И чего-чего только у него нет! Б саду беседок, фонтанов наделал; песельники свои; каждый праздник полковая
музыка играет; лодки разные
завел и гребцов в бархатные кафтаны нарядил. Сидит все на балконе без сертука, а медали все навешаны, и с утра пьет шампанское. Круг дому народ толпится, вес на него удивляются. А когда народ в сад велит пустить, поглядеть все диковины, и тогда уж в саду дорожки шампанским поливают. Рай, а не житье!
Начиналось обыкновенно с того, что Орлов со смеющимися глазами
заводил речь о каком-нибудь знакомом, о недавно прочитанной книге, о новом назначении или проекте; льстивый Кукушкин подхватывал в тон, и начиналась, по тогдашнему моему настроению, препротивная
музыка.
Коринкина. Слушай, я хочу попросить Нила Стратоныча, чтобы он пригласил Кручинину к себе сегодня вечером; ведь спектакля у нас нет. Пригласим и Незнамова, подпоим его хорошенько; а там только стоит
завести его, и пойдет
музыка.
Как только Аделаида Ивановна появилась, он сейчас же рассыпался перед ней мелким бесом: рассказал ей несколько городских новостей и слухов, рассмешил ее двумя — тремя обветшалыми каламбурами, а затем прямо
свел речь на
музыку.
И
музыку Колесников слушал внимательно, хотя в его внимании было больше почтительности, чем настоящего восторга; а потом подсел к Елене Петровне и
завел с нею продолжительный разговор о Саше. Уже и Линочка, зевая, ушла к себе, а из полутемной гостиной все несся гудящий бас Колесникова и тихий повествующий голос матери.
Кривой парень неожиданно и гулко ударил в бубен, крепко
провёл пальцем по коже его, бубен заныл, загудел, кто-то, свистнув, растянул на колене двухрядную гармонику, и тотчас посреди комнаты завертелся, затопал кругленький, кудрявый дружка невесты, Степаша Барский, вскрикивая в такт
музыке...
В
музыке еще труднее
провести обыкновенные подразделения; если отнесем марши, патетические пьесы и т. д. к отделу величественного; если пьесы, дышащие любовью или веселостью, причислим к отделу прекрасного; если отыщем много комических песен, то у нас еще останется огромное количество пьес, которые по своему содержанию не могут быть без натяжки причислены ни к одному из этих родов: куда отнести грустные мотивы? неужели к возвышенному, как страдание? или прекрасному, как нежные мечты?
У Наташи бонна немка. Гувернантка француженка… Учитель
музыки, учитель танцев. Из ближнего губернского города наезжают по три раза в неделю… Русской грамматике, истории, арифметике учит учительница из женской губернской гимназии. За тою Андрей ежедневно ездит в город: привозит и
отвозит назад, благо недалеко, верст десять туда и обратно.
Я отклонил все сегодняшние приглашения и вечер сижу дома: Я «занят религиозными размышлениями», — так придумал сам Топпи, начавший, кажется, уважать Меня. Передо мною виски и шампанское. Я неторопливо нализываюсь и слушаю отдаленную
музыку из обеденного зала, там сегодня какой-то знаменитый концерт. По-видимому, Мой Вандергуд был изрядным пьяницей и каждый вечер тащит Меня в кабак, на что Я соглашаюсь. Не все ли равно? К счастью, его хмель веселого свойства, а не мрачного, и мы
проводим часы недурно.
Это было строгое наказание, так как девочек
водили гулять по лучшим улицам города, a иной раз в городской сад, где всегда играла военная
музыка и где было шумно и весело.
Русская опера только что начала подниматься. Для нее немало сделал все тот же Федоров, прозванный"Губошлепом". В этом чиновнике-дилетанте действительно жила любовь к русской
музыке. Глинка не пренебрегал
водить с ним приятельство и даже аранжировал один из его романсов:"Прости меня, прости, небесное созданье".
— Известно куда.
Сведи их к Игнату на живодерню — вот и вся
музыка. Давно пора им там быть. Настоящее место.
Там
музыка гремит, танцы
водят, шумное пиршество идет, а княгиня на коленях перед образом…
Эта его скромность, предупредительность и большой талант в
музыке расположили Савина в его пользу, так что вскоре после знакомства Битини стал частым гостем на их вилле,
проводя с Лили и Николаем Герасимовичем целые дни.
И по окончании стола возвратились в галерею и начались танцы; несколько потанцевав, с
музыкою провожали до карет и отвезены жених и невеста в дом их.
Не имея возможности выслеживать государя Александра Павловича в его Капуе, то есть на даче у Нарышкиных, граф Алексей Андреевич в то время, когда государь
проводил время в обществе Марьи Антоновны, то беседуя с нею в ее будуаре, то превращаясь в послушного ученика, которому веселая хозяйка преподавала игру на фортепиано, то прогуливаясь с нею в ее раззолоченном катере по Неве, в сопровождении другого катера, везшего весь хор знаменитой роговой
музыки, царский любимец нашел, однако, способ не терять Александра Павловича из виду даже и там, куда сам не мог проникнуть.
— Видно, дар ему такой от Бога! — говорил третий сосед. — По-моему, братец, я думаю, голова у него устроена, как бы орган какой.
Завел, и пошла, пошла писать
музыка… симфония, лакосез, концерты… Вот как река бурная льется, или бьет бутылка с пивом, когда ее раскупоришь.
Несколько десятков лодок, разделенных на две линии, плывут впереди и
провожают их с песнями и
музыкою.
— Пойдем к моей второй дочке, — говорил ему старик, — послушаем ее сердечную
музыку,
отведем душу от житейских невзгод.
Одну половину дня княжна Марья
проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и
музыки и разговаривала с Десалем; другую часть дня она
проводила с книгами, старухой-няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
Но теперешний мой дикий сосед такую положительную
музыку завел, что я никогда ни такого обширного диапазона, ни такого темпа еще не наблюдал и не слыхивал: точно как будто сильный густой рой гудит и в звонкий сухой улей о стенки мягко бьется.
На другой день, по обыкновению, он выходит на двор, где ожидают его просители, подсудимые и тяжущиеся, и решает представляемые ему дела. Окончив эти дела, он едет опять на любимую свою забаву — охоту. И в этот день ему удается самому убить старую львицу и захватить ее двух львенков. После охоты он опять пирует с своими друзьями, забавляясь
музыкой и пляской, а ночь
проводит с любимой женой своей.
По приказам — брадатые бояре, по городам — благочестивые и бородатые же воеводы, и те, и другие, и третьи строго соблюдают посты, по субботам ходят в баню, по воскресеньям — за крестными ходами, часто ездят по святым обителям на богомолья, отнюдь не дозволяют народу бесовских игр и ристалищ «яже от бога
отводят, к бесом же на пагубу приводят», истребляют театры, запрещают танцы,
музыку, маскарады, воздвигают гонения на общечеловеческое, истинное просвещение, как на богохульное, святыми отцами не заповеданное и притом еще заморское, и пр. и пр.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из-за границы,
завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла
музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала...