Неточные совпадения
И, получив утвердительный ответ, Степан Аркадьич,
забыв и
о том, что он хотел просить Лидию Ивановну,
забыв и
о деле
сестры, с одним желанием поскорее выбраться отсюда, вышел на цыпочках и, как из зараженного дома, выбежал на улицу и долго разговаривал и шутил с извозчиком, желая привести себя поскорее в чувства.
Моя мать умерла, когда мне было шесть лет. Отец, весь отдавшись своему горю, как будто совсем
забыл о моем существовании. Порой он ласкал мою маленькую
сестру и по-своему заботился
о ней, потому что в ней были черты матери. Я же рос, как дикое деревцо в поле, — никто не окружал меня особенною заботливостью, но никто и не стеснял моей свободы.
Она обняла старшую
сестру и прижалась к ней, щека к щеке. И вдруг спохватилась. — Нет, какая же я глупая! Мы с тобою, точно в романе, сидим и разговариваем
о природе, а я совсем
забыла про мой подарок. Вот посмотри. Я боюсь только, понравится ли?
— Как бы то ни было, приходится проститься с мыслями
о счастье, — сказал он, глядя на улицу. — Его нет. Его не было никогда у меня и, должно быть, его не бывает вовсе. Впрочем, раз в жизни я был счастлив, когда сидел ночью под твоим зонтиком. Помнишь, как-то у
сестры Нины ты
забыла свой зонтик? — спросил он, обернувшись к жене. — Я тогда был влюблен в тебя и, помню, всю ночь просидел под этим зонтиком и испытывал блаженное состояние.
В воскресенье, через три дня, я действительно гулял, а через неделю совершенно
забыл о ноге и только вспомнил
о ней года через два в Тамбове, и об этом тамбовском случае вспомнилось сейчас, когда я смотрел на Дружка и на «трех
сестер».
— Он сам, — отвечал Гаврила Афанасьевич, — на беду мою, отец его во время бунта спас мне жизнь, и чорт меня догадал принять в свой дом проклятого волченка. Когда, тому два году, по его просьбе, записали его в полк, Наташа, прощаясь с ним, расплакалась, а он стоял, как окаменелый. Мне показалось это подозрительным, — и я говорил
о том
сестре. Но с тех пор Наташа
о нем не упоминала, а про него не было ни слуху, ни духу. Я думал, она его
забыла; ан видно нет. — Решено: она выйдет за арапа.
А
сестра хозяина двигалась быстро, ловко, как ласточка в воздухе, и мне казалось, что легкость движений разноречит с круглой, мягкой фигуркой ее. Что-то неверное есть в ее жестах и походке, что-то нарочное. Голос ее звучит весело, она часто смеется, и, слыша этот звонкий смех, я думаю: ей хочется, чтоб я
забыл о том, какою я видел ее первый раз. А я не хотел
забыть об этом, мне было дорого необыкновенное, мне нужно было знать, что оно возможно, существует.
— Нет, ты совсем, совсем будешь откровенен со мной! ты расскажешь мне все твои prouesses; tu me feras un recit detaille sur ces dames qui ont fait battre ton jeune coeur… подвиги; ты подробно расскажешь мне
о женщинах, которые привели в трепет твое молодое сердце… Ну, одним словом, ты
забудешь, что я твоя maman, и будешь думать… ну, что бы такое ты мог думать?… ну, положим, что я твоя
сестра!..
Вы, вероятно, догадываетесь,
о ком я говорю, и надеюсь, что мы останемся друзьями. Как благородный человек, вы сами понимаете, что дворянка… девица, у которой есть брат… зачем же
забывать совершенно?
Сестра мне чистосердечно во всем раскаялась… Я ее не мог укорять, потому что все женщины имеют слабости.
Зиновий Алексеич и Татьяна Андревна свято хранили заветы прадедов и, заботясь
о Меркулове,
забывали дальность свойства: из роду, из племени не выкинешь, говорил они, к тому ж Микитушка сиротинка — ни отца нет, ни матери, ни брата, ни
сестры; к тому ж человек он заезжий — как же не обласкать его, как не приголубить, как не при́зреть в теплом, родном, семейном кружке?
— Она умерла без особых страданий, — тихо продолжает
сестра, — и до последней минуты вспоминала вас… Уже едва дыша, она заботилась
о вас и
о вашем ребенке. Просила выбрать ему няню получше… Просила не выпускать гулять в легкой шинельке. Говорила, что
забыла починить ему старые чулочки. Ах, какая это нежная, полная самоотречения привязанность к вам!..
Все было
забыли о мальчике, сыне Сурминых;
сестра Агнеса взглянула на него и спросила...
Последняя, нимало не обиженная, что почетный сиятельный гость, рассыпавшийся в любезностях перед ее
сестрою, не обращал на нее ни малейшего внимания и, видимо,
забыв о ее существовании, исключил ее из того рога изобилия обещаний, который весь высыпал на головы ее матери и
сестры.
О! для этих вещиц
забываете вы и про любовь, а наша
сестра горюй и сохни!
Среди происшествий последних дней, она совершенно было
забыла о своем капризе отнять жениха у
сестры ненавистной ей Зинаиды Похвисневой.