Неточные совпадения
Не позаботясь даже
о том, чтобы проводить от себя Бетси,
забыв все свои решения, не спрашивая, когда можно, где
муж, Вронский тотчас же поехал к Карениным. Он вбежал на лестницу, никого и ничего не видя, и быстрым шагом, едва удерживаясь от бега, вошел в ее комнату. И не думая и не замечая того, есть кто в комнате или нет, он обнял ее и стал покрывать поцелуями ее лицо, руки и шею.
— По
мужу. Истомина — по отцу. Да, — сказал Долганов, отбрасывая пальцем вправо-влево мокрые жгутики усов. — Темная фигура. Хотя — кто знает? Савелий Любимов, приятель мой, — не верил, пожалел ее, обвенчался. Вероятно, она хотела переменить фамилию. Чтоб
забыли о ней. Нох эйн маль [Еще одну (нем.).], — скомандовал он кельнеру, проходившему мимо.
Пред ним снова встал сизый, точно голубь, человечек на фоне льдистых стекол двери балкона. Он почувствовал что-то неприятно аллегорическое в этой фигурке, прилепившейся, как бездушная, немая деталь огромного здания, высоко над массой коленопреклоненных, восторженно ревущих людей.
О ней хотелось
забыть, так же как
о Лидии и
о ее
муже.
Этим она, по крайней мере, достигла того, что постепенно и
муж начал
забывать о ней.
Замараевы, устраиваясь по-городски, не
забывали своей деревенской скупости, которая переходила уже в жадность благодаря легкой наживе. У себя дома они питались редькой и горошницей, выгадывая каждую копейку и мечтая
о том блаженном времени, когда, наконец, выдерутся в настоящие люди и наверстают претерпеваемые лишения.
Муж и жена шли рука об руку и были совершенно счастливы.
В два года, которые провела, расставшись с детьми и
мужем, она успела совершенно
забыть и
о детях и
о муже и считала себя лицом вполне свободным от всяких нравственных обязательств.
Она выстроила новую каменную большую церковь, потому что прежняя слишком напоминала своего строителя, покойного ее
мужа,
о котором она старалась
забыть и
о котором никогда не упоминала.
— Да, когда я этого захочу. Вы подло обманывали меня. Я пожертвовала для вас всем, отдала вам все, что может отдать честная женщина… Я не смела взглянуть в глаза моему
мужу, этому идеальному, прекрасному человеку. Для вас я
забыла обязанности жены и матери.
О, зачем, зачем я не осталась верной ему!
Протопопица совершенно
забыла про все, что ей за несколько минут пред этим наговорил дьякон, и потому ни
о чем не спросила
мужа.
Вы, верно, давным-давно
забыли о существовании двух юных лиц, оттертых на далекое расстояние длинным эпизодом, —
о Любоньке и
о скромном, милом Круциферском. А между тем в их жизни совершилось очень много: мы их оставили почти женихом и невестой, мы их встретим теперь
мужем и женою; мало этого: они ведут за руку трехлетнего bambino [мальчика (ит.).], маленького Яшу.
Через минуту Зинаида Федоровна уже не помнила про фокус, который устроили духи, и со смехом рассказывала, как она на прошлой неделе заказала себе почтовой бумаги, но
забыла сообщить свой новый адрес и магазин послал бумагу на старую квартиру к
мужу, который должен был заплатить по счету двенадцать рублей. И вдруг она остановила свой взгляд на Поле и пристально посмотрела на нее. При этом она покраснела и смутилась до такой степени, что заговорила
о чем-то другом.
Точно Офелия, эта Шекспирова «божественная нимфа» со своею просьбою не плакать, а молиться
о нем, Ульяна Петровна совсем
забыла о мире. Она молилась
о муже сама, заставляла молиться за него и других, ездила исповедовать грехи своей чистой души к схимникам Китаевской и Голосеевской пустыни, молилась у кельи известного провидца Парфения, от которой вдалеке был виден весь город, унывший под тяжелою тучею налетевшей на него невзгоды.
— Так зачем же ты это делаешь? Для чего заставляешь жениха твоего думать, что ты своенравна, прихотлива, что ты забавляешься его досадою и огорчением? Подумай, мой друг! он не всегда останется женихом, и если
муж не
забудет о том, что сносил от тебя жених, если со временем он захочет так же, как ты, употреблять во зло власть свою…
Сказав это, Масуров вышел из спальни. Гость и хозяин, кажется, скоро совершенно
забыли о Лизавете Васильевне. Они уселись играть в бостон и проиграли до вечера. На третий день, когда снова приехал Бахтиаров, Лизавета Васильевна спросила
мужа: долго ли этот человек будет надоедать им?
Я уже в состоянии по целым дням не думать
о муже,
забывать о его присутствии, не обращать внимания на его слова…
Граф. Я вам говорил, Дарья Ивановна, что вам непременно нужно переехать в Петербург — во-первых, для вас и для вашего
мужа, а во-вторых, и для меня. Я осмеливаюсь упомянуть
о себе, потому что… потому что наша старинная, можно сказать, связь дает мне некоторое право на это. Я никогда не
забывал вас, Дарья Ивановна, а теперь более чем когда-нибудь могу вас уверить, что я искренно вам предан… что эта встреча с вами…
Она мечтала
о муже, вполне добром и честном: она мечтала, как бы ей было приятно осчастливить такого человека, скрыв и
забыв прошлое.
— Да вот
забыла,
о чем с
мужем после свадьбы говорила, оттого и ниток не распутаю. На свою память сержусь, — и с этим майорша, отбросив клубок, схватила жестянку из-под сардинок, в которой у нее лежали ее самодельные папироски и спички, и закурила.
Муж ее не преследовал, — кажется,
забыл и думать
о ее существовании.
Екатерина Николаевна тоже по-своему любила
мужа, но считала, что принесенная ею жертва в виде герба — она
забывала о получаемых ею широких средствах к жизни — обязывала его к полнейшему повиновению ей, пожертвовавшей для него родовыми традициями.
«Милая моя Суворочка, письмо твое получил, ты меня так утешила, что я, по обычаю своему, от утехи заплакал. Кто-то тебя, мой друг, учил такому красному слогу. Как бы я, матушка, посмотрел теперь тебя в белом платье! Как это ты растешь? Как увидимся, не
забудь рассказать мне какую-нибудь приятную историю
о твоих великих
мужах древности. Поклонись от меня сестрицам (монастыркам). Божье благословение с тобою».
После первых же свиданий с баронессой, Пашков с ужасом понял, что он, как мальчишка, влюбился в красавицу,
забыв свои лета и свою семью. Его бедная жена! Она не могла понять, что делалось с ее
мужем. Он целыми часами сидел неподвижно в одной комнате с ней, молчал и думал без конца
о другой. Бросить все, уехать куда-нибудь подальше — было свыше его сил. Он был уже крепко запутан в сетях этой женщины.
После погребения все возвратились в дом Бирона на большой обед, на котором уже больше веселились, нежели скорбели. Казалось, все
забыли печальное событие.
Муж и ее брат — только двое были сражены действительною скорбью. Он любил ее во все время супружества — это видно было из его обращения с ней. Огорченный потерей любимой жены и скучая невольным одиночеством, Густав Бирон стал подумывать
о развлечениях боевой жизни, тем более что случай к ним представился сам собою.
— Милостивый государь… Ваше вчерашнее поведение можно было бы еще извинить, если бы вы явились ко мне с раскаянием… Вы же с наглостью напоминаете мне
о вчерашнем эпизоде, который должны бы сами заставить меня
забыть… Скажите мне, если вы это знаете, есть ли еще
мужья, способные, как вы, обесчестивать своих жен, вводя их в такие позорные места…
Я бесилась на самое себя, когда сидела у Вениаминовой. Что я там
забыла? Зачем я лезу? Неужто из-за того только, что Домбровичу вздумалось присоветовать мне посещать дома, которые дают вам положение в свете? Отчего я никогда хорошенько не пораздумаю
о том, что, может быть, в свете на меня смотрят как на выскочку. Я вошла в петербургский свет через
мужа. У Николая очень хорошее родство, это правда. Но мне самой нужно почаще напоминать
о себе, а то меня как раз и
забудут.
Забыв о себе, попадья с ужасом следила за
мужем и кричала...
Что же за великая важность… подумай! твоя маленькая тайна нигде не разгласится, и верь мне, что и сама ты
о ней скоро
забудешь, да и время ли будет тебе помнить
о том в счастливых объятиях любимого
мужа?