Неточные совпадения
То
в нос
забьётся Льву, то
в ухо Льва укусит.
Действительно, кто-то тихонько шел по гальке. Через минуту мы услышали, как зверь опять встряхнулся. Должно быть, животное услышало нас и остановилось. Я взглянул на мулов. Они жались друг к другу и, насторожив
уши, смотрели по направлению к реке. Собаки тоже выражали беспокойство. Альпа
забилась в самый угол палатки и дрожала, а Леший поджал хвост, прижал
уши и боязливо поглядывал по сторонам.
Перед вечером первый раз появилась мошка. Местные старожилы называют ее гнусом. Уссурийская мошка — истинный бич тайги. После ее укуса сразу открывается кровоточивая ранка. Она ужасно зудит, и, чем больше расчесывать ее, тем зуд становится сильнее. Когда мошки много, ни на минуту нельзя снять сетку с лица. Мошка слепит глаза,
забивается в волосы,
уши,
забивается в рукава и нестерпимо кусает шею. Лицо опухает, как при рожистом воспалении.
Последняя фраза целиком долетела до
ушей входившего
в библиотеку бухгалтера из Заозерного завода. Сгорбленный лысый старичок тускло посмотрел на беседовавших, неловко поклонился им и
забился в самый дальний угол, где из-за раскрытой газеты торчало его любопытное старческое
ухо, ловившее интересный беглый разговор.
— А вот я читал
в книжке, — начал Нехлюдов, отмахиваясь от пчелы, которая,
забившись ему
в волоса, жужжала под самым
ухом: — что коли вощина прямо стоит, по жердочкам, то пчела раньше роится. Для этого делают такие улья из досок… с перекладин…
Полно и крепко
забилось в мятежной груди Истомина его русское сердце. Еще чутче становится он к давно минувшему. Не только мысленное око его не знает преград, его
ухо тоже слышит бог весть когда и где раздавшиеся звуки.
Савёлка чего-то говорит, а я
в угол печи
забился и
уши себе пальцами заткнул. Тогда влезли они оба ко мне — водку тоже взяли — и долго, наперебой, рассказывали мне об истинных чудесах и обманном надругательстве над верою людей. Так я и заснул под их речи.
Мириады разнообразных комаров, от крошечной мошки, что целыми кучами
забивается в глаза,
в нос и
уши, до тощей длинноногой караморы, день и ночь несметными роями толкутся
в воздухе, столбами носятся над болотами и преследуют человека нестерпимыми мученьями…
Отец, бледный, вспотевший, с дрожащими пальцами и губами,
забился в дальний угол вагона и, закрыв глаза, молился богу. Он не узнавал
в этой веселой, слушающей офицерские пошлости Ильке свою кроткую, часто плачущую Ильку. Он не верил своим глазам и
ушам…Непонятны, загадочны эти глупые девчонки!