Неточные совпадения
Посмотришь ли на индивидуума этой породы спереди, только и увидишь синюю, толстую, суконную куртку, такие же панталоны, шляпу и под ней вместо лица круг красного мяса, с каймой рыжих,
жестких волос, да огромные,
жесткие, почти неразжимающиеся кулаки: горе,
кому этакой кулак окажет знак вражды или дружбы!
Обижала ее и сухая,
жесткая тузиха, и надменные тузенята, и лакеи, и большая меделянская собака Выдра, имевшая привычку поднимать лапу на каждого,
кто боялся прогнать ее пред очами самого туза.
Кто имел случай узнать его коротко, тот сохранял к нему глубокое уважение и преданность во всю жизнь, но зато были хорошие люди, которых он оттолкнул от себя благонамеренною сухостью обращения и которые сочли его за человека гордого и
жесткого, что было совершенно несправедливо.
Какое-то внутреннее тяжелое горе, грустная жалоба побежденного бойца, печаль о несбывшихся надеждах юности, — вот характер большей части изданных ныне стихотворений г. Плещеева. С первого взгляда тут не представляется ничего необыкновенного:
кто не был разочарован горьким опытом жизни,
кто не сожалел о пылких мечтах юности? Это сделалось даже обычною пошлою темою бездарных стихотворцев, к которым обращался еще Лермонтов с этими
жесткими стихами...
«Где он, и
кто он теперь? И опять все застилалось сухим,
жестким недоумением. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну»…
Каждый вечер, ложась в постель или попросту на
жесткую лавку, приютившуюся в одной из каморок циркового балагана, Тася горячо молила Бога простить ей её былые грехи и сделать чудо — вернуть ее к её милой мамочке, Лене, няне и всем тем,
кто ее так любил и
кому она причинила столько огорчений.
— Не служба, а жизнь.
Кто не знает графа, этого жестокого и
жесткого человека, у которого нет сердца, который не оценивает трудов своих подчиненных, не уважает даже человеческих их прав, — с горячностью произнес Петр Валерианович, почти до слова повторяя все то, что он несколько дней тому назад говорил своей матери.
— Другими словами, ты не хочешь повиноваться! — произнес он
жестким тоном. — А тебе это нужнее, чем
кому бы то ни было.
— Чтó? Министр? Какой министр?
Кто велел? — заговорил он своим пронзительным,
жестким голосом. — Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!