Неточные совпадения
По эту сторону насыпи пейзаж был более приличен и не так густо засорен людями: речка извивалась по холмистому дерновому полю, поле украшено небольшими группами берез, кое-где возвышаются бронзовые стволы сосен, под густой зеленью их крон — белые палатки,
желтые бараки, штабеля каких-то ящиков, покрытые брезентами, всюду красные
кресты, мелькают белые фигуры сестер милосердия, под окнами дощатого домика сидит священник в лиловой рясе — весьма приятное пятно.
Между Южным
Крестом, Канопусом, нашей Медведицей и Орионом, точно золотая пуговица,
желтым светом горит Юпитер.
Случилось это так: на дворе, у ворот, лежал, прислонен к забору, большой дубовый
крест с толстым суковатым комлем. Лежал он давно. Я заметил его в первые же дни жизни в доме, — тогда он был новее и
желтей, но за осень сильно почернел под дождями. От него горько пахло мореным дубом, и был он на тесном, грязном дворе лишний.
Было раннее октябрьское утро, серое, холодное, темное. У приговоренных от ужаса лица
желтые и шевелятся волосы на голове. Чиновник читает приговор, дрожит от волнения и заикается оттого, что плохо видит. Священник в черной ризе дает всем девяти поцеловать
крест и шепчет, обращаясь к начальнику округа...
Дряхлая старушонка в ветхом капоте с капюшоном стояла на коленях подле Лаврецкого и прилежно молилась; ее беззубое,
желтое, сморщенное лицо выражало напряженное умиление; красные глаза неотвратимо глядели вверх, на образа иконостаса; костлявая рука беспрестанно выходила из капота и медленно и крепко клала большой широкий
крест.
Мать Енафа и инок Кирилл положили «начал» перед образами и раскланялись на все четыре стороны, хотя в избе, кроме больной, оставалась одна Нюрочка. Потом мать Енафа перевернула больную вниз лицом и покрыла шелковою пеленой с нашитым на ней из
желтого позумента большим восьмиконечным раскольничьим
крестом.
Рано утром он уже стоял в углу большого двора у
жёлтой конурки с
крестом на крыше. Седой, горбатый сторож, отпирая дверь, говорил...
День был яркий, благодатно сияло солнце, освещая среди жирных пятен
жёлтого и зелёного пёструю толпу людей; она медленно всползала среди двух песчаных холмов на третий, уже украшенный не одним десятком
крестов, врезанных в голубое небо и осенённых широкими лапами старой, кривой сосны.
Одрик стоял тут же. Это была небольшая старая кроватка, плотно засыпанная по углам клоповыми яйцами; на кроватке лежал сноп соломы и кусок редкого миткалю с грубо выведенным красками
крестом, копием и тростию. Проводник ловкою рукою распушил соломку, чтобы на все стороны с краев свешивалась, положили на нее
желтого расслабленного, покрыли миткалем и понесли.
Приходская церковь была в шести верстах, в Косогорове, и в ней бывали только по нужде, когда нужно было крестить, венчаться или отпевать; молиться же ходили за реку. В праздники, в хорошую погоду, девушки наряжались и уходили толпой к обедне, и было весело смотреть, как они в своих красных,
желтых и зеленых платьях шли через луг; в дурную же погоду все сидели дома. Говели в приходе. С тех, кто в Великом посту не успевал отговеться, батюшка на Святой, обходя с
крестом избы, брал по 15 копеек.
На великом князе был кафтан становой по серебряной земле с зелеными листьями, зипун из
желтого атласа, ожерелье из лал и яхонтов; грудь осенялась
крестом из кипарисова дерева с мощами; ноги, обутые в башмаки, отороченные золотом по белому сафьяну, покоились на бархатной колодке.
Костюм — суконный чёрный кафтан или серая рубашка с погонами красного сукна и
жёлтым кантом, фуражка военного образца с красным околышем, на тулье которой пришит, вместо кокарды, металлический ополченский
крест, а на околыше номер из
жёлтого сукна; такой же номер и на погонах.