Неточные совпадения
Пришел какой-то пасмурный
Мужик
с скулой свороченной,
Направо все глядит:
— Хожу я за
медведями.
И счастье мне великое:
Троих моих товарищей
Сломали мишуки,
А я
живу, Бог милостив!
Увидя, что мужик, трудяся над дугами,
Их прибыльно сбывает
с рук
(А дуги гнут
с терпеньем и не вдруг),
Медведь задумал
жить такими же трудами.
Но тяжелая туша Бердникова явилась в игре Самгина
медведем сказки о том, как маленькие зверки поселились для дружеской жизни в черепе лошади, но пришел
медведь, спросил — кто там, в черепе,
живет? — и, когда зверки назвали себя, он сказал: «А я всех вас давишь», сел на череп и раздавил его вместе
с жителями.
Вот как-то пришел заветный час — ночь, вьюга воет, в окошки-то словно
медведи лезут, трубы поют, все беси сорвались
с цепей, лежим мы
с дедушком — не спится, я и скажи: «Плохо бедному в этакую ночь, а еще хуже тому, у кого сердце неспокойно!» Вдруг дедушко спрашивает: «Как они
живут?» — «Ничего, мол, хорошо
живут».
Там Рисположенский рассказывает, как в стране необитаемой
жил маститый старец
с двенадцатью дочерьми мал мала меньше и как он пошел на распутие, — не будет ли чего от доброхотных дателей; тут наряженный
медведь с козой в гостиной пляшет, там Еремка колдует, и колокольный звон служит к нравственному исправлению, там говорят, что грех чай пить, и проч., и проч.
— Леший
с ним свяжется! — отвечал Хлопко, отходя в сторону. —
Жили,
жили в лесу, да и нажили
медведя!
Наша семья
жила очень дружно. Отец и дед были завзятые охотники и рыболовы, первые медвежатники на всю округу, в одиночку
с рогатиной ходили на
медведя. Дед чуть не саженного роста, сухой, жилистый, носил всегда свою черкесскую косматую папаху и никогда никаких шуб, кроме лисьей, домоткацкого сукна чамарки и грубой свитки, которая была так широка, что ею можно было покрыть лошадь
с ногами и головой.
Мы продолжали
жить в той же квартире
с дедом и отцом, а на лето опять уезжали в «Светелки», где я и дед пропадали на охоте, где дичи всякой было невероятное количество, а подальше, к скитам,
медведи, как говорил дед, пешком ходили. В «Светелках» у нас
жил тогда и беглый матрос Китаев, мой воспитатель, знаменитый охотник, друг отца и деда
с давних времен.
Еще сильнее рассердился Комар Комарович и полетел. Действительно, в болоте лежал
медведь. Забрался в самую густую траву, где комары
жили с испокон веку, развалился и носом сопит, только свист идет, точно кто на трубе играет. Вот бессовестная тварь!.. Забрался в чужое место, погубил напрасно столько комариных душ да еще спит так сладко!
Невыносимо, хотя и смешно, глупа мать; ещё более невыносимо и тяжко глуп угрюмый отец, старый
медведь, не умеющий
жить с людями, пьяный и грязный.
— Не побрезгуйте, Данило Тихоныч, деревенской хлебом-солью… Чем богаты, тем и рады… Просим не прогневаться, не взыскать на убогом нашем угощенье… Чем Бог послал! Ведь мы мужики серые, необтесанные, городским порядкам не обвыкли… Наше дело лесное,
живем с волками да
медведями… Да потчуй, жена, чего молчишь, дорогих гостей не потчуешь?
Я согласен терпеть всякие мучения,
жить в пустыне без матери, кормить
медведей из собственных рук, но только сначала съесть бы хоть один пирожок
с капустой!
Он не мог себе представить, о чем он будет завтра говорить
с Сергеем Сергеичем,
с Татьяной, как будет держать себя
с Надеждой — и послезавтра тоже, и заранее испытывал смущение, страх и скуку. Чем наполнить эти длинные три дня, которые он обещал
прожить здесь? Ему припомнились разговор об ясновидении и фраза Сергея Сергеича: «он ахнуть не успел, как на него
медведь насел», вспомнил он, что завтра в угоду Татьяне придется улыбаться ее сытым, пухлым девочкам, — и решил уехать.