Неточные совпадения
— Впрочем, этот термин, кажется, вышел из употребления. Я считаю, что прав Плеханов: социаль-демократы могут удобно ехать в одном вагоне с либералами. Европейский капитализм достаточно здоров и
лет сотню проживет благополучно. Нашему, русскому недорослю надобно учиться
жить и работать у варягов. Велика и обильна земля наша, но — засорена нищим мужиком, бессильным потребителем, и если мы не перестроимся — нам грозит участь Китая. А ваш Ленин для ускорения этой участи желает организовать пугачевщину.
Тропа, по которой мы шли, привела нас к лудеве длиной в 24 км, с 74 действующими ямами. Большего хищничества, чем здесь, я никогда не видел. Рядом с фанзой стоял на сваях сарай, целиком набитый оленьими
жилами, связанными в пачки. Судя по весу одной такой пачки, тут было собрано
жил, вероятно, около 700 кг. Китайцы рассказывали, что оленьи сухожилья раза два в
год отправляют во Владивосток, а оттуда в Чифу. На стенках фанзочки сушилось около
сотни шкурок сивучей. Все они принадлежали молодняку.
И
прожила она, сударь, таким родом
лет за
сотню, и хоша под конец жизни очень уж стара была, даже ноги едва волочила, а строгость свою всю соблюдала, так что я и в сорок-то
лет ее, словно маленькая, страшилась.
Куда стремился Калинович — мы знаем, и, глядя на него, нельзя было не подумать, что богу еще ведомо, чья любовь стремительней: мальчика ли неопытного, бегущего с лихорадкой во всем теле, с пылающим лицом и с поэтически разбросанными кудрями на тайное свидание, или человека с солидно выстриженной и поседелой уже головой, который десятки
лет прожил без всякой уж любви в мелких служебных хлопотах и дрязгах, в ненавистных для души поклонах, в угнетении и наказании подчиненных, — человека, который по опыту жизни узнал и оценил всю чарующую прелесть этих тайных свиданий, этого сродства душ, столь осмеянного практическими людьми, которые, однако, платят иногда
сотни тысяч, чтоб воскресить хоть фальшивую тень этого сердечного сродства с какой-нибудь не совсем свежей, немецкого или испанского происхождения, m-lle Миной.
— Леса — пустое дело, — говорит Осип, — это имение барское, казенное; у мужика лесов нет. Города горят — это тоже не великое дело, в городах
живут богатые, их жалеть нечего! Ты возьми села, деревни, — сколько деревень за
лето сгорит! Может — не меньше
сотни, вот это — убыток!
Почти без всяких средств, владея
сотней разоренных душ, он сложил руки и во всю остальную жизнь, целые двенадцать
лет, никогда не справлялся, чем он
живет, кто содержит его; а между тем требовал жизненных удобств, не ограничивал расходов, держал карету.
— Да, молодец! без малого
годов сотню прожил, а на всем веку не бывал так радостен, как сегодня. Благодарение творцу небесному, очнулись наконец право-славные!.. Эх, жаль! кабы господь продлил дни бывшего воеводы нашего, Дмитрия Юрьевича Милославского, то-то был бы для него праздник!.. Дай бог ему царство небесное! Столбовой был русский боярин!.. Ну, да если не здесь, так там он вместе с нами радуется!
Домна Пантелевна.
Сотни две, а то и полторы, больше не останется, вот ты их и повертывай, как знаешь. Надо на них все
лето прожить. По три денежки в день, куда хочешь, туда день. Осенью-то нас в Москву зовут, там актрисы, чу, нужны стали.
Я впервые в моей жизни
живу так близко, бок о бок, с людьми, тратящими на себя в
год десятки, может быть, даже
сотни тысяч, с людьми, почти не знающими, что значит «не мочь» чего-нибудь.
Нет, это неправда. Есть твоя жизнь сейчас. Времени нет, и сей час стòит
сотен лет, если ты в сей час будешь
жить с богом.
— Мы с тобой не доживем, хоть бы писано на роду нам было по
сотне годов прожить… Сразу старых порядков не сломаешь. Поломать сильной руке, пожалуй, и можно, да толку-то из того не выйдет… Да хотя бы и завелись новые порядки, так разве Орошины да Смолокуровы так вдруг и переведутся?.. Станут только потоньше плутовать, зато и пошире.
— Вы, господа, — интеллигенция, вы понимаете социологию. Мы ее мало понимаем. Может быть, по научным там всяким законам мы людьми станем через
сотню лет… Так врите нам, а говорите, что это близко. А то слишком скверно
жить. Нам скверно
жить, невозможно
жить, а не «весело»!
Может статься, чрез
сотню лет напишут, поставив мое имя подле вашего: «Россия гордится ими!..»
Жить в истории — как это приятно!..
Деятельность эта практически представляется мне такою: человек из общества, желающий в тяжелый нынешний
год принять участие в общем бедствии, приезжает в одну из пострадавших от неурожая местностей и начинает там
жить,
проживая там на месте, в Мамадышском, Лукояновском, Ефремовском уездах в голодной деревне, те обычные десятки тысяч, тысячи или
сотни рублей, которые он
проживает ежегодно и посвящая свой досуг, употребляемый им в городах на увеселения, на ту деятельность на пользу голодного народа, какая ему будет по силам.