Так что ежели, например, староста докладывал, что хорошо бы с понедельника рожь жать начать, да день-то тяжелый, то матушка ему неизменно отвечала: «Начинай-ко, начинай! там что будет, а коли, чего доброго, с понедельника рожь сыпаться начнет, так кто нам за убытки заплатит?» Только черта боялись; об нем говорили: «Кто его знает, ни то он есть, ни то его нет — а ну, как есть?!» Да о домовом достоверно знали, что он
живет на чердаке.
Неточные совпадения
— Давненько, лет семь-восемь, еще когда Таисья Романовна с живописцем
жила. В одном доме
жили. Они —
на чердаке, а я с отцом в подвале.
— Другой — кого ты разумеешь — есть голь окаянная, грубый, необразованный человек,
живет грязно, бедно,
на чердаке; он и выспится себе
на войлоке где-нибудь
на дворе. Что этакому сделается? Ничего. Трескает-то он картофель да селедку. Нужда мечет его из угла в угол, он и бегает день-деньской. Он, пожалуй, и переедет
на новую квартиру. Вон, Лягаев, возьмет линейку под мышку да две рубашки в носовой платок и идет… «Куда, мол, ты?» — «Переезжаю», — говорит. Вот это так «другой»! А я, по-твоему, «другой» — а?
Старые господа умерли, фамильные портреты остались дома и, чай, валяются где-нибудь
на чердаке; предания о старинном быте и важности фамилии всё глохнут или
живут только в памяти немногих, оставшихся в деревне же стариков.
Полугодовой медведь Шайтан
жил в комнатах и служил божеским наказанием для всего дома: он грыз и рвал все, что только попадалось ему под руку, бил собак, производил неожиданные ночные экскурсии по кладовым и
чердакам и кончил тем, что бросился
на проходившую по улице девочку-торговку и чуть-чуть не задавил ее.
Чрез слуховое окно войдя
на чердак дома, он спустился к ней вниз в
жилые комнаты по лесенке с
чердака, зная, что дверь, бывшая в конце лесенки, не всегда по небрежности слуг запиралась
на замок.
На углу Остоженки и 1-го Зачатьевского переулка в первой половине прошлого века был большой одноэтажный дом, занятый весь трактиром Шустрова, который сам с семьей
жил в мезонине, а огромный
чердак да еще пристройки
на крыше были заняты голубятней, самой большой во всей Москве.
Зато нынче порядочный писатель и
живет порядочно, не мерзнет и не умирает с голода
на чердаке, хоть за ним и не бегают по улицам и не указывают
на него пальцами, как
на шута; поняли, что поэт не небожитель, а человек: так же глядит, ходит, думает и делает глупости, как другие: чего ж тут смотреть?..
— Да перестаньте же лаяться, мамаша!
Жить нельзя! Конечно, он жгет свечи, потому что книжки читает, у лавочника берет, я знаю! Поглядите-ка у него
на чердаке…
Стёкла их выбиты,
на чердаке барского дома
живёт много сизых голубей, по крыше осторожно ходят голодные кошки, охотясь за тяжёлой, неумной птицей.
В обоих этажах помещался трактир, всегда полный народа,
на чердаках жили какие-то пьяные бабы; одна из них, по прозвищу Матица, — чёрная, огромная, басовитая, — пугала мальчика сердитыми, тёмными глазами.
Вышневский. Да,
на чердаке, за куском черного хлеба. Славное утешение! С голоду восхвалять свою добродетель и ругать товарищей и начальников за то, что они умели устроить свою жизнь и
живут в довольстве, семейно и счастливо. Прекрасно! Тут и зависть пособит.
Отец не пригласил брата
жить к себе, монах поселился в доме тётки Ольги,
на чердаке, предупредив её...
Больная Марья
жила где-то
на чердаке и редко спускалась вниз, а когда она приходила, я чувствовал себя неловко, точно меня связывало невидимыми путами.
На низком
чердаке жили голландские куры и черный «шпанский» петух, который
жил очень долго и считался «колдовской птицей».
По необходимости тоже подличает и кланяется, и выкланивает себе
на первый раз возможность
жить безбедно где-нибудь в углу
на чердаке, тратя по двугривенному в день
на свое пропитание, — да и это еще по чьей-нибудь милости, потому что, собственно говоря, нужды в людях нигде у нас не чувствуется, да и сами эти люди не чувствуют, чтоб они были
на что-нибудь нужны…
— В первой, — говорит, — раз, сударь,
жила я
на чердаке в господском доме, в Маркове, а второй
проживала у погорельского лесника.
Внизу под
жилыми покоями устроены были теплые повалуши, а под сенями глухие подклеты; наверху
чердаки, теплые светелки и холодные летники, вышки и смотрильни, в которых под самою кровлей порублены были
на все четыре стороны едва видные окошечки.
«Не взыщите, сами поселились
на чердаке, вольная колония! Пускай себе
живут, благо им хорошо, а нам теснее не будет».
Молоденькая курсистка
жила в крохотной каморке где-то
на чердаке, снимая комнату y пальтовщицы. Всем троим было негде уместиться в крошечном углу Даши. К тому же, надо было устроить учиться братишку и сестренку.