Неточные совпадения
— Ну, приехал бы я
в новый, покойно устроенный дом…
В окрестности жили бы добрые соседи, ты, например… Да нет, ты не усидишь на одном месте…
Мне несколько неловко было ехать на фабрику банкира: я не был у него самого даже с визитом, несмотря на его желание видеть всех нас как можно чаще у себя; а не был потому, что за визитом неминуемо следуют приглашения к обеду, за который садятся
в пять часов, именно тогда, когда настает
в Маниле лучшая пора глотать не мясо, не дичь, а здешний воздух, когда надо ехать
в поля, на взморье, гулять по цветущим зеленым
окрестностям — словом,
жить.
Завтра или — нет, завтра мне надо съездить
в окрестности,
в pueblo, — послезавтра приезжайте ко мне,
в дом португальского епископа; я
живу там, и мы отправимся».
Было ему лет семьдесят пять, если не более, а
проживал он за скитскою пасекой,
в углу стены,
в старой, почти развалившейся деревянной келье, поставленной тут еще
в древнейшие времена, еще
в прошлом столетии, для одного тоже величайшего постника и молчальника, отца Ионы, прожившего до ста пяти лет и о подвигах которого даже до сих пор ходили
в монастыре и
в окрестностях его многие любопытнейшие рассказы.
Староверы Бортниковы
жили зажиточно, повинностей государственных не несли, земли распахивали мало, занимались рыболовством и соболеванием и на свое пребывание здесь смотрели как на временное. Они не хотели, чтобы мы шли
в горы, и неохотно делились с нами сведениями об
окрестностях.
И действительно, она порадовалась; он не отходил от нее ни на минуту, кроме тех часов, которые должен был проводить
в гошпитале и Академии; так
прожила она около месяца, и все время были они вместе, и сколько было рассказов, рассказов обо всем, что было с каждым во время разлуки, и еще больше было воспоминаний о прежней жизни вместе, и сколько было удовольствий: они гуляли вместе, он нанял коляску, и они каждый день целый вечер ездили по
окрестностям Петербурга и восхищались ими; человеку так мила природа, что даже этою жалкою, презренною, хоть и стоившею миллионы и десятки миллионов, природою петербургских
окрестностей радуются люди; они читали, они играли
в дурачки, они играли
в лото, она даже стала учиться играть
в шахматы, как будто имела время выучиться.
Года через четыре после струнниковского погрома мне случилось
прожить несколько дней
в Швейцарии на берегу Женевского озера. По временам мы целой компанией делали экскурсии по
окрестностям и однажды посетили небольшой городок Эвиан, стоящий на французском берегу. Войдя
в сад гостиницы, мы, по обыкновению, были встречены целой толпой гарсонов, и беспредельно было мое удивление, когда, всмотревшись пристально
в гарсона, шедшего впереди всех, я узнал
в нем… Струнникова.
Тогда-то вновь открываются давно иссякшие
жилы родников, вся
окрестность просачивается подступившею из-под земли влагою, и оживает мертвое болото;
в один год пропадут полевые травы, и
в несколько лет посохнут кусты и деревья.
Нам всем жаль, что нашего народу никого не придется угостить. Разве удастся залучить фотографа, но и то еще не верно. Сестра останется у нас, пока я не соберусь
в Нижний, куда должна заехать за мной жена, осмотревши костромское именье. — Это уже будет
в половине июня. Так предполагается навестить Калугу и Тулу с
окрестностями… [
В Калуге
жили Оболенский и Свистунов,
в Туле — Г. С. Батеньков.
В письме еще — о болезни Ф. М. Башмакова
в Тобольске (Пущину сообщили об этом его сибирские корреспонденты).]
Он
прожил в деревне три дня, бродя по
окрестностям и преимущественно по господскому саду.
В Нухе Хаджи-Мурату был отведен небольшой дом
в пять комнат, недалеко от мечети и ханского дворца.
В том же доме
жили приставленные к нему офицеры и переводчик и его нукеры. Жизнь Хаджи-Мурата проходила
в ожидании и приеме лазутчиков из гор и
в разрешенных ему прогулках верхом по
окрестностям Нухи.
«Сие последнее известие основано им на предании, полученном
в 1748 году от яикского войскового атамана Ильи Меркурьева, которого отец, Григорий, был также войсковым атаманом,
жил сто лет, умер
в 1741 году и слышал
в молодости от столетней же бабки своей, что она, будучи лет двадцати от роду, знала очень старую татарку, по имени Гугниху, рассказывавшую ей следующее: «Во время Тамерлана один донской казак, по имени Василий Гугна, с 30 человеками товарищей из казаков же и одним татарином, удалился с Дона для грабежей на восток, сделал лодки, пустился на оных
в Каспийское море, дошел до устья Урала и, найдя
окрестности оного необитаемыми, поселился
в них.
Народ
в Соловьихе
живет предприимчивый и гордый;
в окрестностях соловьихинцы слывут «воришканами».
Я очень хорошо понимаю, что волна жизни должна идти мимо вымирающих людей старокультурного закала. Я знаю, что жизнь сосредоточивается теперь
в окрестностях питейного дома,
в области объегоривания, среди Осьмушниковых, Колупаевых и прочих столпов; я знаю, что на них покоятся все упования, что с ними дружит все, что не хочет знать иной почвы, кроме непосредственно деловой. Я знаю все это и не протестую. Я недостоин
жить и — умираю. Но я еще не умер — как же с этим быть?
Из городов балтийского побережья я
жил четыре сезона
в Ревеле, четыре
в окрестностях Риги и три
в Аренсбурге, на острове Эзеле.
В одну из моих побывок
в Ревеле, — помнится,
в первый год, когда там губернаторствовал М. Н. Галкин-Врасский, — я нанял себе домик
в аллее «Под каштанами». Это
в самом Екатеринентале, близко парка, близко купален, близко «салона» и недалеко от дома губернатора, к которому я тогда был вхож.
Становой и понятые, прибывшие вместе с Псековым на место происшествия, нашли следующее. Около флигеля,
в котором
жил Кляузов, толпилась масса народу. Весть о происшествии с быстротою молнии облетела
окрестности, и народ, благодаря праздничному дню, стекался к флигелю со всех окрестных деревень. Стоял шум и говор. Кое-где попадались бледные, заплаканные физиономии. Дверь
в спальню Кляузова найдена была запертой. Изнутри торчал ключ.
Обе манатейные, обе постригались
в Касимове, обе вместе со слепой матерью Крискентией поселились
в убогой келье, уцелевшей от упраздненной пустыни, и стали
жить возле гробницы игуменьи Аграфены из боярского рода Глебовых, почитаемой
в окрестности святою и блаженною.
«Она, верно,
живет здесь
в окрестности! Это доказывает ее костюм… И одна
в лесу… Может быть, какое-нибудь свидание, назначенное избраннику сердца или… любовнику».
Добравшись до имения брата, я
жил сначала у него
в лесной сторожке, потом переселился на мельницу, как ее наемник, изучил мельничную механику, стал строить и другие
в окрестности.
Он не холостой и не женатый,
живет на два дома; но вот, после ликвидации своих дел, можно будет построить свой собственный коттедж
в окрестностях Парижа и зажить домком, покончить с своею полухолостою жизнью…