Неточные совпадения
Для Агафьи Михайловны, для няни, для деда, для отца даже Митя был
живое существо, требующее за собой только материального ухода; но для матери он уже давно был нравственное существо, с которым уже была целая
история духовных отношений.
В одном месте было зарыто две бочки лучшего Аликанте [Аликанте — вино, названное по местности в Испании.], какое существовало во время Кромвеля [Кромвель, Оливер (1599–1658) — вождь Английской буржуазной революции XVII века.], и погребщик, указывая Грэю на пустой угол, не упускал случая повторить
историю знаменитой могилы, в которой лежал мертвец, более
живой, чем стая фокстерьеров.
Затем, при помощи прочитанной еще в отрочестве по настоянию отца «
Истории крестьянских войн в Германии» и «Политических движений русского народа», воображение создало мрачную картину: лунной ночью, по извилистым дорогам, среди полей, катятся от деревни к деревне густые, темные толпы, окружают усадьбы помещиков, трутся о них; вспыхивают огромные костры огня, а люди кричат, свистят, воют, черной массой катятся дальше, все возрастая, как бы поднимаясь из земли; впереди их мчатся табуны испуганных лошадей, сзади умножаются холмы огня, над ними — тучи дыма, неба — не видно, а земля — пустеет, верхний слой ее как бы скатывается ковром, образуя все новые,
живые, черные валы.
— Не пиши, пожалуйста, только этой мелочи и дряни, что и без романа на всяком шагу в глаза лезет. В современной литературе всякого червяка, всякого мужика, бабу — всё в роман суют… Возьми-ка предмет из
истории, воображение у тебя
живое, пишешь ты бойко. Помнишь, о древней Руси ты писал!.. А то далась современная жизнь!.. муравейник, мышиная возня: дело ли это искусства!.. Это газетная литература!
Всех печальнее был Тит Никоныч. Прежде он последовал бы за Татьяной Марковной на край света, но после «сплетни», по крайней мере вскоре, было бы не совсем ловко ехать с нею. Это могло подтвердить старую
историю, хотя ей частию не поверили, а частию забыли о ней, потому что
живых свидетелей, кроме полупомешанной бабы, никого не было.
Но лишь коснется речь самой жизни, являются на сцену лица, события, заговорят в
истории, в поэме или романе, греки, римляне, германцы, русские — но
живые лица, — у Райского ухо невольно открывается: он весь тут и видит этих людей, эту жизнь.
Эта похвала заставила Марью Степановну даже покраснеть; ко всякой старине она питала нечто вроде благоговения и особенно дорожила коллекцией старинных сарафанов, оставшихся после жены Павла Михайловича Гуляева «с материной стороны». Она могла рассказать
историю каждого из этих сарафанов, служивших для нее
живой летописью и биографией давно умерших дорогих людей.
События вне России, взятие Парижа,
история Ста дней, ожидания; слухи, Ватерлоо, Наполеон, плывущий за океан, траур по убитым родственникам, страх за
живых, возвращающиеся войска, ратники, идущие домой, — все это сильно действовало на самые грубые натуры.
Товарищ и друг В. В. Пукирева с юных дней, он знал
историю картины «Неравный брак» и всю трагедию жизни автора: этот старый важный чиновник —
живое лицо. Невеста рядом с ним — портрет невесты В. В. Пукирева, а стоящий со скрещенными руками — это сам В. В. Пукирев, как
живой.
Знаю только, что вся она была проникнута особым колоритом, и на меня сразу пахнуло
историей, чем-то романтическим, когда-то
живым, блестящим, но отошедшим уже туда, куда на моих глазах ушел и последний «старополяк», пан коморник Коляновский.
После этого разрыва начинается бунт, решительный бунт против
истории, против мирового процесса, против универсального духа во имя
живого человека, во имя личности.
Никогда еще мы не были так близки к окончательному осознанию той религиозной истины, что не только Церковь как
живая историческая плоть — мистична, но что мистична и сама
история с ее иррациональной плотью, и сама культура — мистична.
С одной стороны, он с слишком
живым чувством и методическою последовательностью, составляющими главные признаки правдоподобности, рассказывал свою
историю, чтобы можно было не верить ей; с другой стороны, слишком много было поэтических красот в его
истории; так что именно красоты эти вызывали сомнения.
Я чувствовал, что он меня ненавидит, и понимал, что единственным основанием этой ненависти было только то, что я все-таки оставался
живым свидетелем его
истории с Любочкой.
Из учителей останется в памяти у всех моих товарищей, которые еще есть в
живых, учитель естественной
истории Порфирий Леонидович, прозванный Камбалой.
— О да! — Ирина вздохнула. — Тут есть особенные причины… Вы, конечно, слыхали про Элизу Бельскую… Вот та, что умерла в позапрошлом году такой ужасной смертью?.. Ах, да ведь я забыла, что вам неизвестны наши
истории… К счастью, к счастью, неизвестны. Оh, quelle chance! Наконец-то, наконец один человек,
живой человек, который нашего ничего не знает! И по-русски можно с ним говорить, хоть дурным языком, да русским, а не этим вечным приторным, противным, петербургским французским языком!
Всего лучше Пепе, когда он один стоит где-нибудь в камнях, вдумчиво разглядывая их трещины, как будто читая по ним темную
историю жизни камня. В эти минуты
живые его глаза расширены, подернуты красивой пленкой, тонкие руки за спиною и голова, немножко склоненная, чуть-чуть покачивается, точно чашечка цветка. Он что-то мурлычет тихонько, — он всегда поет.
Великолепный актер, блестящий рассказчик, талантливый писатель, добрый, жизнерадостный человек, он оставил яркий след в
истории русского театра, перенеся на сцену произведения наших великих писателей, и не мечтавших, когда они писали, что мысли и слова их, иллюстрируемые
живым человеком, предстанут на сцене перед публикой.
Не морщите носа, читатель, потому что «это опять дворянская
история». Это просто человеческая
история, которая, может быть, прежде всего не понравится тем, в чью пользу вы ее предполагаете. Во всяком случае поверьте, она стоит того, чтобы я вынул на часок милого старика из его глазетового гроба, спрыснул на него
живою водою и показал его вам, как
живого, во всех характерных фазах его жизни.
Наблюдая этих позабытых
историей людей, эту
живую иллюстрацию железного закона вымирания слабейших цивилизаций под напором и давлением сильнейших, я испытывал самое тяжелое, гнетущее чувство, которое охватывало душу мертвящей тоской.
Итак… начинается… Великий исход молодых сил из привилегированных классов навстречу народу, навстречу новой
истории… И целый рой впечатлений и мыслей поднялся в моей голове над этим эпизодом, как рой золотых пчел в солнечном освещении… Когда, вернувшись, я рассказал о своей встрече ближайшим товарищам, это вызвало
живые разговоры. Итак, N уже выбрал свою дорогу. Готов ли он? Готовы ли мы или не готовы? Что именно мы понесем народу?..
Наутро город встал как громом пораженный, потому что
история приняла размеры странные и чудовищные. На Персональной улице к полудню осталось в
живых только три курицы, в крайнем домике, где снимал квартиру уездный фининспектор, но и те издохли к часу дня. А к вечеру городок Стекловск гудел и кипел, как улей, и по нем катилось грозное слово «мор». Фамилия Дроздовой попала в местную газету «Красный боец» в статье под заголовком: «Неужели куриная чума?», а оттуда пронеслось в Москву.
Известно всем и каждому, что человек не творит ничего нового, а только переработывает существующее, значит,
история приписывает человеку невозможное, как скоро намеренно уклоняется от своей прямой задачи: рассмотреть деятельность исторического лица как результат взаимного отношения между ним и тем
живым материалом (если можно так выразиться о народе), который подвергался его влиянию.
Следовательно, главная задача
истории великого человека состоит в том, чтобы показать, как умел он воспользоваться теми средствами, какие представлялись ему в его время; как выразились в нем те элементы
живого развития, какие мог он найти в своем народе.
Таким образом,
история самая
живая и красноречивая будет все-таки не более как прекрасно сгруппированным материалом, если в основание ее не будет положена мысль об участии в событиях самого народа.
Может быть, этот
живой взгляд будет обращен со временем и на
историю древней Руси.
Оттого из «
Истории» его вышла весьма
живая картина деяний Петровых, весьма полное собрание фактов, относящихся к лицу Петра и к положению придворных партий, окружавших его во время детства и отрочества, нелицеприятное изложение государственных событий времени Петра; но истинной
истории, во всей обширности ее философского и прагматического значения, нельзя видеть в ныне изданных томах «
Истории Петра Великого».
Она удивительно изменилась. Это бледное лицо приобрело какой-то отпечаток достоинства, совершенно не идущий к ее общественному положению. Она скромна и в то же время как будто бы горда. Чем ей гордиться?! Пристально вглядываясь в лицо Лопатина, я думал прочесть на нем
историю его отношений к ней. Ничего особенного: он несколько возбужден, но, по-видимому, только своей картиной. Это будет превосходная вещь. Она стоит в холсте как
живая.
Автор просит верить ему, что он не вынужден для оправданий Бенни прибегать ни к каким утайкам и натяжкам, да это было бы и невозможно, потому что в литературных кружках Петербурга и Москвы теперь еще слишком много
живых людей, которым
история покойного Бенни известна, если не во всем целом, как она здесь излагается, то по деталям, из которых сгруппировано это целое.
— Ах, не спрашивайте: раздавило
живого человека настолько, что он еще может прожить нищим до ста лет… Слава-богу обругал нас всех, Ястребок тоже дуется на кого-то — словом, самая обыкновенная
история.
Все эти
живые и занимательные
истории имели тогда для меня полную вероятность, и их густое, образное содержание до такой степени переполняло мою фантазию, что я сам был чуть ли не духовидцем.
«Дайра, восточная повесть», «Селим и Дамасина», «Мирамонд», «
История лорда N» — всё было прочтено в одно лето, с таким любопытством, с таким
живым удовольствием, которое могло бы испугать иного воспитателя, но которым отец Леонов не мог нарадоваться, полагая, что охота ко чтению каких бы то ни было книг есть хороший знак в ребенке.
Соединить эти два требования — внести в
историю свой вымысл, но вымысл этот основать на
истории, вывести его из самого естественного хода событий, неразрывно связать его со всей нитью исторического рассказа и все это представить так, чтобы читатель видел пред собою, как
живые личности, знакомые ему в
истории и изображенные здесь в очаровании поэзии, — со стороны их частного быта и внутренних сокровенных дум и стремлений, — вот задача исторического романиста.
Цель этого рода романа — оживить мертвую букву летописного сказания, вдохнуть
живую душу в мертвый скелет подобранных фактов, осветить лучом поэтического разумения исторически темную эпоху, представить частную внутреннюю жизнь общества, о котором
история рассказывает нам только внешние события и отношения.
Платонов (после паузы). Вот они, последствия… Доигрался малый! Исковеркал женщину,
живое существо, так, без толку, без всякой на то надобности… Прроклятый язык! Довел до чего… Что теперь делать? А ну-ка, мудрая ты голова, подумай! Брани себя теперь, рви волосы… (Думает.) Ехать! Сейчас же ехать и не сметь показываться сюда до самого страшного суда! Марш отсюда на все четыре стороны, в ежовые рукавицы нужды, труда! Лучше худшая жизнь, чем эта с глупой
историей!
Недавно мы видели, как один из талантливейших наших писателей пробовал создание дельного практического характера и как ему мало удалось это создание, несмотря на то, что [он взял еще не русского человека и] дал ему такую цель жизни, которая представляла полную возможность наполнить его
историю самой
живой деятельностью…
На другой день Вера никак не могла усидеть дома и вышла встретить мужа на улице. Она еще издали, по одной только
живой и немного подпрыгивающей походке, узнала, что
история с кустами кончилась благополучно… Действительно, Алмазов был весь в пыли и едва держался на ногах от усталости и голода, но лицо его сияло торжеством одержанной победы.
Она с
живым участием расспрашивала его про студентскую
историю, про причины и весь ход ее; сама, в свою очередь, рассказывала про Варшаву, про Польшу, про страдания своей отчизны и даже про свои семейные обстоятельства, из которых Хвалынцев узнал, что муж ее, по одному дикому произволу русских властей, выслан под присмотр полиции, на житье в Славнобубенск, что она нарочно приехала в Петербург хлопотать за него, за облегчение его печальной участи, и живет уже здесь несколько месяцев.
Соединить же правду того и другого, Найти не «синтез», но жизненное единство, в
живом опыте познать Бога в мире, а мир в Боге — это предельная задача религиозного сознания, поставленная его
историей.
Вся
история человечества, что касается религиозного его самосознания, превращается в какую-то совершенно неразрешимую загадку или просто нелепость, если не признать, что она опирается на
живой религиозный опыт, т. е. если не принять, что все народы как-то видели и знали свои божества, знали о них не из одного «катехизиса».
При «воскресении первом», которое совершается параллельно с заключением связанного сатаны, очевидно, обнаружится особенно явное участие усопших в делах
живых, водительство и помощь их на путях
истории.
Здесь все тащат друг друга в суд:
живые — мертвых, мертвые —
живых,
История тех и других, а Бог
Историю — и эту бесконечную кляузу, этот грязный поток лжесвидетелей, лжеприсяг, лжесудей и лжемошенников Я принял за игру бессмертных?
Кажется, он принял Меня за торговца или покупателя «
живого товара». Но, глупый, зачем Мне твое посредничество, за которое Я должен платить комиссионные, когда в Моих передних целая витрина римских красавиц? Они все обожают Меня. Им Я напоминаю Савонаролу, и каждый темный угол в гостиной с мягкой софой они стремятся немедленно превратить в… исповедальню. Мне нравится, что эти знатные дамы, как и художники, так хорошо знают отечественную
историю и сразу догадываются, кто Я.
Матушка беспрестанно рассказывала мне значение каждой местности и каждого предмета, причем я мог убедиться в большом и весьма приятном,
живом знании ею
истории, что меня, впрочем, уже не удивляло, потому что я, проведя с нею два часа, получил непоколебимое убеждение, что она говорит только о том, что основательно знает.
Но так обыкновенно пишется «
история» не об одних покойных, но и о
живых людях.
В школе старика Рикура я слышал самую высшую"читку"(как у нас говорят актеры) и знакомился по его интересным,
живым рассказам со всей
историей парижских театров, по меньшей мере с эпохи июльской революции, то есть за целых тридцать пять лет.
В College de France читал по
истории литературы (своей и отчасти иностранной) просто критик, без ученой высшей степени — Филарет Шаль, уже состарившийся, болтливый, с сомнительной ученостью, но более
живой и забавный.
Сергей Андреевич, наклонившись над стаканом и помешивая ложечкой чай, угрюмо и недоброжелательно слушал Даева. То, что он говорил, не было для Сергея Андреевича новостью: и раньше он уже не раз слышал от Даева подобные взгляды и по журнальной полемике был знаком с этим недавно народившимся у нас доктринерским учением, приветствующим развитие в России капитализма и на место
живой, деятельной личности кладущим в основу
истории слепую экономическую необходимость.
Живой муж, развод,
история…
Пекторалис выдерживал сильное испытание и, очевидно, решился погибнуть, но
живой не сдаться, — и
история эта бог весть чем бы кончилась, если бы случай не распорядился подготовить ей исход самый непредвиденный.