Неточные совпадения
Отец Герасим, бледный и дрожащий, стоял у крыльца, с крестом в руках, и, казалось, молча умолял его за предстоящие
жертвы.
— Стой! Я — большие деньги и — больше ничего! И еще я —
жертва, приносимая историей себе самой за грехи
отцов моих.
— Дурачок! Чтоб не страдать. То есть — чтоб его, народ, научили жить не страдая. Христос тоже Исаак, бог
отец отдал его в
жертву народу. Понимаешь: тут та же сказка о жертвоприношении Авраамовом.
«
Жертвы, да! — разорванно думал он, сняв шляпу. — Исааки, — думал он, вспоминая наивное поучение
отца. — Последняя
жертва!»
Единственная перспектива, которую вполне четко и ясно указывают нам, — это перспектива библейского юноши Исаака —
жертва богам
отцов,
жертва их традициям…
Его особенно занимали споры на тему: вожди владеют волей масс или масса, создав вождя, делает его орудием своим, своей
жертвой? Мысль, что он, Самгин, может быть орудием чужой воли, пугала и возмущала его. Вспоминалось толкование
отцом библейской легенды о жертвоприношении Авраама и раздраженные слова Нехаевой...
Бог с тобою,
Нет, нет — не грезы, не мечты.
Ужель еще не знаешь ты,
Что твой
отец ожесточенный
Бесчестья дочери не снес
И, жаждой мести увлеченный,
Царю на гетмана донес…
Что в истязаниях кровавых
Сознался в умыслах лукавых,
В стыде безумной клеветы,
Что,
жертва смелой правоты,
Врагу он выдан головою,
Что пред громадой войсковою,
Когда его не осенит
Десница вышняя господня,
Он должен быть казнен сегодня,
Что здесь покамест он сидит
В тюремной башне.
Он в первый раз понял тогда всю жестокость и несправедливость частного землевладения и, будучи одним из тех людей, для которых
жертва во имя нравственных требований составляет высшее духовное наслаждение, он решил не пользоваться правом собственности на землю и тогда же отдал доставшуюся ему по наследству от
отца землю крестьянам.
Красива была она тем в ту минуту, что она благородная, а я подлец, что она в величии своего великодушия и
жертвы своей за
отца, а я клоп.
Это была та же самая стремительная Катя, которая кинулась тогда к молодому развратнику, чтобы спасти
отца; та же самая Катя, которая давеча, пред всею этою публикой, гордая и целомудренная, принесла себя и девичий стыд свой в
жертву, рассказав про «благородный поступок Мити», чтобы только лишь сколько-нибудь смягчить ожидавшую его участь.
Были два дня, когда уверенность доктора пошатнулась, но кризис миновал благополучно, и девушка начала быстро поправляться.
Отец радовался, как ребенок, и со слезами на глазах целовал доктора. Устенька тоже смотрела на него благодарными глазами. Одним словом, Кочетов чувствовал себя в классной больше дома, чем в собственном кабинете, и его охватывала какая-то еще не испытанная теплота. Теперь Устенька казалась почти родной, и он смотрел на нее с чувством собственности, как на отвоеванную у болезни
жертву.
Жуковский почтил его громкой строфой,
Российских вождей прославляя:
Под Дашковой личного мужества жар
И
жертву отца-патриота
Поэт воспевает.
— Палачи
жертв своих не ласкают! — проговорила она и возвратилась к
отцу.
«Я, говорю, я, если бы только не видел
отца Савелиевой прямоты, потому как знаю, что он прямо алтарю предстоит и
жертва его прямо идет, как
жертва Авелева, то я только Каином быть не хочу, а то бы я его…» Это, понимаете, на
отца Савелия-то!
— В столь юные годы!.. На утре жизни твоей!.. Но точно ли, мой сын, ты ощущаешь в душе своей призвание божие? Я вижу на твоем лице следы глубокой скорби, и если ты, не вынося с душевным смирением тяготеющей над главою твоей десницы всевышнего, движимый единым отчаянием, противным господу, спешишь покинуть
отца и матерь, а может быть, супругу и детей, то
жертва сия не достойна господа: не горесть земная и отчаяние ведут к нему, но чистое покаяние и любовь.
Ради меня она переменила веру, бросила
отца и мать, ушла от богатства, и если бы я потребовал еще сотню
жертв, она принесла бы их, не моргнув глазом.
— Пожалуйте! — подхватил сейчас же сметливый лакей и повел Елену через залу, где ей невольно бросились в глаза очень большие и очень хорошей работы гравюры, но только все какого-то строгого и поучающего характера: блудный сын, являющийся к
отцу; Авраам, приносящий сына в
жертву богу; Муций Сцевола [Муций Сцевола — римский патриот конца VI века до нашей эры, сжегший свою руку в огне жертвенника и тем устрашивший воевавшего с Римом этрусского царя Порсенну.], сжигающий свою руку.
Лидия. Всего вероятнее, что такая
жертва мне будет не нужна. Но вы действительно посылаете
отцу денег?
Надежда Антоновна. Главное, вы помните, что ни я, ни
отец для нее ничего не жалели, решительно ничего. Все-таки она приносит для вас
жертву.
Чтобы избавиться от предстоящего брака, несколько несбыточных планов составлялось в голове ее; так, например, броситься перед
отцом на колени и просить его не губить ее; объясниться с самим Павлом: сказать ему, что она не может быть его женою, потому что любит другого, и просить его как благородного человека не принуждать ее делать
жертву, которая, может быть, сведет ее во гроб.
Я могла бы наслаждаться счастием семейственным, удовольствиями доброй матери, богатством, благотворением, всеобщею любовию, почтением людей и — самою нежною горестию о великом
отце твоем, но я все принесла в
жертву свободе моего народа: самую чувствительность женского сердца — и хотела ужасов войны; самую нежность матери — и не могла плакать о смерти сынов моих!..
Его
отец богатый был маркиз,
Но
жертвой стал народного волненья:
На фонаре однажды он повис,
Как было в моде, вместо украшенья.
Приятель наш, парижский Адонис,
Оставив прах родителя судьбине,
Не поклонился гордой гильотине:
Он молча проклял вольность и народ,
И натощак отправился в поход,
И, наконец, едва живой от муки,
Пришел в Россию поощрять науки.
Тут Курций бросается в яму для спасения города, там
отец приносит дочь на
жертву, чтобы был попутный ветер, и нашел старого дурака, который прирезал бедную девушку, и этого бешеного не посадили на цепь, не свезли в желтый дом, а признали за первосвященника.
Берсенев тоже способен к
жертвам и подвигам; но он похож при этом на великодушную девушку, которая для спасения
отца решается на ненавистный брак.
— Ну, вот видишь, ты молчишь, ты сердишься!.. Зачем все это! Не лучше ли прямо?.. — На ресницах ее задрожали слезы. — Милый ты мой!.. Ты знаешь, что мне лично, пожалуй, и не нужно этого пустого обряда: я и без того люблю тебя — ведь уж я доказала!.. Мне ничего, ничего не нужно, но
отец… ведь это ради
отца… Я ведь понимаю, что и ты-то ради него только решился. Милый мой! я тебя еще больше полюбила за эту
жертву.
Впрочем, сегодня и я, переживая потерю Смелого, все-таки чувствую себя неожиданно счастливой… Я испытала грозу в горах, такую же грозу, от которой погибли мои
отец и мать… Я была на краю гибели и видела Керима… Жаль Смелого!.. Жаль бесконечно, но без
жертв обойтись нельзя… Чтобы видеть Керима, этого страшного для всех удальца-душмана, можно пожертвовать конем…
Здесь приносится
жертва собою и миром (что означает тут одно и то же) ради сверхмирного и премирного, — ради
Отца, который на небесах.
Это ведь то же, что монашество: оставь, человек,
отца своего и матерь, и бери этот крест служения, да иди на
жертву — а то ничего не будет или будет вот такой богомаз, как я, или самодовольный маляришка, который что ни сделает — всем доволен.
Федосеевна говорила правду. Эта горбунья — в таком именно вкусе, да и та чувственная толстуха. Первача он подозревал в сильной жуликоватости.
Отец — важное ничтожество… Если милая девушка действительно
жертва злобности этой ехидной тетки, отчего же и не спасти ее?
Служебный перерыв между генерал-губернаторством и командирством был вызван особым семейным обстоятельством, которое свидетельствует о крайней серьезности отношений генерала к своим отеческим обязанностям. Копцевич был не только превосходный сын отечества, но и чадолюбивейший
отец семьи, и когда выгоды последней требовали какой-нибудь
жертвы, он не дорожил ничем, — ни местом, ни карьерою. Исмайлов говорит...
Эгоист с головы до ног, он готов был на всякие
жертвы для достижения намеченной цели, лично ему желательной, и не пренебрегал для того никакими средствами, памятуя правило своих воспитателей —
отцов иезуитов.
Извини меня, что я не принимал тебя последнее время. Я не был особенно болен, но зато был очень занят. Мне нужно устроить судьбу дорогой для меня особы. Около года тому назад я заехал к Ольге Николаевне, и она представила меня прелестной девушке, дочери приятеля моего брата, а твоего
отца и рассказала ее печальную историю. Она круглая сирота, ставшая
жертвой гнусной западни одного негодяя»…
— Он палач… но я… я не
жертва! — не дав ему договорить, вскрикнула она. — Я связана лишь словом, которое вымолила у меня сестра, — не оказывать решительного сопротивления
отцу, пока я нахожусь под кровлей дома ее и ее мужа. Когда же мы с ним останемся вдвоем, то поборемся.
Жертва патриарха была испытанием. В последнюю минуту Бог сжалился над огорченным
отцом. Здесь же несчастная мать знала, что только чудо может спасти ее дочь, но что она недостойна чуда.
— Господи,
отец милосердый, — говорил Образец, став на колена, — прими от недостойного раба твоего
жертву кровную, великую! Одна дочь у меня, ненаглядная моя, сокровище мое, и ту отдаю тебе. Господи, господи, помяни меня и ее во царствии своем!
Муж — богатый человек, сын канатного фабриканта, композитор-дилетант, весь преданный музыке и ей принесший в
жертву свое наследственное канатное производство, доставившее ему солидный капитал от его покойного
отца. Ему было лет за тридцать.
Сергей Петрович. Слово, данное без ведома вашего сердца, когда вы не понимали
жертвы, на которую вас готовили, может и должно быть расторгнуто. Упаду к ногам Софьи Андреевны; она тронется моею любовью, убеждениями, слезами старика-отца; она не захочет вашего несчастья… ручаюсь за нее… Мне нужно только ваше согласие.
Вот именно в них видите: то лихие соседи подметили свидание любовников, то намутили
отцу и матери; в иной песне жена хочет потерять своего старого мужа, в другой жалуется на неверность, в третьей оставляют
отца и матерь для какого-нибудь молодца-разбойника — везде любовь женщины, готовой на трудные
жертвы, везде разгулье и молодечество мужчин.
Он пошел прямо к своему
отцу и упал перед ним на колени, держа в руках запечатанный пакет с этим завещанием, при чем сказал великие слова: «Се
жертва сына и долг к
отцу!
Гориславская. Друг мой, моя вторая мать, если б я сказала, я солгала бы пред тобою и пред Богом. Не могу не любить
отца — это выше меня самой, ты это знаешь, ты это сама позволила; но если б нужна была
жертва кровная для одного из вас, на выбор между вами, уж, конечно, не ему принесла бы ее.
Случай, этот современный дьявол, подстерегал свою
жертву, воспользовавшись рассказанным нами настроением молодого мужа и
отца.
— Не обвиняй твоего несчастного
отца… Быть может, каждый сильно любящий и дорожащий своею честью человек поступил бы так же, как и он… не обвиняй и мать… они оба и виноваты и не виноваты… Оба они были
жертвою светской интриги… небывалой, возмутительной… Кроме того, возмездие за их поступок уже свершилось…
Отец твой окончил жизнь самоубийством… брат вчера убит в дуэли… Ты теперь один, будь опорой, утешителем своей матери… Она… святая женщина.
Тяжко было ему иногда от мысли, что он творит большой грех, переменяя исповедание
отцов своих, но рядом с нею являлась другая, торжествующая о святости долга, о необходимости
жертвы.
Ведь и Митя Карамазов не убивал своего
отца и пал
жертвой несправедливого суда человеческого.
Гориславская. Сама не знаю; только, ради Бога, поскорей воротите. (Соломон убегает; после нескольких минут раздумья, она становится на колени.) Господи,
Отец милости и любви! благодарю Тебя, что внушил мне благую мысль. Ты один читаешь в моем сердце, Ты один знаешь, как я любила его, как я дорожила его любовью… все, все в
жертву теперь; больше Ты ничего не мог потребовать от меня; тут моя жизнь. (Встает. Мухоморов, Банников и Соломон возвращаются; она отводит Мухоморова в сторону.) Флегонт Парфеныч….
Когда Роза, вместе с
отцом, возвращалась с мызы Блументростовой в Швейцарию и когда узнала, что он ни за что не решается идти в Дрезден, где любовником ее назначено ей было свидание, она бросила старика и понесла свои великие
жертвы к ногам своего идола.
Напоминаем, что политический момент был крайне острый, а в частной судьбе
отца Кирилла наступал «последний день его красы». Приказный Пафнутиева монастыря Заломавин был человек крутой и
отцу Кириллу не мирволил; он запер его с ломтем хлеба и кружкою воды в особливую келью и держал на замке. Так, вероятно, он хотел его проморить до пострига в монахи. Кирилле оставалось только лить слезы и петь «жалостные калязинские спевы», сложенные подобными ему
жертвами «подневольного пострижения...
Тения происходила из семейства, которое пользовалось почетною известностью:
отец ее, Полифрон, был языческий жрец, имевший хорошие познания в науках и непреклонный нрав, повинуясь которому, незадолго перед этим сделался
жертвою переходных порядков при царе Иустиниане и жене его Феодоре.
Письмо было написано какою-то злою и мстительною женщиной: в нем извещали Фебуфиса, что он великолепно надут, что он получил жену с большими претензиями и без всяких средств; что тесть его, слывущий за миллионера, на самом деле готовый банкрот, ищущий спасения в дорого ценимой им уступке; что брак этот со стороны Гелии есть
жертва для спасения
отца, а Фебуфис от всего этого получит право ужинать всегда без последнего блюда.
Может быть, старо-русская партия царевича возлагала свои надежды на раскольников, может быть, и сами раскольники возлагали на Алексея свои надежды; может быть, они хотя и ошибались, но смотрели на несчастную
жертву интриг Меньшикова и Екатерины как на будущего восстановителя попираемой и презираемой
отцом его старины; но ни в розыске по делу царевича, ни во всех раскольнических сочинениях того времени, ни в преданиях раскольников не видно ни самомалейшего следа, который обличал бы какую-нибудь причастность раскольников к этому делу.